Масло в огонь

Нет сомнения в том, что ответчики по иску об этнической дискриминации в школе Иммануэля вели себя вызывающим образом. Их действия, возможно, заслуживали санкций по статье "демонстративное неуважение к суду" (????? ??? ?????), но решение отправить за решетку 43 пары родителей, не желающих, чтобы их дочери учились в обществе девочек из другой этносоциальной среды, было в данном случае совершенно нелепым.
Слово "расизм" часто лишает израильтян способности адекватно судить о той или иной ситуации.
Доказывать, что нет никаких оснований для утверждения о производимой в школе Иммануэля сегрегации по этническому признаку, я не стану. Если бы оснований к этому не было вовсе, родители девочек из восточных семей не обратились бы в суд. Речь в данном случае идет о религиозных семьях, фактически ультраортодоксальных, для который обращение к светской судебной системе является средством крайне непопулярным и, можно сказать, последним.
Но является ли эта сегрегация чем-то принципиально большим, чем достигаемое разными способами существование "элитных школ", светских и государственных религиозных?
В обсуждаемой женской школе имеется, наряду с обычным, т.н. "хасидское отделение" (???? ??????). В этом последнем отделении 27 процентов учениц составляют девочки из восточных семей. С другой стороны, в классах обычного отделения девочки из ашкеназских семей составляют 23 процента. Лично я, исходя из общих соображений и на основании определенного знакомства с ультраортодоксальной средой, не сомневаюсь в том, что руководство школы хочет поддерживать определенный этнический баланс в классах хасидского отделения. Именно этнический, а не только "по уровню религиозности". Но доказать данный факт столь убедительным образом, чтобы драконовское решение отправить в тюрьму свыше 80 человек выглядело оправданным, едва ли возможно.
Интеграция той или иной этносоциальной группы в новую для нее среду является делом медленным, постепенным. Хасидизм представляет собой сравнительно новую для восточных общин религиозную доктрину и религиозную среду. Было бы странно, если бы обычный интеграционный процесс сразу или почти сразу привел к такой ситуации, при которой в хасидских школах оказалось равное или примерно равное число учеников (учениц) из ашкеназских и восточных семей. Произошло ли нечто подобное в той элитарной среде, которая проявляет теперь такую заботу о недопущении сегрегации в школе Иммануэля?
Сам Эдмунд Леви, уроженец Ирака, представляет собой пример юриста, сделавшего в этой среде блестящую профессиональную карьеру, но он вряд ли станет спорить с тем, что в составе Верховного суда и в высших эшелонах Государственной прокуратуры выходцы из восточных семей составляют даже меньший процент, чем в классах хасидского отделения школы в Иммануэле. Говоря конкретно, Леви является в настоящее время едва ли не единственным представителем восточных общин в Верховном суде. Единственным из пятнадцати, и желающие могут подсчитать, сколько это составляет процентов.
Разница, разумеется, в том, что намеренная и выраженная воля к сохранению определенного этнического баланса существует только в одном случае. Но этот факт нельзя назвать очевидным, а без очевидности в столь существенном вопросе радикальное решение БАГАЦа выглядит уязвимым.
Далее, Яаков Лицман ошарашил вчера ведущих студийной передачи Первого канала ТВ, сообщив достаточно известный факт: в школах системы "независимого образования" (?????? ??????), ультраотодоксальной и преимущественно ашкеназской по своему характеру, учеников и учениц из восточных семей реально больше, чем во всех школах учрежденной и опекаемой ШАСом системы Мааян ѓа-хиннух ѓа-торани. Дети большинства лидеров ШАСа, возникшего в борьбе с дискриминаций со стороны ашкеназов, учатся в школах "независимого образования". С другой стороны, в школах Мааян ѓа-хиннух ѓа-торани процент ашкеназских детей очевидно меньше, чем в классах хасидского отделения школы в Иммануэле.
И всё это тоже, как минимум, затрудняет публичное предъявление лозунга о сегрегации и расизме применительно к одной обсуждаемой школе.
Что же до существования элитарных форматов образования (и неважно, подлинной или мнимой является их элитарность), то таковые, как уже отмечалось выше, являются в сегодняшнем израильском обществе общепризнанным фактом. Оставим в стороне вопрос о том, нужно ли приветствовать это явление или, напротив, бороться с ним. Достаточно сказать, что накинуть наручники нескольким десяткам слонимских хасидов - крайне сомнительный способ борьбы с социальным явлением подобного рода. Смешна даже мысль о том, чтобы подобное средство было применено, например, к родителям учеников в какой-нибудь школе "с углубленным изучением изящных искусств".
Результат принятого решения - откровенно чудовищный.
На протяжении последних месяцев акции протеста харедим носили, с одной стороны, столь разнузданный и агрессивный характер и связывались, с другой стороны, со столь ничтожными и надуманными поводами, что это не могло, в конечном счете, не привести к растущей изоляции того меньшинства в ультраортодоксальной среде, которое ищет, любой ценой, способы оставаться в остром конфликте с израильским государством, унижать его, демонстрировать полное неприятие его полномочий и авторитета во всякой сфере. Но решение Эдмунда Леви и возглавляемого им судебного состава в БАГАЦе произвело в одночасье консолидацию умеренных и экстремистов в ультраортодоксальной среде. "Священная война" развязана на пустом месте и при такой диспозиции вовлеченных в нее сил, которое не оставляет государству никаких шансов выиграть эту кампанию.
Мученичество, сплоченность, праведный гнев, возможность говорить о злонамеренном и дискриминирующем отношении со стороны государства - всё оказалось в данном случае на стороне харедим. Акции тех в ультраортодоксальной среде, кто устал от ее истерических протестов по любому ничтожному поводу, осознает угрожающий социальный тупик, в котором она оказалась, и проявляет интерес к предлагаемым ей путям интеграции, резко упали. И напротив, любой горлопан в капоте, визжащий о "выкресте Герцле" и "бедствии сионизма", чувствует себя ныне королем на час. И дай Бог, чтобы этот час - слишком долгий, сколько бы он ни продлился - закончился как можно скорее.