Лиифтёр

silver_mew — 09.03.2018 Когда в мою дверь стучат, я каждый раз вздрагиваю. До сих пор не привык, за столько-то лет. Сейчас, например, собирался пить чай, заварил его тщательно, по всем правилам – и вот, пожалуйста, вздрогнул от проклятого стука и расплескал, не успев даже сделать первый глоток.
Ставлю чашку, иду открывать. Что поделать, обязан. Работа прежде всего.
Открыл, пересчитал. Пятеро. Чаще всего они собираются семёрками, но и пятёрка – обычное дело. Больше девяти бывает редко, меньше четырёх почти никогда. Двое приходили на моей памяти лишь один раз, молчали, пока спускались, не глядели друг на друга. Я тогда ещё подумал: может, они и пришли-то как раз затем, чтобы решить какой-то неразрешимый спор между собой. Спрашивать, конечно, не стал. Я никогда не спрашиваю. Не моё дело.
– Здравствуйте, – говорит худая длинная девчонка с торчащими в разные стороны волосами. Кажется, из тех, кто от нервов и страха начинает молоть языком почём зря. – А мы тут, к вам, ну, вы понимаете, вниз. Можно?
– Можно, – говорю. – Туда всем можно.

Заходят. Оглядываются. А что оглядываться, комната как комната. Или можно ещё сказать: подвал как подвал. Стены кирпичные, пол бетонный. Диван, стол, кресло. Шкаф у ближней стены, холодильник в дальнем углу. Зарешеченный проем в стене. Окон нет, какие уж тут окна. Под потолком одна на другую наползают трубы, похожие змеи разной толщины, даже шипят, как змеи. Откуда-то, кажется, капает – вон, на полу лужа растеклась. То есть, нет. Это я только что чай пролил.
– Лофт, – бормочет парень в зелёной куртке. – Здорово тут у вас.
Вторая девчонка, маленького роста, хмыкает, опускается на пол, расстёгивает рюкзак:
– Вот, пожалуйста. Кофе. Печенье, солёное, как вы любите.
Теперь хмыкаю я: надо же, навела справки, подготовилась.
Считается, что принести мне подарок – хорошая примета. Полная чушь, между прочим, но я, конечно, ничего подобного не говорю.
– Спасибо.
Остальные, глядя на это, тянутся к собственным рюкзакам, и через пять минут на столе вырастает гора коробок, пачек и банок.
– Надо было плед принести, – бормочет Зелёная Куртка. – Серый, шерстяной. Знал бы, что тут такой роскошный лофт, обязательно принёс бы. Может, в следующий раз.
– Оптими-и-ист, – насмешливо говорит Маленького Роста, одновременно застегивая молнию рюкзака.
– Восемьдесят процентов, – отвечает Зелёная Куртка, – это повод для оптимизма.
Я спрашиваю:
– Все готовы отправляться?
Они кивают вразнобой. Я достаю ключ и отпираю ржавую решётку. Скрипит, между прочим, так, что ушам больно. Масла бы хоть кто-нибудь догадался принести, что ли.
Внутри загорается свет, и я киваю:
– Вперёд.
Никто даже не ахает «ох, да это же лифт!». Знающие ребята попались.

Я захожу последним, закрываю решётку, потом внутренние двери лифта. Потом нажимаю кнопку. Кнопки выстроены в длинный, ровный ряд, ни цифр, ни надписей, круглые, выпуклые. Чтобы нажать на самую нижнюю, мне приходится нагнуться. Лифт дёргается, двое из пятёрки – Длинная Растрёпанная и Толстый – охают.
Новички часто охают или вздрагивают, даже знающие.
Маленького Роста опускается на корточки и закрывает глаза.
Третий парень, которому я никак не могу подобрать прозвище, достает из кармана пачку крекеров.
– Зря, – замечает Зелёная Куртка. – Транжира.
– Нервы, – поясняет Пачка Крекеров.
– Ну и дурак, – встревает Маленького Роста, не открывая глаз. – Что полез сюда с нервами.
– Не факт, – отвлекается от лифтового окошка Зелёная Куртка. – Может, как раз наоборот. Может, они как раз на эмоции и реагируют. Чувствуют их, как запах.
– Тогда я, конечно, без шансов, – соглашается Маленького Роста. – И хорошо, что мы договорились всё делить поровну, на четверых.
– Или на четверых с половиной, – уточняет Зелёная Куртка. – Если тем, кто не вернётся, окажется Славик.
– Напомни мне, какого чёрта мы согласились на такое условие? Это против правил, вообще говоря.
– Нам надо было срочно закрыть пятёрку, – напоминает вместо Зелёной Куртки Толстый. – Других кандидатов не было, Ирка отказывалась идти вчетвером.
– Вот попадётся какая-нибудь фигня. Копеечная.

Это тоже примета. По дороге рассуждать о том, кто из команды не вернётся и гадать, насколько бросовой может оказаться добыча.
– Вовке два года назад попался домовой, – серьёзно говорит Длинная Растрёпанная, она же, видимо, Ирка. – Они сперва совсем не знали, что с ним делать. Думали, вообще зря сходили, зря человека угрохали. Совсем бесполезный. А потом оказалось, что если он в доме или в квартире больше месяца проживёт, там новые комнаты появляются.
– В доме ладно, а в квартире-то как, – удивляется Толстый. – Там же соседи?
– А вот так. У соседей всё в порядке, если снаружи смотреть, квартира как квартира, а внутри – новые комнаты. Катюха теперь с этим домовым раз в месяц съёмные квартиры меняет, ей хозяева платят. В рейды ходить бросила.
– В смысле, бросила, – Маленького Роста даже глаза открывает. – Она что, за деньгами спускалась??
– Нет, конечно. Перегорела просто. Говорит, что в тот раз очень долго бродила, батарейки в фонарике сели, она уже решила, ну, что это – её очередь. Говорит, поняла, что всё. И когда этот домовой на неё из темноты вылез, разревелась от счастья. Больше, говорит, не хочет.
– А. – девушка снова закрывает глаза.
Зелёная Куртка кивает:
– Ну, это-то понятно.
– Аптекарь давно не попадался, – говорит Ирка, – а вдруг.
– Тебе для себя или кому-то? – интересуется Славик.
Ирка дёргает плечом.
Лифт с резким скрежетом останавливается,
– Приехали, – говорю я.

Они выходят в круглый пятачок желтого света, падающий из раскрытой двери лифта, и задирают головы вверх. Ажурная колонна лифтовой шахты теряется в темноте над головой. Больше вокруг ничего нет. Серый бетон под ногами заканчивается примерно там, куда падает свет, дальше земля, местами поросшая чем-то вроде бледной куцей травы.
– Пока, – произносит Зелёная Куртка и первым растворяется в темноте.
– Увидимся, – говорит Маленького Роста и тоже уходит.
– Не для себя, Славик, – говорит Ирка перед тем, как исчезнуть. – Для себя я б сюда не пошла
Все уходят, остаюсь только я.
Здесь трудно следить за временем.

Первой возвращается Ирка. Выбредает на бетонную площадку, садится и замирает. Через некоторое время из тьмы вываливается Толстый. Без рюкзака и без куртки.
– Воды, – говорит он.
Ирка качает головой:
– Пусто. Потерпишь до верху. У тебя ничего?
– Ты же видишь.
– Вот блин, – говорит Маленького Роста. Оказывается, она подошла с задней стороны лифтовой шахты, куда не падает свет. – И у меня нифига. Зато вода осталась. Надо кому?
Воды надо всем.
Славик и Зелёная Куртка появляются одновременно, с двух разных сторон. Смотрят друг на друга, и я смотрю на них. Пятеро. Все на месте.
– Какого фига, – потрясённо спрашивает Толстый. – Нет, какого фига?
Маленького Роста вскакивает, подбегает ко мне.
– Так это что, никому ничего не досталось? Так разве бывает?
– Очень редко, – говорю я.
На самом деле, я ещё не верю, что это произошло. Пересчитываю. Их по-прежнему пятеро.
– Вот же блин.
– Поехали, – говорю я.
Голос меня подводит, но этого никто не замечает.
– Пустой рейд, – растерянно произносит Славик. – Я о таком вообще не слышал.
– Никто не слышал, – со злостью говорит Маленького Роста.
Заходит в кабину. За ней – Ирка. Зелёная Куртка. Славик.
Я закрываю дверь.
– Какого… – начинает Толстый и останавливается.
– Ключи от решётки я положу на пол лифта, – объясняю я.
– Нет, – вдруг говорит Зелёная Куртка. – Так нельзя. Мы не можем.
– Стоп, – говорит Ирка. – А если он… если он останется, то кто… Что досталось нам?
Я смотрю на неё, и она понимает – кто. Они все понимают.
Я оборачиваюсь к тому, кто сейчас останется внизу, в темноте, и будет находиться в этой темноте до тех пор, пока сверху не спустится лифт, а к тому времени, как это произойдёт, он не будет помнить ничего. Как я. Как все.
Повторяю то единственно важное для него, что имеет значение:
– Ключи от решётки я положу на пол лифта.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив