Литературные байки

stiho-pletka — 10.05.2013 В Ганновере после выступления одна женщина, купившая мою книжку, подходит и говорит:
- Спасибо вам большое, я так люблю стихи, и книжку вашу купила, вот читать только боюсь.
- Почему?
- Да сейчас ведь чего только не напишут!

Звонит мне незнакомый человек.
- Мне тут ваш телефончик дали. Вы, говорят, поэт, стихи, говорят, пишете. В Лондон ездите...
- Да.
- Да... Я вот тоже стихи люблю. Очень люблю стихи. И ваши люблю. А еще я люблю спорт.
- А в чем, собственно, дело?
- Да я же говорю: я спорт люблю, хочу поехать в Лондон на Олимпиаду. Может, вы мне там присмотрите, где остановиться?

Говорит мне поэт N.:
- У тебя хорошие стихи. Приезжай на поэтический фестиваль в NN. Я устрою. Организаторы тебя пригласят.
Я ему говорю:
- Да кто я такая, чтобы меня пригласили?
Он говорит.
- Да ты не волнуйся, это же всегда так, все возмущаются, почему, мол, Тютькина пригласили, а меня нет. Поэтому мы под тебя создадим группу "молодые американские поэтессы".
Ну, сидим, пьем.
Через какое-то время он говорит;
- Вот в прошлом году была группа "молодые карельские поэтессы". Перетрахали всех.


Пушкин в Британии 2011. Из кулуарных разговоров...
- Большинство людей только в мужчине видят истинного поэта, поэтому публика не отдаст большую часть голосов женщине.
Литератор Икс мечтательно...:
- Да… А вот жюри женщин любит… Я сам однажды в жюри сидел, на первое место поставил самую симпатичную девушку. Потом жил с ней три года…

Один умудренный опытом поэт поучает меня:
- Вот когда тебе говорят, что у тебя красивые ноги, ты обижаешься. Ты все ждешь, что тебе скажут, что у тебя хорошие стихи. И зря. Учись ценить искренность.

После поэтического вечера подходит женщина и говорит:
- Спасибо, спасибо вам. Я получила такое удовольствие. Такое вам спасибо! Вот одно только плохо, одно плохо...
- А что плохо?
- Да я пришла очень поздно и не застала вашего выступления.


После выступления в Нью-Йорке подходит ко мне женщина:
- Вот вы тут читали шуточные стихи про Ленинград и упомянули в них Матвиенко. А вы знаете, что она родилась не в Ленинграде?
- Не знаю. Но я же и не писала, что она в Ленинграде родилась.
- Неважно. Вы должны были поинтересоваться. Все-таки Валентина Матвиенко публичный человек, председатель Совета Федерации, про нее массу информации можно найти. Вы должны были все о ней прочитать, знать ее биографию, прежде чем писать. Я вам советую переписать стихи, дайте мне свой адрес, я вам пришлю материал.
Я ей говорю:
- Не надо!
Она фыркнула и на прощанье сказала:
- Не хотите читать про Матвиенко - не читайте. Но и не называйте себя после этого поэтом!


Сижу как-то в жюри олимпиады по русскому языку для школьников (американских, разумеется). Каждого просим прочитать стихотворение. Все, как заведенные, читают "Горные вершины спят во тьме ночной...". Вдруг один паренек читает такое:

У меня есть дедушка
Много-много лет.
Я люблю мой дедушка.
Он уже сто лет.

Все в оцепенении. Его спрашивают:
- Это вы сами написали?
Он говорит:
- Нет. Все учили Лермонтова, а мне Лермонтова трудно. Я нашел современного поэта. Фамилии не помню. Но стихи хорошие - учить легко.
Как много современных поэтов способна российская земля рождать!..


Мне было 18 лет. Я была влюблена в однокурсника, а он - в меня. В декабре мы шли, держась за руки, по холодному Невскому. Он сказал: "Я написал тебе к Новому году стихи". Полез в карман и достал открытку.
Я начала читать:

Пусть бокалы красиво сияют
Золотым переливом вина…

Дальше не помню. Мир рухнул. Любовь кончилась.
С тех пор я поумнела и перед тем, как крутить роман, спрашивала: "Ты случайно стихов не пишешь? А то я их не переношу."

В Нью-Йорке подходит какая-то грозная дама и говорит:
- Вы тут выступали вчера с подружкой (речь шла о Маше Рубиной - Н.Р.) , не помню ваших имен, я подумала, что вам будет полезно почитать мой роман.
И дает мне книжку килограмма на полтора. Я выдавливаю из себя спасибо. Маша уже уехала, а у меня нет никакого желания тащить это в чемодане. У дамы на лице отражается внутренняя борьба. Тут она достает из авоськи еще одну, точно такую же книжку. Я говорю:
- Ну что вы, нам не нужен второй экземпляр, нам с подружкой хватит одного на двоих.
Дама говорит:
- Это не второй экземпляр. Это второй том моего романа. Я вспомнила ваши стихи и подумала, что вам будет полезно дочитать до конца.
Одним, словом заработали мы с Машей. Одной только поэзией.


Пьянка с местными поэтами после выступления. Один мне игриво говорит:
- Деточка, в твои двадцать пять...
Я говорю:
- Мне не двадцать пять.
Он:
- Ну, ладно, деточка, в твои тридцать пять...
Я говорю:
- Мне и не тридцать пять, и я вам не деточка.
Тут он вдруг посерьезнел и сказал:
- А стихи-то у вас говно.

Вторая часть байки про подаренный нам с Машей роман...
Один известный поэт мне говорит:
- Что это у тебя в мешке?
- Роман подарили.
- Ну, зачти оттуда че-нибудь.
Открываю, читаю что-то вроде "Над этим городом сияли золотые купола, а с куполов ввысь взирали ангелы..."
- Понятно, - говорит он. - Вот тебе еще...
И сует мне в мешок еще одну книжку.
- Ты понимаешь, - говорит, - поэт какой-то подарил свои стихи только что, а тебе же все равно выбрасывать...

Был у меня знакомый, который однажды признался, что пишет стихи. Принес мне целую папку. Все стихи - про любовь. Душераздирающую. Были в них какие-то такие строки: "Соперник мой упал под дуб и вот лежит холодный труп." А одно стихотворение начиналось строкой: "Ты помнишь близость в ту субботу?.." Я так хохотала, что дальше читать не смогла. И зря. Теперь все думаю: что у них было-то в ту субботу, вдруг действительно стоило описать!

Лондон. 2009 год. На прогоне поэт АБ читает:

Впитать в себя твой интеллект,
Tвою женскую мудрость,
Kак ныряльщик, туда нырнуть
За драгоценным жемчУгом.

Читают в два круга. Во втором круге опять выходит АБ и опять читает "За драгоценным жемчУгом". Тут Олег не выдерживает:
- Слушай, ты это специально или просто не знаешь, как правильно?
АБ:
- Что?
- Ну, вот ты читаешь неправильно - "за жемчУгом"?
АБ говорит:
- Не понял. Все правильно. Я точно знаю. Они ныряют на дно и достают жемчУх.


После какого-то выступления подходит молодой человек и просит подписать книжку. Спрашиваю:
- Как вас зовут? Кому книжку подписывать?
Молодой человек ужасно краснеет и говорит:
- Напишите - "Людочке".


Знакомая в разговоре:
- Помнишь, у Пушкина "Да, скифы мы, да, азиаты мы..."?
Я говорю:
- У Блока.
Она, доброжелательно улыбаясь:
- И у Блока.


Звонит мне какая-то женщина:
- Мне сказали, что вы поэт-пушкинист.
- В каком смысле?
- В Лондон часто ездите.


Рассказ из детства...
Училась я классе в седьмом. Зашла ко мне соседка сверху, на год постарше. Говорит:
- Нам в школе задали прочитать "Повесть о настоящем человеке". У тебя есть?
- Есть, - говорю.
Даю ей "Повесть о настоящем человеке". Через час она возвращается:
- Ты мне не то дала. Ты мне дала "Повесть о настоящем человеке" Полевого, а нам задали Лермонтова.


После очередного конкурса на пьянке классик из жюри объясняет мне, почему я ничего не выиграла:
- Ты понимаешь, у тебя в стихотворении было слово "вагина". И все, я уже дальше не читал. Ну, как такое слово можно употребить. Ведь ты же выглядишь как интеллигентный человек. И тут - "вагина". Исключи это слово из своего лексикона. Ты же хорошая девочка, а про вагину пусть пишут всякие пёзды.


В 2007-м году на "ПвБ" одна славная девочка говорит:
- Я вас поставила на первое место. Вы мне очень понравились. Простите, как вас зовут?
Я, смущаясь, отвечаю:
- Это ничего, что вы не помните моего имени. Главное, что вы помните мои стихи.
Она говорит:
- Стихи я плохо запоминаю. А у вас что-то было на современную тематику, я вообще мало поняла.
- А что же вам запомнилось?
- Ой, вы так классно выглядели в красном платье.
- Я же в брюках.
- Ну, не вы.


Известный на всю пушкинвбританию поэт З. дает мне почитать свою книжку. Я ему говорю:
- Надо же, у тебя в любовной лирике стихи адресованы трем разным женщинам: Саше, Маше и Наташе.
Он вскидывается:
- Три мало? Сколько настоящему поэту надо?


Пьем в номере поэта Y: сам Y, я и поэт X. Совершенно пьяный уже X, говорит:
- Вы оба, в общем, пишете всякую ерунду. Говно у вас, а не стихи. Вот почему Наташке призы дают? Это же понятно: у нее все стихи про секс, а жюри хлебом не корми, дай послушать про секс.
Y говорит:
- Почему это у нее все стихи про секс?
X:
- Ну, не все стихи, так все мысли про секс.
Y спрашивает:
- А сколько должно быть мыслей про секс?
X задумывается надолго, потом объявляет:
- Вот как у меня - не больше трех процентов.
После чего уже совершенно пьяный, кое-как, несколько раз ударившись об дверь, уходит к себе.
Y сочувственно смотрит ему вслед и как-то даже нежно говорит:
- Импотент.


Дело было в школе, на уроке литературы. Вызывают нашу главную отличницу Лену к доске читать Лермонтова. Лена читает:

Прощай, немытая Россия,
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь чудною красой...

Тут Лена чувствует, что что-то не то, и останавливается. В зловещей тишине начинается хихиканье. Первая приходит в себя Тамара Сергеевна:
- Что ржете? Лена хоть четыре строчки прочитала. А вы больше одной выучить не можете, идиоты!


Восьмой класс. Мне поручают на очередном торжественном собрании читать стихи. Секретарь парткома школы говорит:
- Стихи я тебе подобрала, но чуть-чуть переделала, чтобы было про комсомольцев. Вот:

Идти в шеренге наступающей,
Как ни был бы огонь неистов.
Таков он был и есть, товарищи,
Моральный кодекс ... комсомольца.

Я ей говорю:
- Так как же? Не рифмуется. Должно быть "моральный кодекс..."
Не успеваю еще сказать "коммуниста", как она очень сильно краснеет и говорит:
- Знаю, с чем рифмуется. Порифмуй у меня еще!


Классе в 7-м приходит к нам проводить урок литературы практикантка, молодая и восторженная. Говорит:
- Дети, сейчас я прочитаю вам отрывок из "Чайльд-Гарольда" в оригинале.
Читает очень артистично, жестикулирует, все зачарованно на нее смотрят, как на слона в зоопарке. Она заканчивает читать и говорит:
- Дети, может быть у вас есть вопросы.
Один мальчик поднимает руку:
- Это вы сами перевели?
- Что?
- Ну, этого... Пушкина... на немецкий?


На очередном фестивале один из членов жюри всячески дает мне понять, что я ему нравлюсь, пытается говорить комплименты, один страннее другого, и на прощание, собрав все силы для ударного комплимента, торжественно объявляет:
- Я тебя никогда не забуду. Ты будешь мне сниться в страшных эротических снах.


Вот еще про того же члена жюри.
Приезжаю я на фестиваль, сталкиваюсь с ним. Он громогласно объявляет:
- А вот и девушка из Алабамы.
Я говорю:
- Я из Колорадо.
Он наклоняется к моему уху и радостно шепчет:
- Я воспринимаю это как приглашение приехать и выступить в Колорадо.


В Одессе поездка на теплоходе отменилась из-за шторма. Сидим на морвокзале, пьем. Вдруг какая-то тетка тянет меня за рукав:
- Можно вас на минутку?
Отхожу с ней. Она говорит:
- Я хотела бы получить деньги.
- С кого?
- С вас.
- Какие деньги?
- Как какие? Деньги за билет на теплоход.
- Но это не ко мне.
- А зачем вы тут тогда?
- Я? Стихи читать.
Тетка укоризненно на меня смотрит и говорит:
- Стихи читать все хотят. А денежки платить никто не хочет. Я бы тоже, может, стихи читала.
- А вы пишете?
- Нет, девушка, в отличие от вас, я стихов не пишу, я работаю. Я пока совесть не потеряла. А то стихи они читают! Еще бы сказали, что на панель выходят.
Плюнула и ушла.


Поэтическое выступление в нью-йоркском "Самоваре". Поэты выступают по алфавиту. По ходу алфавита ряды слушателей редеют и редеют. Последним читает Миша Этельзон. Обращаясь к почти пустому залу он грустно начинает:
- Мне, как всегда, не повезло. Люди с трудом воспринимают поэзию. Но что же тут можно сделать!
Сидящий в первом ряду Цветков говорит:
- Как что! В следующий раз записывайся на А - Ательзон.


ПвБ 2010. Творческий вечер Андрея Битова. Битов очень устал и все время сворачивает на рассказ о том, с каким трудом он получил британскую визу.
- Они унижают нас, - говорит он. - Унижают британцы нас, русских. ... И теперь объясните мне, почему после этого я должен любить евреев?


Мне тут знакомая одна говорит:
- Ищу себе хобби. А то времени много свободного образовалось. Вот ты стихи пишешь. Может, мне тоже начать. У тебя как, времени много на это уходит?
- Да, когда, - говорю, - как. Обычно совсем немного. Ну, часов шесть в день.
- Нет, - говорит, - шесть много. Когда же я буду огородом заниматься!


Читаю я стихи в Нью-Йорке. Довольно грустные. Одна дама в зале веселится, хихикает, временами начинает покатываться от смеха. Я одной рукой держу микрофон, а другой ощупываю себя, пытаясь проверить, все ли у меня в порядке с одеждой. Может, что-нибудь где-нибудь очень смешно расстегнулось. В общем, дочитываю кое-как. После выступления она подходит и начинает меня благодарить. Я спрашиваю:
- А почему вы все время смеялись?
- Так мне же заранее сказали, что вы иронический поэт.


Иду я как-то вечером по Летнему саду. Навстречу идет человек, который останавливается у меня на пути и со словами "девушка, уделите мне несколько минут", тащит меня куда-то за скульптуру. Я, конечно, начинаю нервничать. Он, тоже заметно нервничая, вынимает из-за пазухи книгу и говорит:
- Я поэт! Купите мою книгу.
Я говорю:
- А если я не куплю?
Он грустно говорит:
- Мне бы этого очень не хотелось, потому что я гений.
- А почему вы, собственно, выбрали именно меня?
- Я выбираю девушек с исключительно одухотворенными, интеллигентными лицами. Вот как у вас. И еще главное... главное, чтобы девушка была одна, это очень важно.
- А это почему?
- Потому что если дело дойдет до драки, то с вами я справлюсь, но все-таки очень рекомендую купить.


Начало 90-х. Сижу в гостях у приятеля, руководящего небольшим, но развивающимся бизнесом. Заваливаются его подчиненные, крепкие, мускулистые ребята, деньги принесли. Уже на выходе один говорит:
- Слушай, Саш, мне одна баба посоветовала книжку прочитать. У тебя книжек-то много, наверняка и эта есть. Только я названия не помню. Типа... чего-то там было белое.
- Белая гвардия?
- Не-а.
- Белый отряд?
- Не-а.
- Белый клык?
- Не-а.
- Белый Бим черное ухо, что ли?
- Да нет. Че-то там про любовь. Типа он в нее стреляет...
Тут меня осеняет:
- Красное и черное!
Он говорит:
- Ну да, я же говорю: че-то там с цветами.
Берет книжку, уходит.
Саша захлопывает дверь и раздраженно говорит, видимо, имея в виду всех своих подчиненных:
- Дальтоники, блин!


Говорит мне одна знакомая:
- Я тебе предлагаю соавторство. Будем вместе писать роман.
Я говорю:
- Я как-то романы не умею писать.
Она говорит:
- Тебе не надо. Роман я уже написала. Детективный. Но сейчас в моде иронический детектив. Я тебе дам роман, а ты туда будешь вкраплять юмор.
- Как это?
- Да просто: читаешь страницу, видишь - занудство. Ну, переписываешь в юмористическом ключе.
- И много так переписывать?
- Ну, в романе у меня триста пятьдесят страниц, так что переписать придется примерно... ну... если округлить... все.


Знакомлюсь в гостях с какой-то женщиной, которая мне сразу говорит:
- Мне сказали, что вы поэт. Мне так приятно познакомиться с поэтом!
Я, краснея:
- Ну что вы, какой я поэт! Я, собственно, программист.
Она:
- Да не скромничайте, я уверена, что стихи вы пишете гораздо лучше, чем программируете.


Звонит мне человек и говорит:
- Я журналист, пишу в местной русскоязычной прессе. Хотел бы взять у вас интервью как у победителя "Пушкина в Британии".
- Ну давайте, - говорю.
- Очень рад, что вы не возражаете. Для начала хотел бы вам немного рассказать о себе. Я недавно выпустил книгу, которую сейчас почитаю вам вслух.
Я положила трубку на стол и пошла укладывать ребенка спать. Когда я через полчаса вернулась, он все еще читал.
Я ему говорю:
- Извините, но у меня батарейка сейчас сядет в телефоне.
Он очень обиделся и сказал:
- Хотите чтобы интервью у вас брали, так купите нормальный телефон.
И больше не позвонил.


Как-то раз денверская газета объявила поэтический конкурс и посвятила целый раздел стихам конкурсантов. В предисловии говорилось о том, какие искренние, хоть часто и не самые профессиональные стихи пришли на конкурс, как много людей из самых разных мест откликнулось и т.п. Ну, а потом шли сами стихи. Первое начиналось так:

Вчера у нас в дому случилась драма:
На лестнице скончалась наша мама.


Один американский сотрудник мне говорит:
- Я сейчас читаю "Братья Карамазовы", так вот у меня к тебе вопрос. Там у некоторых героев имя состоит из одного слова, а у некоторых из двух. Например, Катерина ИванОвна. Что это значит - ИванОвна.
Ну, я ему объясняю, что такое отчество.
Он потрясен:
- А у тебя тоже есть отчество?
- Конечно, есть. Наталья Рэмовна.
Он несколько раз пытается произнести мое имя-отчество. Споткнувшись в третий раз, говорит:
- Мне жаль твоего мужа. Как он тебя только этим дома называет!


Мои американские сотрудники-программисты ударились в чтение Достоевского. Все почему-то начинают с "Братьев Карамазовых". Еще один ругается:
- Что это за роман! Псих на психе. Мне говорят, что у каждого героя своя жизненная философия. Да пойди в психиатрическую больницу - там у каждого психа своя философия. У нас и Достоевского нет, потому что там же лечится.


Мне одна знакомая говорит:
- Почитала я твои стихи... Что-то у тебя в каждом стихотворении фигурирует алкоголь. Вот ты все куда-то ездишь, чем вы там вообще занимаетесь?
- Пьем.
Она:
- Я и говорю, что пить ездите. Стихи-то читать и дома можно.
Я говорю:
- Так и пить дома можно.
Она:
- Вот именно. И пили бы дома, как все нормальные люди.


Приехала пара к нам из Москвы, муж и жена, молоденькие, по двадцать лет. Стали обзаводиться мебелью и шмотками и все никак не могли подобрать подходящий матрас. После какого-то пятого магазина я им говорю:
- Ребята, хватит уже! Рахметов вообще на гвоздях спал.
Они очень заинтересовались:
- Почему спал? А сейчас он как?


В Одессе едем мы в такси с совершенно пьяным поэтом X. X говорит водителю:
- А я ведь поэт.
Водитель:
- Угу.
X:
- Стихи я пишу.
Водитель:
- Угу.
X:
- Вот ты баранку крутишь, а я стихи пишу.
Водитель:
- Угу.
X:
- Да ты хоть знаешь, что такое стихи?
Водитель:
- Знаю. "Я вас любил. Чего же боле?".
X (засыпая):
- Вот! Мое!


В пьяной поэтической компании в Ганновере начинаем читать по кругу стихи. Я читаю свой перевод "Заклинания влюбленных" Киплинга. Сидящий напротив совершенно пьяный поэт с важным видом изрекает:
- Тип-пично женская интерп-претация мужской поэзии.
Я спрашиваю:
- Почему?
- Чего почему?
- Почему женская?
Он долго пьяно смотрит на меня, потом говорит:
- А ты че, мужик?


Пушкин в Британии 2009. Поездка на теплоходе по Темзе. На теплоходе играет и поет группа "Белый орел". Всем очень весело, все танцуют, тем более, что мелодия очень заводная. Под конец группа заявляет, что с исполненной только что песней "Горело небо, сжигали ребе" скоро едет на гастроли в Израиль.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив