«Маус: рассказ выжившего». Не вина, а только грусть

gleb_klinov — 18.03.2023

Довелось прочесть и обсудить в хорошей компании книжку «Маус» Арта Шпигельмана про польских и венгерских евреев в годы Второй мировой, про Холокост. Точнее, это комикс. Его, конечно, часто называют «графический роман», потому что это весомее звучит, но сам автор называл свою работу комиксом, поэтому комикс. Наверное, если уж ты получил за свой комикс Пулитцеровскую премию, то нет необходимости называть его как-то более весомо.

У нас его даже как-то чуть не запретили (хотя почему «даже»), а какая-то сеть книжных перестала его продавать перед 9 мая. Объяснили  несерьезностью формата для такой серьезной темы. Непонятно, конечно, почему. Про кино такого не говорят, а там ведь тоже соседствуют, например,  «Мальчик в полосатой пижаме» и «Тупой и ещё тупее» — никого не смущает. С другой стороны, у нас и «Кролика Джо-Джо» запретили, а это вообще самый антивоенный фильм из всех, что я видел за последние годы. 

Если вкратце, «Маус» — это история отца автора, польского еврея Владека Шпигельмана, который вместе с женой прошёл польские гетто, лагерь Аушвиц, марш смерти на Дахау и прожил до 1968 года. 

Первая часть комикса издана, кажется, в 1973, но разделяющие нас 50 лет не чувствуются при чтении вообще. Написано как сейчас.

Арт Шпигельман рассказывает историю отца, но при этом сам присутствует в комиксе — часть повествование посвящена тому, как он общается с отцом в те моменты, когда расспрашивает об истории. И вот это прям переворачивает повествование — когда высокая трагедия прошлого встречается с повседневностью. Мало что так добавляет реализма и душевного отклика, как снижение градуса пафоса.

Отец автора Владек, как мы понимаем, вообще довольно отталкивающий тип — он старый скряга и жалобщик, брюзгливый скупердяй, который вечно ноет о том, что все хотят его обмануть, и лишнюю спичку не потратит. В одном из эпизодов Владек с Артом едут на машине из магазина, куда Владек умудрился вернуть открытую коробку хлопьев, потому что не мог ее просто выбросить. По дороге Арт подвозит чернокожего парня, а Владек ругается на Арта по-польски за то, что тот подобрал «шварцера» и боится, что тот украдет продукты с заднего сиденья.

Арт же чувствует вину перед отцом за собственную раздражительность: папа прошёл такие испытания, но при этом как же бесит. Я тут прям вспомнил бабушку, которая пережила блокаду — характер у неё был, как говорил дед, «мухоморный». Она в секунду находила у тебя в голове слабое место и начинала давить туда со страшной силой. Я постоянно выбешивался, при этом ощущая вот эту самую вину — ну как я могу кричать на бабушку, ведь она помимо того, что старенькая, ещё и пережила войну. Совершенно бытовые сценки доводят тебя просто до белого каления. Ситуация, превратившаяся в семейную шутку:

— Глебочка, хочешь чаю? 

— Нет, бабуль, спасибо. 

— Ну давай чайку? 

— Не хочу. 

— С бутербродом. 

— Не хочу. 

— Ну а чего ты? Не поел ведь совсем в обед!

— Да не хочу я! 

— Ну что я, одна буду пить? 

— О господи, ладно, давай чаю. 

— Ой, хорошо! Ну иди поставь чайник тогда.

Самые страшные переживания, как мы видим из книги, не делают человека святым и идеальным, не все начинают ценить и радоваться каждому дню — ничто не отменяет характер, не отменяет отрицательные черты. 

И живыми через концлагерный ад проходят не по принципу «самый благородный, сильный, выносливый и героический», а в значительной мере благодаря не удаче даже — случайности. 

И про художественный язык. Книга называется «Маус» — все евреи изображены в комиксе мышами. 

Шпигельман сам говорит в интервью, что ему нужна была некоторая метафора, потому что рисовать людей он не мог — не знал, как они выглядят, а придумывать внешность означает невольно вводить читателя в заблуждение. 

Кроме того, когда речь не о людях, а о мышах, это с одной стороны позволяет читателю отстраниться от ужасов написанного, вроде бы рассказ не о людях. Но с другой, наоборот, легче ассоциировать персонажей с собой, примерить на себя их историю, потому что не мешает конкретный человеческий образ.

У комикса есть подзаголовок — «Маус: рассказ выжившего», и его тоже можно воспринимать, как говорят лингвисты, эксплицитно. то есть в прямом смысле, и имплицитно, то есть с подтекстом. На первый взгляд речь, конечно, о Владеке, который пережил Холокост и может об этом рассказать. Но ровно так же название применимо и к самому Арту — он, что называется, выживший «в чистом виде». Владек рассказывает, что Арт родился недоношенным и роды прошли тяжело, он еле выжил. При этом Арт на своё спасение повлиять никак не мог, в отличие от Владека, который что в гетто, что в лагере всегда искал, как улучшить своё положение.

Ещё знаю, что с книгой отчасти произошло то же, что с «Цветами для Элджернона», когда на сайтах книжных магазинов и онлайн-продавцов десятками появлялись отзывы в стиле «Вы там что, вообще не проверяете текст? Откуда столько орфографических ошибок?», «Автор вообще нормальный? Ощущение, что пятилетний ребёнок писал!», ну и так далее. 

Здесь похожая ситуация: Владек — поляк, но сын расспрашивает его на английском, и рассказывает Владек тоже на английском, и из-за этого язык получается слегка ломаный: «..ты не знаешь, как считать таблетки! Сам сделаю потом... Я мастер для этого». В общем, если вдруг решите почитать — вы теперь в курсе. 

Оставить комментарий

Популярные посты:

kauflen

Доверие к XPR: основные принципы ответственного инвестирования

russiantowns

Новороссийск. Часть 5: цемент и Шесхарис

dok_zlo

Разное

yukkale

Мой 2024 в картинках

vikond65

День танкостроителя

new_rabochy

Блин, до жирафов дошло, что Байден ни разу президентом не был!

foto_history

Молодежь СССР образца 1962 года

sadalskij

А у нас знаток поэзии разве может стать президентом?..

matveychev_oleg

Официальное заявление депутата ГД Олега Матвейчева

• Ранее
• Архив