"Миламу мому пасечнику..."

gilliland — 15.09.2010 Кто с пользою отечеству трудится,
Тот с ним легко не разлучится;
А кто полезным быть способности лишён,
Чужая сторона тому всегда приятна:
Не бывши гражданин, там мене презрен он,
И никому его там праздность не досадна.

"Пчела и мухи" И.А. Крылов

Со всех сторон до меня доносятся стоны о том, как плохо людям живётся в городах, лишённых отеческого благоволения властей. Мол, что за сволочи окопались в городских администрациях, что за паскудства они творят и прочее. Совсем де проворовались и не думают о граде совершенно.

"Бегите в степь!", -кричу я с обрыва, взмахивая в грозовых раскатах красными рукавами, -"бегите, господа! Основывайте там, на святых местах, поселения гуманистов, зиждящиеся на доброте, взаимовыручке и верной градостроительной политике! Созидайте и обретайте! Двадцать пять замесов в смену, господа! Город-сад! Город-убежище сильных и логово достойных имени его!" И тут молния одна! другая! Золотые орлы горят в небе. Трубы! И сияние вкруг меня чуть желтое с прожилками из порфира и адаманта.

После призыва я обычно разбираю свою походную кафедру и улетаю куда-нибудь на море по путёвке.

И всякий раз вспоминаю то, что многие из вас не знали совсем. Вот мой любимый город Санкт-Петербурх, вот каково там жилось при деятельной городской власти? При активных-позитивных градоначальниках? Скажу прямо, по-ломоносовски сурово, при таких градоначальниках в Санкт-Петербурхе жилось хреново.

Вот представьте себе, на дворе какой-нибудь 1736 год. Сидите вы, приехав из коллегии, усталый, с мокрым полотенцем на голове, слушаете новости про турецкую войну от странницы Макарии, про Перекоп, Сиваш и графа Миниха, перебрасываетесь через забор сообщениями с соседом, таким же конторским плесневелым сидельцем с образованием. Скоро поспеют шти из печи. В углу шуршат деловитые тараканы... Жена-красавица моет полы, распаляя чистоплотностью потаённое. А тут барабанный бой. Приличная команда солдат из гарнизона с унтер-офицером при протазане. Багинеты, глаза выпучены, усы нафабрены, косицы, букли. Лезут в дверь, дыша табаком и застарелым, топочут, грозят, красномордые. "Таков-то?" - спрашивают осанисто. "Пред вами!", - достойно ответствуете вы в поклоне, взметнув кружева. "Приказано генерал-полицмейстером Василь Феодоровичем Салтыковым, отъять вас безвозбранно с постоя и принудить к рублению леса внутригородского, что к Першпективной дороге (Невский проспект будущий - прим.авт.) касательство имеет и ворам пристанище даёт по обе стороны от оного. А рубить велено вплоть до реки Волхов, дабы и от волков сбережение было! А брать себе каравая три хлеба печёного, луковиц и лимонов солёных для одоления скорбута, рекомого иначе цинготной лихоманкой ", - орут вам сквозь барабанный треск и факельный чад, тыча в харю бумагу с печатями и следами от сала свечного горклого.
И вот вы уже бредёте на Волхов под сопливым осенним небушком к месту своего досадного применения. Вчера ещё надеялись на канцелярское повышение и пили кофий с внятными булками, а теперь вы уже сучкоруб в артели и живёте в шалаше, воруя у финского населения брюкву с огорода для пропитания. Вчера только новый клавесин из Гамбурга, а ноне -пила-двуручка и шишка-подтирка для кустового срамного дела. И драгуны по периметру с карабинами и приказом палить по беглым. А на ветке корабельной сосны железа кандальные ветром с Европы обдуваются, позванивают эдак...

Наработавшись в хвойном царстве, выкусывая затаихшився по швам рубища блох, возвращаетесь домой, а там от градоначальства новые распоряжения. Караулить по ночам фонари, что на конопляном масле, от порчи. А что вы хотели?! Приплясываете у фонаря всю ночь с коллегами.

Потом по вечерам вы ловите собак бродячих "малой и большой петлёй с сетью и гаком". Собаки у бывшего меньшиковского дворца апраксинскую служанку загрызли, вот вы по постановлению горсовета их и отлавливаете меж заборов.

Потом, подтянувши пояс, херачите билом по булыжникам, мостя приличествующую мостовую пред обывательскими домами.
Потом в караул вас ставят. Население в Санкт-Петерурхе сами понимаете какое. Мастеровщина, пьянь, солдаты, матросы, уголовники, бесноватые и беглые, на Лиговке только-только огороды разбили для посильного прокормления обывателей. Вот вам эти огороды и караулить по ночам с колотушкой. "Послухивай! Пасмаривай!"
Затем, думается, вам на постой определят ватагу "обжигальщиков щтюкатурных", город растёт,становится всё краше. Но и теснее, не без этого, да. Поэтому тут вы, жена с таким же помороженым лицом лежит рядом и штукатуры из Устюга сушат портянки, деликатно пуская злого духа-шептуна в ватные штаны.

Дрова вам ещё раз придётся съездить заготовить. Это на зиму, это святое.
Воду в бочонки квартальные таскать.

И так каждый божий день. При активном живом администрировании чего только не случается! То слон убежит из зверинца, надо слона рогатками загонять в клеть на Фонтанке, то обнаружат адскую машинку для поджога у дворца цесаревны Елисавет и вас запишут в спешно организованную пожарную квартальную команду. В этой команде вы будете овладевать искусством применения "большой цепи с крюком, заливной англинской трубы в пять дюймов, да вилами, да лесницей с крюком же для прыгания по крышам с растаскиванием, да топором и лопатой".
Ещё вам надо будет по решению полицмейстера убирать навоз с улиц.
Забрасывать грязь и нечистоты песком, тёртым добро с щеповиной.
И прочее.

Вот что я называю жить под деятельным присмотром заботливой и динамичной власти.
Вот что называется содействие модернизации.
Вот что такое "сделаем наш город чище, краше и уютней".


И вот помираете вы, отдав новому граду лучшие годы своей жизни в добровольной дружине по сбору конского говна, нарубились, напрыгались по пожарищам, нагрызлись вами волки, напились вашей кровью гнус и мошка, наголодались вы под стылыми дождями в одной колоше, а потомки даже вашего имени не вспомнят. Потому как приехали на всё готовое, твари такие, метро строить. И на могилку вашу конфетку не положат. Потому как затянуло вашу могилку чухонское болото.

Так что не гневите бога, радуйтесь коррумпированному загниванию, пожалуйста. Не будите административный гений преобразований.

На предложенной вашему вниманию картине пенсионер Ю.М. Лужков продаёт своих домашних рабов.



Картина иллюстрирует быстротечность жизни и непостоянство ветреной фортуны, одновременно славя подвиг пожилого человека.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив