Лучше горькая, но правда, чем приятная, но лесть

топ 100 блогов jenya44426.03.2022 Из воспоминаний Натана Мильштейна:

Пятигорский рассказал мне о таком случае. Он в Берлине играл в каком–то салоне с молодым польским пианистом Каролем Шрётером. Там был и Рахманинов. После выступления Шрётер вознамерился подойти к Рахманинову, спросить о его впечатлении. Пятигорский ему говорит: “Я тебе не советую. Рахманинов ведь может и правду сказать!” Пятигорский знал, как скуп Рахманинов на похвалу — простое “хорошо” было в его устах высшей оценкой. Но Шрётеру было очень важно узнать мнение Рахманинова. С трепетом он приблизился к нему: “Сергей Васильевич, как мы играли?” Ответ был кратким: “Очень плохо”.

Мне кажется, аналогичная байка про Шостаковича



Некий молодой композитор случайно увидел Шостаковича в консерватории и затащил на концерт, мол, сейчас его квартет будет исполняться. Тот зашел, послушал, говорит - замечательно, выдающееся произведение, собирается уходить, и тут автор на свою беду просит сказать несколько слов о каждой части. Шостакович начинает: первая часть, Allegro con brio - не удалась совершенно. Вторая часть, Adagio - говно. А финал? "Говорят, финалы - говорят! - удавались композитору Людвигу ван Бетховену. А так - замечательно, гениально". И ушёл.



Ещё несколько баек от Мильштейна:

Музыкальный авторитет Рахманинова в России был невероятно велик. Поэтому для нас с Горовицем встречи с Рахманиновым были событиями огромной важности, настоящим потрясением: классик, вроде Бетховена или Баха, — и вдруг мы с ним видимся, играем ему, дурачимся! Когда мы жили в Швейцарии, то часто приходили к Рахманинову, обыкновенно часа в четыре дня. Володя Горовиц забавлял Рахманинова тем, что очень смешно имитировал разных пианистов. Например, показывал престарелого Игнаца Падеревского, который, выйдя на эстраду, не понимает — где же стоит рояль? Куда идти? И конфузится! Это было очень похоже! Я видел Падеревского таким! Помню, он выступал в Далласе: дорогие билеты, съехалась масса народу. Падеревский так вот поблуждал по эстраде, потом сел за рояль — и ничего не слышно! Так тихо он играл... А одна дама рядом со мной просто выдохнула от восторга: “Хау дивайн!”

Еще Горовиц пародировал помпезного Артура Шнабеля или Вальтера Гизекинга: как Гизекинг задирает руки — будто для мощного удара, опускает их с размаху на клавиатуру — а звучит меццо–форте... Рахманинов от этих карикатур Горовица был в восторге! Пока Володя не изобразил ему однажды Рахманинова: как тот выходит — сгорбившись, тяжело, таща ноги, на эстраду и, усевшись за рояль, характерным жестом проводит руками по лицу. Тут Рахманинов обиделся! Это тоже было смешно!

Помню еще один случай, когда Рахманинов обиделся — на этот раз на меня и Григория Пятигорского. Мы решили Рахманинова разыграть: пришли к нему и сказали, что сыграем ему новый дуэт современного итальянского композитора Джан Франческо Малипьеро. Я знаю, что Малипьеро писал оперы и знаком также с его обработками Монтеверди и Вивальди. Но дуэта для скрипки и виолончели у Малипьеро, кажется, нету.

Короче, мы начали импровизировать по заранее обговоренной канве. Гриша Пятигорский начал с ферматы на баске, а затем стал наворачивать нечто в стиле “речитатив и фантазия”. Я — за ним с хроматическим аккомпанементом: это всегда годится и не будет фальшиво, потому что непонятно, куда в конце концов поведет. Так импровизировали мы с Пятигорским довольно долго. Очень хорошо звучало, убедительно! Наконец Пятигорский, решив, что пора закруглять, повел мелодию куда–то наверх, затихая. Я — за ним, что–то на ходу добавляя. И залез так высоко, что не знаю — что дальше делать. Тут я не выдержал и начал истерически смеяться. Ужас! Рахманинов встал и ушел. Обиделся! В тот вечер он так к нам и не вышел. Потом, конечно, отошел и помирился и со мной, и с Гришей. Рахманинов такие вещи забывал быстро.

Однажды, чтобы доставить Рахманинову удовольствие, я прижал, фигурально выражаясь, Володю Горовица к стенке. Дело было так. Мы втроем собрались в Нью–Йорке, в ривердейльском доме Горовица. Начался разговор о том, вредны ли для артиста слишком частые выступления на эстраде. Я доказывал, что вредны. Рахманинов со мной согласился. Горовиц возразил, что к частым выступлениям привыкаешь. “Привыкаешь также и к ошибкам”, — попытался уязвить его я. Если постоянно играешь какое–нибудь произведение, то заигрываешь его, перестаешь следить за собой. Я заметил Горовицу: “Возьмем, к примеру, тебя. У тебя большой темперамент, и в погоне за преувеличенным эффектом ты иногда перестаешь себя контролировать”. “Где это я себя не контролирую?” — вскричал Горовиц.

И тут я стал настаивать, чтобы Горовиц показал Рахманинову, как он играет одно место в последней части Первого фортепианного концерта Чайковского. “Ты там припадаешь, как эпилептик”, — стал я поддразнивать Горовица. И смешно, как мне показалось, изобразил, как Володя в этом месте судорожно комкает ритм. Конечно, я преувеличил ошибку Горовица, чтобы вышло забавнее. И чтобы насмешить Рахманинова! Володя возмущенно отбивался, доказывая, что я это все придумал — он так не играет!

Рахманинов говорит: “Да что же тут попусту спорить?” И обращаясь к Горовицу: “Владимир Самойлович, я же знаю, что Вы все, что играете, записываете. Вы Чайковского, как мне говорят, даже два раза записали. Пойдем, послушаем”. Проиграли обе записи. И, конечно же, Горовиц играл именно так, как я изобразил. (Горовиц, как и другие большие артисты, часто играет не так, как это написано в нотах. Иногда это получается великолепно, а иногда — не очень.) Рахманинов был доволен: “Я знал, что Натан Миронович не может ошибиться, у него хорошее ухо”. (Он помнил о том злополучном случае с Прелюдией Баха в Париже, когда разразился скандал.) О, от рахманиновской похвалы я был на седьмом небе! Снискать доверие Рахманинова!

Это доверие также выразилось в таком эпизоде: перед исполнением своей “Рапсодии на тему Паганини” с Филадельфийским оркестром (дирижировал Стоковский) Рахманинов вручил мне оркестровые партии скрипок и альтов, сказав: “Сделайте, чтобы скрипачи не жаловались, — расставьте такие штрихи, чтобы им было удобно играть”. Я старательно поработал и вернул исправленные партии Рахманинову.

Оставить комментарий

Популярные посты:
ilyavaliev">ilyavaliev
ilyavaliev
Бумажная магия.
Архив записей в блогах:
На подмосковном аэродроме «Раменское» находится летно-испытательный комплекс Гражданских самолетов Сухого, где машины готовят к сертификационным летным испытаниям. Здесь самолеты уже умеют летать. Но надо понять, насколько хорошо, и как сделать так, чтобы летали еще лучше. А также надо ...
Итак, перед читателями та самая 3-я экспертиза, признавшая наличие "мотива" у девушек из PR по ст.213 ч.2. Собственно, не будь этого заключения в деле, то вполне может быть и всё уголовное дело у следствия "не выгорело" бы. Причем, мы, сторона защиты, пока ...
Из рубрики periskop.su "минутка транспортного искусства" снимок Вальтера Шмитца начала 90-х: Обращают на себя банки датского пива "Faxe", которые сломили героев ...
В СССР было интересно учиться и работать. Студенты изучали интересные предметы вроде научного коммунизма. На экзамене по этому предмету нужно было научно доказать, что СССР будет существовать вечно и скоро построит коммунизм, а США скоро развалятся. До полного построения коммунизма тогда п ...
Люблю Проханова. Нынешние нешто дискурс дают? Так, жиденько на донышко напрыщут чегой-то - ни скуса, ни запаха. А у старика дискурс заквасист, пахуч, нажорист. Ложка стоит, как в кастрюле с расово верным борщом. Вот, к примеру . Миниатюра - а как увесисто: «Левада–центр» провёл ...