лучше валенки подшить: "Верь своей собаке" Н.Гудиевой в "Пространстве Внутри",

Был готов к тривиальному механическому набору душещипательных или комичных историй разной степени занимательности, а увидел, при всех оговорках, настоящий полноценный спектакль. Пьеса-вербатим скомпонована из реальных историй, записанных со слов родителей - неудивительно, что самым ярким эпизодом спектакля, режиссерского дебюта Марии Карлсон, оказывается сценка, где она, будучи дочерью автора пьесы Нонны Гудиевой, в утрированном до травестийности имидже отца, продюсера Олега Карлсона (с накладными усами, в парике, при очках и т.д.) дуэтом с почти бессловесным — хотя совсем заткнуть его не удается…реплики врываются в монолог — папой рассказывает семейную предысторию от момента переезда из Гельсингфорса после революции во Францию и возвращения з Марселя по зову Молотова прямиком в Казахстан (про Казахстан, что характерно, Молотов не предупредил...); остальные микроюсжеты, разыгранные другими исполнителями, тоже более-менее увлекательны по-своему; правда, для такого формата хронометраж, приближающийся к двум часам (впрочем, это как раз легче всего поддается корректировке), явно чрезмерен; вклинивающаяся в череду монологов общая музыкальная (и танцевальная) пауза не несет смысловой нагрузки, а слегка разбавляя мероприятие эмоционально, лишь увеличивает продолжительность вечера; последующие за семейным дуэтом «2 Карлсон 2» моно-истории, кажутся вовсе лишним довеском, даром что в одной из них предполагается хоровое пение "Валенок" под гармошку (баян), а напоследок приберегается монолог от лица собаки (и в отличие от той плюшевой, что «выгуливают» в своем дуэте Карлсоны - живой, настоящей, вполне милой псины) - последнее, кстати, меня покоробило не только стилистически, но и своим благодушным, неуместным, на мой взгляд, в общем контексте посылом; призыв собаки к людям быть добрее - отдает спекулятивностью и фальшью, особенно после всего услышанного ранее; не знаю, как собакам - людям он вряд ли поможет.

Вместе с тем упор на "генетическую", то есть биологическую, природную, кровную подоплеку "родства" не сообразуется по смыслу с многими наиболее драматургически выигрышными историями - в частности, где выясняется, что вся "мужская" линия "семейного древа" состоит из "черных пятен" (лично я могу сказать за себя ровно то же - и отнюдь не стремлюсь заполнить лакуны, напротив, малейшего позыва к тому не испытываю, ей-богу!), либо озвучивается догадка, что отец был не родным сыном своего номинального отца, поскольку чрезвычайно был похож на соседа, а от всех остальных членов семьи заметно отличался - интриги на грани драмы и анекдота порой занятны, но в большом количестве утомительны и постепенно интерес к ним приходится разными театральным примочками, не всегда оправданными содержательно, подогревать, да и не всегда умело использованными, если честно: так, партнером одной из героинь становится кукла, управляемая артистом-кукловодом, но по ходу монолога "кукловод" ретируется, и манекен из собеседника превращается в необязательный, театрально не освоенный атрибут, в "игрушку"... Тем не менее "Верь своей собаке", пусть и распадаясь местами на эклектичные фрагменты, и при внутреннем моем противодействии его всепобеждающему благодушию, не превращаясь ни в мемориальную акцию, ни в психодраму, ни в вечерок междусобойных воспоминаний, остается спектаклем, к которому можно отнестись критично без скидок на статус режиссера-дебютанта и прочие внешние, "семейные" в том числе, обстоятельства.