Лужков и «Единая Россия»

rightview — 01.10.2010

1.

Самое интересное, что можно сказать в связи с отставкой Лужкова, формулируется в комментариях вот к этой оригинальной, «от сохи» точке зрения, которую так удачно выразил Михаил Москвин-Тарханов, депутат Мосгордумы от «Единой России». По аналогии с «простонародной» эту точку зрения следует назвать «простоэлитарной»:

«Как Павел I Суворова отправил в отставку за то, что тот на вахт-параде с ним поспорил. Химки какие-то, ерунда какая-то… И… Утрата доверия! Эта формулировка - и применительно к кавалеру всех степеней ордена «За заслуги перед отечеством»! Человек, который с 1992 года в самые трудные времена вытягивал и вытягивал… И с ним поступить вот так! С каждым можно так поступить, без исключения. Что касается того, как повели себя федеральные руководители «Единой России» – это не партия… Как Володин сказал, приказы не обсуждаются. А президент даже не член партии! Болото – оно и есть болото. Трясина никого не способна держать. На Лужкова можно было опираться, а Дмитрий Анатольевич хочет опереться на трясину. Путин понимал, что трясина засосет. Путин мог кого угодно прищучить, но никогда Лужкова не трогал. Ельцин, матерый человечище, Лужкова не трогал. Дмитрий Анатольевич, молодой человек, выращенный в путинской пробирке, жизнь видел из кабинета, и он берет на себя смелость одним росчерком пера расправиться с таким человеком, как Лужков. Не дать ему возможность доработать, наградить орденом Андрея Первозванного, проводить, как это положено делать, когда элита понимает, что должна консолидироваться и держаться за власть. А теперь получается, что каждого могут так убрать. И возникает вопрос, а есть ли у нас устойчивость, или нужно перейти к психологии временщиков: подскочил, лизнул, получил назначение, хапнул и удрал. Как это было одно время в девяностые годы. То, что сделал Медведев – разложение элиты. Это и месседж Владимиру Владимировичу. В один прекрасный день, находясь где-нибудь в Вашингтоне, Дмитрий Анатольевич может подписать об отставке правительства. Сколько угодно можно будет воевать, но указ есть указ, Дума возьмет под козырек, партия завтра же отречется от своего лидера.»

Резюмируем эту речь. Лужков – не какой-нибудь там выскочка, он человек элиты, столп общества. Нельзя безнаказанно обижать столпы. Обидев Лужкова, Медведев бросает вызов всей российской элите. Но элита, если судить о ней по состоянию партии, которая её объединяет, на самом деле – гнилое болото. Таким образом, Лужков если и «столп», то просевший в глубину трясины. А кому тогда Медведев бросает вызов, непонятно: ведь все ушли на дно. А если партия элиты и сама элита таковы, каковы они есть, то, наверное, потому что в головах у неё  проиллюстрированная Москвиным-Тархановым каша противоречивых образов и полуидей, которых словно бы не касалась рука профессионального идеолога. Даром Владислав Сурков столько лет усердствовал на воспитательно-идеологической ниве (хотя на самом деле не даром, конечно же, не даром!).  

Если «Единая Россия», партия власти, созданная Лужковым, есть «болото», то о каком «разложении элиты» силами Медведева может идти речь? В чем суть упрека президенту от имени того, чего нет? И почему печаль положения вещей открылась такому проницательному и умному государственному мужу, как Юрий Михайлович, в отличие от президента знающему жизнь не из кабинета, только сейчас и столь внезапно? Где ж он был раньше и почему молчал?

«Элитность» Лужкова, согласно прозвучавшей версии, подчеркивается тем, что в условиях, когда кого-угодно можно было тронуть, его не трогали. Кого угодно трогали, а его было неугодно, поэтому не трогали. Предпочитали опереться. Хотя зачем нужен стул с одной ножкой посреди болота, никому не известно.

Важно отметить: сама концепция одинокого титана среди пигмеев, эта любимая русская теория правила, заключающегося в исключении из правил, ничего общего с идеей элиты, к сожалению, не имеют. Это, скорее уж, идеологемы левой революционной природы. Каждый раз, когда революционная анонимная стихия засасывает вчерашних вождей, находятся лица, которые считают своим долгом обнаружить крайнее изумление. Как будто, хотя бы из исторических книжек, трудно было узнать, что подобное имеет обыкновение случаться. Кроме того, есть такая отличная штука, как интуиция. Она подсказывает, что, снявши голову, по волосам не плачут. Лужкова, который видел и пережил падение империи, должно быть трудно удивить прехождением сущего на её руинах. Не зря он считается всероссийским гуру по части придания движимого характера всему недвижимому. Нестабильность – основной закон постреволюционной эпохи. А у нас, заметим, ни одна революция в истории так и не была официально отменена. Они «в силе» все одновременно. И каждый норовит воспользоваться их плодами, сохранив невинность. Живя в таком дважды или трижды постреволюционном обществе чему-то удивляться и негодовать можно лишь на публику.

Осмысление исключения из всеобщей «прикосновенности» как атрибута «элитности» вполне логично увенчивается – см. выше – тезисом: «элита понимает, что должна консолидироваться и держаться за власть». Программное заявление, которое внешне воспринимается очень внушительно. Проблема в том, что даже глубокий народный инстинкт знает: там, где «держатся за власть», элиты уже нет или она ещё не приходила. Элиту отличает и объединяет державное самосознание власти, а не страх что-то потерять. Страх потерять останавливает развитие. Тот, кто не развивается, всё теряет. Вот так, между строк, прочитываются координаты того болота, в котором тонет Лужков. И не он один.    

2.

Продолжаю утверждать, что в контексте любых текущих событий самая интересная и значимая тема – это культурное и интеллектуальное состояние правящего слоя.  Важны признаки его внутренней динамики, которые могут свидетельствовать об эволюции, восхождении на более высокий уровень развития (что всегда значит: более высокий уровень мышления и культуры, «культурного сознания», как я называю это), или об обратной тенденции – о движении вниз, варваризации, часто сопровождающейся приступами программного идеологического целеполагания в пользу «простого  человека».   

Полуэлитный-полублатной тип мышления, который заметен в разбираемой  цитате, не есть ни в коей мере «вина» Москвина-Тарханова. Это общий фон. Образец состояния системообразующего дискурса правящего слоя, которого пока не особенно касалась редакторская правка и который вот так, например, выражается через данного конкретного человека. Российский правящий слой всё ещё, как тот заблудший мужик у витрины цветочного магазина («могу ли я…  хочу ли я… г...но  ли я… ах, да, магнолия!»), путается в самоидентификации, проговаривая-утверждая себя: то ли элита, то ли болото. Подобно Мюнхаузену, он делает усилие вытащить себя за волосы из болота, задействуя творческую энергию воображения. По большому счету, Москвин-Тарханов, взявший на себя труд медиума-спикера «от имени элиты», заслуживает, исключительно, всеобщей признательности за сам факт произнесения указанных слов, несмотря на их противоречивость. В значительной-то мере Москвин-Тарханов прав. Скорее неправы те, кто, наблюдая упомянутые выше усилия, изображает вид непричастности: «это они тут такие», «а сами мы не местные», «выгоним их и всё будет в порядке».

У московского депутата вырвалось наружу то, что звучит в головах у других. В его словах и в этих головах вся слабость тех жителей страны, которые претендуют считаться  российской элитой, но не знают, что это такое. Но, формулируя эту слабость (здесь и далее условно говоря) элиты изнутри, он позитивен и реален в той же степени, в какой выглядят поверхностно-формальными критиками не при деле и извне комментаторы, выступающие от имени основного института, имеющего целью преодоление этой слабости, я имею в виду партию «Единая Россия». Как известно, институт «президентской власти» призван несостоятельность российской  элиты временно компенсировать извне, тогда как попытаться преодолеть её изнутри – назначение сети созданных Сурковым общественных и политических организаций, главной из которых остается «ЕР».

Комментаторы, представляющие «ЕР», «решительно осуждают» Лужкова – такое ощущение, что от имени какой-то другой элиты, более правильной, чем та, которая самовыражается в действиях бывшего мэра и речах Москвина-Тарханова, как будто она у них где-то имеется за спиной, готовая к употреблению. Поскольку же её в пределах отчества нет, то и критика сплошь мимо. «Стиль управления Москвой Лужкова оказался архаичным», пишет Павел Данилин, обосновывая его конфликт с президентом и «закономерную» отставку. В таком случае, стиль признания стиля управления Москвой Лужкова архаичным оказался ещё более архаичным. Цены бы не было подобным высказываниям Данилина и коллег месяцем раньше, но глаза у них раскрылись, фактически, по инициативе самого Лужкова и только в самый последний момент. Вероятно, произвели впечатление передачи НТВ.

Нам хотят сказать, что Лужков не «модернизировался», в отличие от прочих верных партийцев, поэтому стал лишним. И напрасно дают повод процитировать легендарное «хотели как лучше, получилось как всегда». В ходе вокругмэрской коллизии сущность «модернизации» у всех на глазах самоописалась в форме критерия: «модернизировались» те, кто не просто занял место в рядах сторонников «модернизации», но и вдобавок официально зачислен как штатный «модернизатор». Коммунист, носитель прогресса и авангардности, во времена Ленина-Сталина-Бухарина – это член авангардной коммунистической партии, колеблющийся вместе с её линией. Выпал из партии, выпал из авангардности. Таков коммунист, но позавчера. А модернизатор – это оно же, но сегодня. За право так считать у адептов модернизации идет спор не только с Лужковым, но и, например, с Гудковым.

Между тем, кто в реальности больший «модернист», Лужков, предлагающий вернуть выборность губернаторов и всегда готовый поддержать отечественное производство, или Медведев, который пока мало, что успел сделать, заранее неизвестно. Вот, на днях, в разгар политического кризиса в Москве побывал такой не только на словах преуспевший в модернизации политик,  как основатель Сингапура Ли Куан Ю. Читая статью Фёдора Лукьянова о нём, думалось, кто из «наших» отдаленно напоминает его больше – Чубайс? Лужков? Медведев? Путин? Выразимся деликатно: сложный вопрос.

3.

Если бы прокремлевские критики Лужкова чаще вспоминали не о том, что их  с Лужковым разделяет, а, подобно Москвину-Тарханову, о том, что объединяет, то и говорили бы они сегодня не столько о Лужкове, сколько о себе. То есть о «Единой России». Для «ЕР» результат скандального разрешения конфликта Медведев-Лужков – это скандально упущенная возможность выполнить свое назначение внутриэлитного авторегулятора. В качестве партии, объединяющей элиту, «Единая Россия» обязана была ввести конфликт в цивилизованно-культурное внутрипартийное русло, превратив его во внутреннюю дискуссию, которая украшает любую подлинную, а не бутафорскую общественно-политическую организацию.

Усилиями Путина, Суркова или Грызлова – кто там ещё в списке тех, от кого можно ждать максимальной заинтересованности в перспективах «партии власти – в роли адекватных посредников, партия должна была сохранить Лужкова для себя, если она планирует сохранить себя (как что-то живое и осмысленное, а не только «голосовальную машину» с ограниченным и на глазах сокращающимся ресурсом функционирования или как нелепый придаток исполнительной власти). Она этого не сделала, потеряв тем самым великолепный шанс продемонстрировать своё значение. Её пресловутая близость к власти и способность влиять на власть в решающий момент дала сбой, её способность быть «своей» для элиты равно поставлена под сомнение.

Характерно, что П. Данилин одобряет Москвина-Тарханова за то, что тот «не сдает своих», хотя «свои» для одного не должны быть менее «своими» для другого только по причине того, что последнего не связывают с ними клановые отношения. С более общей точки зрения и в более принципиальном смысле они тоже «свои». Одобряя Москвина-Тарханова и выражая неприязнь к тем, кто «сдает своих», Данилин порицает самого себя, но, кажется, не замечает этого, и это также относится к состоянию ограниченности и противоречивости современного элитно-властного дискурса и соответствующего самосознания. Узко мыслим. Отсюда все проблемы.

Кланово-личным ассоциациям неявно отдается приоритет. Как партия правящего активного меньшинства – по замыслу – «Единая Россия» должна обосновывать своё социальное лидерство, поощряя и возглавляя активность активных, где бы она ни проявлялась. Однако, если даже идеологическая команда партии допускает интерпретации, снижающие уровень претензий, с которого начиналась «ЕР», чего ждать от практиков на местах?

По хорошему, заявленная Лужковым самостоятельность должна  цениться в «ЕР» на вес золота. Присутствие экс-мэра в партии как одного из ярких лидеров её «консервативно-модернистского» крыла, не во всём согласного с политикой президента, добавляло устойчивости и жизнеспособности всей структуре, с учетом того объективного факта, что элита далеко не подавляющим большинством голосов приветствует медведевские новшества. Однако, дополнительная возможность «оживить» «Единую Россию» как «единство в многообразии» осталась нереализованной. Не по вине функционеров – за этот упущенный шанс отвечают первые лица, которые когда-то и затевали весь проект. Шанс относился к их компетенции. А на местах впору задумываться, не охладело ли «верховное командование» к «затее» в пользу других начинаний. 

4.

Сверхзадача «ЕР» как «партии власти» – не «поддерживать» лесом рук решения «президента и правительства», а организовать элиту, побудить успешных и сильных опробовать республиканские формы власти, формы державной публичности на пока ограниченном внутрипартийном участке. Цель – подготовить площадку прежде, чем поднять барьеры и открыть границы, допустив на неё прочих.

Допускать всех сразу – значит угробить саму идею: политической культуры недостает даже в верхах. Когда «низы», до которых пока не дошли руки, образовали свою альтернативную виртуальную площадку публичности и от души развернули на ней всё то, что могли бы привнести во власть, стало понятно: лучше не надо, во власти всего этого хватит надолго без очередного революционного пополнения запасов. К сожалению, «низы» слишком обильно загадили свою выставку идей креативной аргументацией в пользу тезиса о том, что в их нынешнем состоянии подпускать их к рычагам было бы безумием.

Раз уж заговорили о том, к месту стоит упомянуть ценный вклад «низов» во «властный дискурс» на фоне дела Лужкова. Призывы «гражданского общества» к Медведеву поразили своей убогостью. Президенту кричали что-то вроде «докажи, что не тряпка», «покажи яйца». Власть как способ компенсации изначальной убогости, как средство в руках тех, кому надо «доказать, что он не тряпка», – это очень плохая концепция власти, которую пытаются навязать ей активные неудачники из народа. В глобальном плане у них это получилось. Нынешняя власть, которая ещё лет 15-20 назад была «народом»,  до сих пор не сумела преодолеть в себе  родовое «наследие». Мне уже приходилось писать, что «власть ведет себя так, как и должны вести себя, дорвавшись до власти, средние нормальные современные российские люди». Сама концепция элиты как исключения из правила, которым является общая «беззащитность» («всех трогают, а меня – нет») – она комментировалась выше – прямо навеяна  народным представлением о том, чем нужно заниматься во власти (т. е. демонстрировать яйца и на всех углах доказывать, что не тряпка – что не «беззащитен»).  Почему тяга к стабильности всегда в основе своей гнилая? Потому что это оборотная сторона революционности. Потому что в ней выражают себя представления о власти как компенсации беззащитности, привнесенные во власть снизу и до сих пор непреодоленные, а это означает, что элита внутренне, духовно мертва. 

Культуру разногласий и дискуссии следует отнести к категории наиболее значимых составляющих республиканского общества. Она возможна при условии дистанцирования элиты от народных напутствий и представлений. Как то всегда  и было, республика основывается людьми с аристократическим образом мыслей.

В виртуальных «низах» столкновение противоположных точек зрения как правило заканчивается отвратительными матерными оскорблениями, бессильными угрозами, обещаниями изнасиловать ближайших родственников оппонента и т. д. Если в верхах разногласия выясняются телекомпроматом и грохотом дверей, то это значит, что верхи не так уж далеко ушли от низов, различие лишь в форме, но не в содержании.

Оставить комментарий

Популярные посты:

clemens

Онлайн-казино Vavada: от зарождения до завоевания лидирующих позиций и дальнейшего роста

seregalab

Симоньян предложила ввести ответственность за участие в антироссийских чатах

sir_stephen

Цветочный пост. У друга на даче.

reineke_fuchs

Съ агнцами, ​Лизхенъ​ и нашей ​няшей​ милашей ​Дуняшей​...

wildcompany

Прыг-скок

gull_25

Мы чужих дядей не едим

padolski

Трагедия из-за инфицированной крови: когда незнание и страх усугубляют боль

inna1903gr

Реалистичный экспрессионизм

philologist

"Средневековые видения от VI по XII век" (Новое литературное обозрение, 2024)

• Архив