Люцернский лев

Я, право, не понимаю, отчего. Из 1100 швейцарских гвардейцев, защищавших Тюильри 10 августа 1792 г., осталось в живых только 350. Остальные пали в бою или были растерзаны участниками революции гiдности. Если бы кто-то из оставшихся в живых швейцаров поступил на русскую службу (кстати, возможно, кто-то и поступил), в конце XVIII в. это было бы воспринято совершенно нормально. Храбрый солдат, верный присяге -- чего тут негодовать?
Разве что полностью отождествить себя с санкюлотами -- тогда, конечно, верность гвардейца есть народное стесненье, гнуснейшее меж всеми преступленье.
|
</> |