Мама, твой сын – паламит!

serge_le — 02.04.2021

Неделя святителя Григория Паламы – так называется второе воскресение Великого поста… Когда-то Платон так отозвался о творчестве Гераклита: «То, что я понял, прекрасно, а то, что нет, еще прекраснее». То же самое мне хочется сказать о творчестве св. Григория…

Вот оказался некто Варлаам на Афоне, где кто-то ему и рассказал о каких-то дивных «технических» способах исихастов, благодаря которым можно увидеть «Нетварный Свет» телесными очами. Речь шла не только об аскезе в привычном понимании этого слова, но даже об определенной позе, чуть ли не асане, в которой нужно было пребывать, чтобы достичь ожидаемого «эффекта». Варлаам поднял бучу: он обозвал своих оппонентов еретиками-«пуподушниками» и начал ябедничать чиноначалию. Не люблю таких, фу.
Константинопольских патриарх, пока еще не желая вникать смысл жалобы по существу, формально пытался угомонить Варлаама: «Ну, узбагойся ты! Нормально ж все было, ну зачем ты так горячо реагируешь! Чего ты доколебался до людей? Сидят, молятся, каются, причащаются, никуда и ни во что не лезут, в отличие от некоторых понаехавших из Италии…» – и правильно: лучшая победа, это бой, который не состоялся.
Но Варлаам не унимался: напротив, он начал писать целые трактаты и нагнетать градус полемики все больше и больше. Он обвинил своих противников в мессалианстве – была такая ересь почти тысячу лет назад. Ее сторонники редуцировали свой религиозный опыт к особого рода видениям и экзальтированным состояниям, и некоторые теоретические положения исихастов Варлааму казались повторяющими мессалианские: учение о телесной и чувственной сопричастности Св. Духу, о видении благодати, значение образа света в этих видениях и пр. Посмотрите 80 главу «О ста ересях вкратце» преп. Иоанна Дамаскина – некоторые аналогии на самом деле могли возникнуть и потребовать объяснений, почему наш случай «это другое».

Мама, твой сын – паламит! Тогда патриарх пригласил разобраться с проблемой св. Григория Паламу – он тоже был философом, а клин, как известно, вышибают клином. Но личная встреча Григория и Варлаама привела только к тому, что полемика еще больше обострилась и, я бы даже сказал, радикализировалась. Если честно, то схватка при видимом равенстве интеллектуальной весовой категории равной не была: Григорий, будучи вхожим в императорский дворец, в силу специфики полученного им поручения имел стопроцентный шанс на победу. Дело было расследовано, доведено до собора (двух) и позиция Варлаама была «решительно осуждена».

Помните, в фильме братьев Васильевых есть такой диалог Чапаева с мужиками (сокращенно):
- Василий Иванович, ты за большевиков, али за коммунистов?
- Я - за Интернационал!
- За Второй или за Третий?
- А за тот, в каком Ленин.

В церковных делах, к сожалению, тоже важно знать, «за кого Ленин», чтоб не дай Бог не влепить свою подпись не туда...
Казалось бы, спор был окончен: еретики выведены на чистую воду и осуждены. Но вскоре умирает император, и начинается гражданская война за власть. В этой борьбе патриарх поддерживает одну сторону, а Палама – другую (так можно было). Противоборствующие богословские партии пытались использовать политический момент, а политики стали использовать религиозный фактор… Итог: Палама так же решительно был осужден, как прежде был осужден Варлаам с сотоварищи; варлаамиты были реабилитированы и даже возвышены в своем каноническом статусе (некоторые), а Палама просто и банально оказался в тюрьме. Спустя какое-то время политические весы опять скрипнули, качнулись и… в итоге состоялся еще один собор, на котором уже опять победили наши – окончательно, что мы собственно днесь светло и празднуем, как имбецилы – всемирный день математики: шумно и радостно.

Но если взять и перемешать отрывки из конкурирующих богословских идей и скрыть их авторов, а затем попытаться угадать, какие идеи соответствуют Православию, а какие – ереси, то… иногда лучше сразу сдаться и спросить, «за кого Ленин». В обыденном сознании если не все, о многие богословские споры на опредленном этапе своей социальной реализации начинают напоминать спор между остро- и тупоконечниками в известном романе Джонатана Свифта. Каждый знает, с какой стороны правильно разбивать яйцо, но никто не помнит почему оно именно так, а не иначе.

Будучи студентом, я пытался углубиться в тему варлаамо-паламитских споров. С тем, чтобы выучить соответствующий билет и ответить на экзамене, помнится, особых проблем не было. Но мой внутренний диалог всегда приводил меня к неразрешимым для меня вопросам, с которыми мне некому было помочь. У меня было, о чем спросить и св. Григория и Варлаама. Мне вообще виделось, что местами они говорят о совершенно разном, или об одном и том же, но взятом в разных отношениях. И для меня так же было совершенно ясно, что позиция Варлаама подается упрощенно, без нормального и грамотного философского выставления «диагноза» – если не самим Паламой, то всякого рода «православными текстами». Ну в самом деле, что за дурацкая идея противопоставлять «путь интеллектуализма» варлааварламизма правильному пути свт. Григория – ну не были же паламиты киниками, гоблинами и троллями от философии, а варлаамиты – крайними рационалистами и реалистами! Напротив, Варлаам едва ли не чаще своего оппонента говорил о «непознаваемости», «недоступности» и прочем апофатическом, а Григорий в спорах о сущности демонстрировал фигуры высшего пилотажа в диалектике.
В том-то и дело, что обе позиции были чрезвычайно «интеллектуалисткими» и философски насыщенными (до поры, пока верх не брал административный ресурс): одни были идеалистами и рационалистами (варлаамиты), а другие… реалистами и эмпириками (паламиты). Сведение паламизма к чему-то «нерациональному» есть, ИМХО, интеллектуальная капитуляция перед ересью, имплицитное незнание православной позиции и неумение ее рационально отстаивать – так, как это делал Палама и его сторонники.
Аргумент типа «сие науке неизвестно» часто употребляется теми, кто прогуливал уроки в школе. А именно наша церковная «духовность» в противопоставлении таковой «рационализму» исторически иногда (не всегда) могла быть объяснена не сущностью противоборствующих концепций, но тем, что сами концепции (любые промежуточные решения, «отзывы») готовятся специалистами, «экспертами», но какое из них правильное решают бородатые дедушки – и хорошо еще, если они так на самом деле были духовны, как необразованы. А если еще при этом и эксперты при них так себе…
Но вообще, стоит просчитать и тот вариант, в котором именно смерть Паламы не позволила полностью сформироваться исихазму как законченной спекулятивной системе (в таком гегельянском смысле) и теперь нам приходится выходить из положения через разные «ad hoc» и «God of the gaps».

В определенный момент я решил отложить все эти штудии (едва приступив к ним), поскольку они мне просто показались… избыточными. Вот однажды увлечение дачника земледелием может дорасти до ситуации, в которой он поймет, что ему совершенно необходим свой собственный комбайн. Но я «понял», что лично мне пока комбайн не нужен. Не с моим ликом в калашный ряд… Я подумал, что если даст Бог дожить до старости – может, тогда: когда ума прибавится и актуальности тоже… И вот прошло время… Я еще не так стар, конечно, но вижу, что всё становится еще более непонятным и, по-видимому, будет становится таковым и дальше … Но развидеть многое на этой планете и увидеть Свет – таки да, хочется всё больше. Главное, чтоб пока – не в конце тоннеля…

И тем не менее, я – сознательный приверженец паламизма. Это связано не с «позицией Ленина», а с моими личными… богословскими интуициями.
Не переживайте. Я, конечно же, пока не сподобился увидеть Нетварный Свет. Это, замечу мимоходом, очень печально, особенно в свете изречения св. Симеона Нового Богослова: «Тот, кто не видел его [Божественный Свет – S.L.] здесь, не увидит Христа в вечности». Но под интуициями я понимаю некоторые другие свои личные соображения. Поделюсь ими в другой раз. Ибо устал.

Вместо постскриптума позволю себе лишь выражение маленького недоумения. Варлаам после поражения отправился на Запад, где стал епископом и... учителем Петрарки. И вот собственно вопрос. Варлаама соблазнили рассказы о созерцании даже «безвидного Света» монахами Афона. А как ему потом пришлись видения и ощущения католических мистиков?

Сохранено