Либерея Ивана Грозного

saint_prostata — 10.12.2022 При температуре под сорок читать невозможно, а художественный вкус меняется радикально, отчего открываются неизведанные горизонты. На мои поступила «Либерея: Охотники за сокровищами», и я не стыжусь.

Если у вас высокая температура или имеется зритель лет двенадцати – самое оно.

Посыл фильма правильный: отечественная история прекрасный и героический, хоть и трагический эпос; наука – единственный ключ к познанию, подлинное чудо, а компьютер только полезный инструмент.

Дыры в сюжете, конечно, глубже любых московских катакомб. Как получилось, что метростроевка, отыскавшая ключ, приходится бабушкой эксцентричному гению, который ищет библиотеку, но о ключе ничего не знает?

Впрочем, кино двигается шустро и легко перепрыгивает логические пропасти.

А я задумался о других логических дырах.

Мифическую библиотеку Ивана Грозного привезла в Москву, как считается, бабушка царя Софья Палеолог, чья семья сумела спасти книги из павшего Константинополя.

Софья племянница последнего византийского императора Константина XI. Дядя, что редкость для ромейского кесаря, пал героем, сражаясь с ворвавшимися в город османами.
К тому времени от великого города осталась лишь тень былой столицы мира. Константинополь так и не восстановился от захвата крестоносцами 1204 года и шестидесятилетнего владычества латинян. После жесточайшего грабежа, учиненного венецианцами и их многочисленными друзьями, прошло двести пятьдесят лет – могло ли многое сохраниться со времен величия?

К тому же семьи Софьи не было в столице в роковой май 1453-го. Папа Фома Палеолог работал деспотом Мореи, это Пелопоннес, бурдюк с тоненьким горлышком в южной Греции. Прежде там располагалась Спарта. Короче, this is sparta! Удивительно, до чего понятный язык этот древнегреческий.

Даже Пелопоннес папа делил с еще одним братом императора и венецианцами. Морея, да окрестности Константинополя вот и все, что осталось от Византийской империи. Палеологам принадлежал заметные, но не выдающиеся феоды, никак не соответствующие громкому имени.

Через несколько лет после падения Константинополя пришлось бежать и семейству Софии. Они оказались в Риме почти нищими. Главную ценность, голову апостола Андрея, вручили папе. Палеологи получили пенсию от понтифика, 300 дукатов в месяц, еще 200 добавили кардиналы и 500 венецианцы, которые умоляли Фому держаться подальше от османских границ, не давать нового повода к войне.
Тысяча дукатов – это около трех с половиной килограмм золота, больше двухсот тысяч долларов в месяц по нынешней бирже. Я бы, наверное, справился. Ужался там, ограничил себя здесь и как-нибудь перебивался от получки до получки. Мне, правда, не нужно поддерживать статус византийского императора и содержать двор.

Для Палеологов поступления были ограниченные и, главное, ненадежные. Они, по сути, побирались, что не могло продолжаться бесконечно – очень скоро ручейки содержания начали пересыхать. Старший сын Фомы умер в бедности и забвении, а младший Мануил Палеолог даже вернулся в Константинополь, где жил щедротами Мехмеда Завоевателя. Сын Мануила принял ислам и стал судейским чиновником.

Разумеется, возможность выдать подросшую Софью за Ивана III стала настоящим подарком, хотя мнение братьев (Фома к тому времени умер) вряд ли особенно спрашивали. Ватикан надеялся протолкнуть католическую или хотя бы униатскую повестку на Руси. Ивану III, одному из величайших монархов отечественной истории, требовалась прибавка статуса. На зыбком фундаменте высокого происхождения бесприданницы покоится, в известной степени, концепция Третьего Рима.

Откатываясь немного назад, следует вспомнить, что ценную голову апостола Андрея вручили Пию II Пикколомини. Понтифик, прямо скажем, необычный для нашего времени и очень характерный для своего. Человек Ренессанса, гуманист, помешанный на античности.

Глубину его религиозного чувства обсуждать, конечно, невежливо, но он стал священником в сорок лет и добрался до папской тиары за следующие тринадцать. Среди его обширного и значительного литературного наследия присутствует поэзия и один из первых романов в письмах, которые иначе как эротическими не назовешь. Само папское имя он позаимствовал, по весомым свидетельствам, из Вергилия. Пий II проводил ночи не за молитвой, а за латинскими авторами.

Если у вас имелись редкие книги, вывезенные из Византии, искать лучшего покупателя не приходилось. За неизвестного Цицерона или Вергилия с понтифика можно было стрясти фантастическую сумму.

По соседству водились и другие покупатели. Во Флоренции правили Медичи, собиравшие свою библиотеку с маниакальной увлеченностью. Поговаривали, что, когда книгу нельзя было купить или договориться о копии, они не останавливались перед воровством. Торговаться лучше с пылким и юным Лоренцо, будущим Великолепным, чем с его дедом, осторожным Козимо Старым.

Италия для такого товара была самым лучшим, если не единственным мыслимым, местом. Ренессанс уже цвел во всем великолепии, но еще не перебрался через Альпы. Круг покупателей папой и Медичи далеко не исчерпывался. В одном только Риме нашелся бы десяток-другой баснословно богатых прелатов, очарованных античностью, но лучшим выбором оставался понтифик: раздражать Пия II было совсем не в интересах Палеологов. Они ведь жили за его счет! Да и зачем вредничать по мелочам? А уж отказать в снятии копии совсем невозможно. Главная цель ведь не лишний десяток или сотня дукатов, а место легитимных монархов в обозе будущего крестового похода.

Даже скрыть (неясно для чего) подобные ценности было едва ли возможно. Согласно легенде, речь шла о сотнях томов, занимавших десятки повозок.

В общем, имейся у беглых Палеологов ценная библиотека, ее бы продали, а уж в копиях она бы разошлась даже вернее, чем наверняка.

Пока Ренессанс медленно переползал через Альпы, в обратную сторону немцы уже привезли книгопечатание. Обретенного Тита Ливия, или, Тацита, или Вергилия напечатали бы ошеломляющим тиражом экземпляров в двести с комментариями кого-нибудь из прославленных гуманистов, может даже самого папы.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив