Манюня, народные ремёсла и другие пытливые дела

greenarine — 26.04.2011 (...)У Ба, конечно, очень здорово. Там Манька, там дядя Миша, там тутовое дерево, по которому можно лазить вверх и вниз. Правда, в холодное время года особенно по нему не полазишь, поэтому мы придумываем себе параллельные утешения. Например, если погода располагает, ходим на задний двор – кормить кур. Впереди вышагивает Манька, вся из себя важная, несёт большой эмалированный тазик с кормом. Ба разное замешивает в этот корм, когда пшеницу с ячменем, когда просо с зёрнами кукурузы, когда вообще травы какой туда накрошит.

За Манькой, завистливо скривив рты, следуем мы с Каринкой – ведь каждой хочется понести этот тазик с кормом. Но Манька его никому не отдаёт, говорит, что только она умеет аккуратно ступать по заднему двору, потому что живёт тут и вообще всё знает.
-А то мы не знаем,- шмыгаем носом мы с Каринкой.
-Не знаете!- водит плечом Манька.- Вот, например вы знаете, что папа вчера вытащил из погреба бочку? Знаете?
-Нет,- раздаётся наше нестройное мычание.- А чего это он её вытащил?
-Ну, скоро дожди и всё такое, и вообще огород поливать, вот он её и поставил на старое место, прямо здесь, за углом, под водосточной трубой. То есть на заднем дворе каждый день что-то меняется, поэтому корм носить должен тот, кто живёт в этом доме, ясно?- Манька оборачивается к нам и глядит строго, сведя к переносице бровки домиком.

Мы с Каринкой молчим. Сразу соглашаться с оппонентом последнее дело, надо сначала поупрямиться, изложить, в конце концов, свои аргументы. При желании можно изложить аргументы прямо здесь, не отходя от тазика с кормом, но драка - дело чреватое. Почему чреватое, потому что если глянуть вверх, то в окне застеклённого балкона можно увидеть три пары неотступно следящих за нами глаз. Глаза принадлежат Ба, Сонечке и Гаянэ. Гаянэ маячит внизу, еле выглядывая из-за высокого подоконника, а Сонечка с комфортом устроилась на руках у Ба. И все трое, затаив дыхание, смотрят, как мы гуськом идём к курятнику. Особенно зорко следит за нами Ба. Она вообще не умеет расслабляться, когда наша троица собирается вместе. Так и стоит, встопорщившись, грозно присборив морщинки вокруг рта и смотрит сурово нам вслед. Прямо-таки сверлит. В такой непростой ситуации приходится вести себя осмотрительно. Поэтому мы топчемся за Манькой, а она шествует перед нами, чуть ли не тазиком с кормом победно размахивает.

Так и добираемся до курятника, мы с Каринкой несолоно хлебавши, а Манька вся из себя довольная, хозяйка положения. При виде нас в курятнике начинается светопреставление. Хоть про кур и говорят, что мозгов у них нет и они вообще дуры, но эти куры очень даже мозговитые, и память у них какая надо память. Крепкая. Поэтому при виде нашей боевитой троицы они с шумом взлетают на самые верхние жёрдочки и сидят тихо-тихо. Не высовываются. А петух так вообще прикидывается чучелом. Объясняется такое поведение очень просто. Однажды Манька, по горячим следам от просмотренного фильма про королей и прочую знать, загорелась желанием стать владычицей веера из страусовых перьев. А так как в обозримых окрестностях страусы не водились, чтобы из их хвостов повыдирать перья, Манька погоревала-погоревала и переключила своё внимание на петуха.

Ба строго предупредила, чтобы никто даже не смел прикасаться к нему хоть пальцем!
-Он периодически теряет перья из хвоста, вот ходи за ним и подбирай, понятно?- велела она внучке.
-Понятно,- кивнула Манька и принялась истово ходить за петухом.
Час ходила, два ходила. Целый вечер ходила! Назавтра было воскресенье, и к ней присоединялись мы с Каринкой. Петух нагло нарезал круги по заднему двору, победно кукарекал с высокого забора и плевать хотел на нас оттуда же. Одним словом линять перьями из хвоста категорически не желал. Сначала мы терпеливо ждали, когда у него таки проснётся совесть, потом стали дипломатично склонять к процессу линьки, как-то: заманивали корочкой хлеба и кидались в прыжке из укрытия, норовя сгруппироваться в полёте так, чтобы а) не испачкаться, б) выдернуть большой клок перьев из хвоста и в) легонько собрать в щепоть его клюв, чтобы он не успел кукарекнуть. Потому что Ба всегда была начеку, и если даже не держала нас в поле зрения, то чутко схватывала малейшие изменения в тембре петуха. Уловив в его крике истеричные фальцетные нотки, она мигом вылетала из дому. Петух сразу кидался ей под ноги и начинал рьяно ябедничать и чуть ли не крылом показывать, кто только что пытался оставить его без роскошного хвоста. Чуть ли имена наши не выкукарекивал! И Ба потом гоняла нас по заднему двору, словно гусей, а мы улепётывали изо всех сил. Потому что лучше скончаться в беге, чем дать Ба себя догнать. А петух злорадно наблюдал за нами с высокого забора жёлтыми круглыми глазами, то одним, то другим, и возмущённо выкрикивал ругательства.

Упорство и труд всё перетрут, гласит народная пословица. Спустя неделю, сто двадцать прыжков и триста шестьдесят могучих поджопников на троих, мы победно выдрали нужное количество перьев и принялись за дело. Сначала вымыли их под проточной водой, потом долго полоскали. Перья пахли куриным помётом и чем-то жженым, мы брезгливо воротили нос и обзывали петуха вонючкой. Потом разложили перья на подоконнике, чтобы они высохли под солнышком. Пока они сохли, мы пытали Ба расспросами, как нужно правильно мастерить веер.
-Да я сама толком не знаю, как можно это сделать! Вот если найти такую штуковину, в которую можно было бы воткнуть перья…- Ба пошла по кухне, открывая все ящички и задумчиво перебирая содержимое. Мы шли следом и совались в каждый ящичек, который она открывала.
-Нужно такую штуковину, чтобы она была лёгкая и одновременно мягкая. Тогда можно было бы воткнуть в неё полукругом перья, и обвязать у основания суровой нитью.
-Как это?- встрепенулись мы.
-Вот смотрите,- Ба вытащила веник и продемонстрировала нам замысловатую вязку у основания черенка, из которой расходились в разные стороны стебли,- видите, как всё придумано? Главное зафиксировать перья, а дальше всё дело техники!

При слове «техника» я всполошилась:
-Может дядю Мишу попросить?
-Чего попросить?
-Ну про технику. Ты же говоришь, что дело техники. А дядя Миша работает инженером. И этой техники у него навалом!
Ба прыснула и спрятала лицо в ладони. Мы молча переглянулись, нам было не до смеха. Какой там смех, когда тут дела такие важные творятся – перья уже есть, а веера, совсем наоборот, нет! Отсмеявшись, Ба объяснила нам смысл выражения «дело техники». Мы хоть не очень и поняли, что она имеет в виду, но дружно закивали в ответ. Мы ж не глупые отвлекать лишними расспросами Ба, когда она пытается помочь смастерить веер.
-Может веник разобрать?- заблестела глазами Каринка.
-Я тебе дам веник разобрать!- Ба открыла холодильник и какое-то время молча изучала содержимое полок, периодически повторяя себе под нос «таааак-таааак-так». Задумчиво уставилась на початую бутылку с вином. Вытащила корковую пробку, повертела её в руках и восхищённо цокнула языком:
-Что бы вы без меня делали?
-Что бы делали?- дружно затрепетали мы.
-Вот я и спрашиваю – что?
-Умерли бы с горя?- снова подала голос я.
-Деточка, ты сегодня явно в ударе,- погладила меня по голове Ба.
-Ну да,- мигом отозвалась Каринка,- это от того, что я её часто бью. Поэтому она в ударе. Постоянном.
-Чингисхан, ты снова за своё?
-Ну да!
-Ты у меня донудакаешься!- Ба хмыкнула, ушла в коридор, достала с нижней полки шкафчика для обуви коробку с гвоздями и всякими другими строительно-ремонтными штуками.
-Маня, принеси из отцовской комнаты плоскогубцы. А ты, Чингисхан, за перьями сбегай. И смори у меня, чтобы без разрушений!

Пока Каринка с Манькой бегали на второй этаж, я застелила кухонный стол газетой, чтобы мы ненароком не испачкали скатерть, а Ба включила газовую плиту.
Потом, затаив дыхание, мы наблюдали, как она, подхватив плоскогубцами гвоздь, накаливает его на огне и проделывает дырки в пробке.
-Без взрослых такие фокусы проделывать нельзя, ясно?- не забывала профилактически хмуриться Ба.
-Яаааааасно!- нестройно мычали мы в ответ.
-Не слышу!
-ЯСНО!
-То-то!
Сначала мы дали пробке остыть. Далее обмакивали кончики перьев в клей и вставляли их в отверстия. А потом Ба аккуратно перевязала перья у основания суровой ниткой. Веер получился знатный – небольшой, но вполне себе пёстрый, кудряво растопыренный во все стороны. Правда, перья держались на честном слове, поэтому мы не стали размахивать веером, а выставили его на Манином письменном столе и чинно-благородно ходили кругами. Любовались.
Любовались мы долго, минут тридцать. А потом нам надоело любоваться, и мы порушили веер за считанные секунды, остервенело обмахиваясь направо и налево.
Народное рукотворчество вообще не приспособлено к детскому обращению, чуть что – превращается в руины.

А курятник обиды не простил, поэтому каждый наш поход воспринимает, как нашествие варваров. Жмётся по жёрдочкам и прикидывается экспонатами какого-нибудь музея животных. Особенно прикидывается петух. Но мы относимся к такому поведению вполне с пониманием. Ещё бы, мы бы тоже прикидывались экспонатами, если на нас из-за угла в прыжке бы кидались, да перья из хвоста выдирали.
То есть совесть в целом у нас есть, вы не сомневайтесь. Но пользуемся мы ей нечасто. Наверное, бережём её для более важных дел.(...)



............................................

Друзья мои, так как истории про Манюню не просто воруют из журнала, но в произвольном порядке складывают в книжки и вывешивают на разных сайтах, выдавая за "Манюню", рассказы целиком показывать больше не буду.
Так что от каждой истории в журнале будет висеть отрывок.
Мне очень жаль.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив