Легенда о происхождении яицких казаков
karabai96 — 20.01.2014«В самые де те времена, когда Тимир Аксак (в Еврепе названный Тамерланом (1336-1405 гг.), разные области разорял, был некто из донских казаков имянем Василий Гугня. Сей, прибрав там в товарищество тамошних казаков, человек тридцать, в том числе был один татарин, и с товарищи вышли они к Каспийскому морю, где в камышах провели зиму. С весны, добыв лодки, запасшись провиантом вышли в море, где нападали на торговые суда и грабили их. Добравшись до устья р. Яика там зазимовали, найдя зимовку удобной, со многими лесами по реке. Потом спустившись по реке, примерно, на 60 верст на урочище Коловоротное, где и основали свое становище. Зимы проводили там, а с каждой весной спускались на море на промысел, на грабежи торговых судов. Первое время жили по соседству с татарами, остатками Золотой Орды, заселившими низовья р. Яика. Но татары скоро покинули Яик, потому, что у них произошли раздоры между улусами. Они нападали друг на друга и много погибло их от того. А произошло это потому, что они, будучи в несогласии с Тимур-Аксаком (Тамерланом), боялись его, а потому все свои табуны коней, держали по ночам недалеко от своих юрт, и много коней заседланными привязывалось около самых юрт. Одной ночью, одна лошадь, напугавшись неизвестно чего, сорвалась с привязи и стала бегать по табунам, стараясь сбить с себя седло, пугая тем коней и производя большой шум. Татары подумали, что Тамерлан напал на них и в темноте улусы бросились на другие улусы и убивали друг друга. А днем каждый улус обвинял другого. Потому у них и война между собой началась. А за некоторое время откочевали они вглубь степей. А когда откочевали, то приглашали с собой казаков, обещая их всех сделать мурзами. Казаки с ними не пошли. Вскоре, по уходу татар к р. Яику, прикочевали киргизы, с которыми первое время казаки жили дружно, меняли им награбленный товар на скотину и покупали у них жен. Но Гугниха происходила от татар, ушедших с Яика до прихода киргиз. Ее семья, состоявшая из трех братьев с женами, со своим улусом также покинула Яик, но при наступлении зимы, в метель, как то отбилась от своего улуса и решила возвратиться на Яик. Оружия у них было мало - лишь один лук на троих. Зима была суровая. В бураны они потеряли свой скот, убить какого-нибудь зверя им не удавалось и они голодали. Гугниха была женой младшего брата. При голодовке старшие братья убили своих жен и совместно их съели. Все-ж к концу зимы добрались до р. Яика, невдалеке от Мелкого озера и сделали из талов себе шалаш. Озеро было богато задыхающейся под льдом рыбой, но вытаскивать ее из под льда было нечем. Братья отрезали длинные косы Гугнихи и из них сделали сак, которым и вытаскивали рыбу из озера. Этой полутухлой рыбой они и прокормились до весны. Весной муж Гугнихи взял лук и отправился в степь с намерением найти коней и другой живности. А братьям приказал никакой беды Гугнихе не причинять, сказав, что, если они ее убьют, то возвратившись, он их убьет и самого себя так же. К зиме муж Гугнихи возвратился и привел с собой нескольких коней. Становище их оказалось невдалеке от казачьей зимовки. Казаки открыли их, проследили и напали на них.
Троих братьев они убили, а Гугниху взяли в полон. Положив за нее цену, чтоб от летних промыслов удержать ее с того, кому она достанется. Метнули жребий. Два раза они метали, два раза она доставалась татарину. Заподозрив его в колдовстве, казаки взяли его за руки, за ноги и бросили в Яик, где он и утонул. А татарку присудили дать Атаману Василию Гугне. Пленными и другими приходящими людьми (происхождение их не указано), казаки умножились, и к тому времени перешли на урочище Орешное, что находится в 10-ти верстах выше по Яику от Коловоротного, из которого они послали двух казаков, один из них был татарином, к царю Михаилу Феодоровичу, и последний дал им грамоту на владением Яиком, которая сгорела во время пожара. Из урочища Орешного одним летом триста яицких казаков отправились на промыслы в море, где встретили четыреста донских казаков. Соединившись, казаки напали на персидский берег. Много награбили добра и много персидскому шаху вреда причинили. В ответ шах послал русскому царю жалобу на казаков. Тогда были вызваны к Великому Государю с Дона Фрол Минаев, а с Яика Атаман Иван Белоусов, которым Великий Государь приказал поехать на море и уговорить казаков донских и яицких прекратить разбои и привести их всех в Москву. Минаев и Белоусов розыскали казаков и на их же судах поднялись до Нижнего Новгорода, а от него на подводах прибыли в Москву и явились к Великому Государю. Каждый из них имел топор и плаху. При появлении Великого Государя, все казаки легли головами на плахи, положив топоры около и просили Великого Государя отрубить им всем головы за вину. Великий Государь вину их простил, но в наказание послал их на службу в Польшу, в Великие Луки; некоторые из них остались на местах и дано им было для тамошнего содержания по одному крестьянину. Эта служба за самую первую почитается. Гугниха, как говорил Атаман И.Г. Меркульев, о «первых обстоятельствах» говорила еще, что, когда все казаки обзавелись женами, то первое время детей не имели. Боясь, что своим плачем дети могут открыть их местонахождение, детей своих они при рождении убивали. Но один казак, Тит Федоров, родившуюся у него девочку укрыл и скрытно держал при себе два года. Соседи о том дознались и донесли Атаману. Федоров был вызван для суда на Круг, куда пришел со своей 2-ух летней дочкой. На Круге, не оправдываясь, он просил убить его дитя, но и убить его самого тоже. Это так разжалобило Круг, что он простил вину Титу и приказал казакам впредь детей своих не убивать, отчего казаки стали сильно размножаться.
После этого рассказывала Гугниха: некий казак Нечай замыслил поход на Хиву. Когда его войско (численность его не указана), дошло до Дьяковской горы, то там держали совет. Дьяк, что был при Нечае, уговаривал его не пускаться в этот поход из-за малочисленности его отряда, трудности пути и недостаточного количества припасов для похода. Нечай так на это рассердился, что приказал на месте же дьяка повесить. Отчего эта возвышенность и стала называться Дьяковской горой. А Нечай на Хиву все же пошел. Через Аму-Дарью переправился в «Горловине» и напал на столицу Хивинского царства, легко ее взял, так как хан Хивинский со всем своим войском был в отлучке, в походе. Нечай набрал там много добра и в жены взял себе одну из жен хана, которая в него сразу влюбилась и все уговаривала его как можно скорее покинуть город, так как ожидается скорое возвращение хана с его войском, более многочисленным чем Нечаево. Но Нечай задержался дольше в Хиве, чем требовала обстановка. Едва он с отрядом своим и добычей оставил город, как хан Хивинский возвратился из свего похода. Увидев разорения в столице, он немедленно бросился в погоню за Нечаем, догнал его на «Горловине» перебил все войско Нечаево, и там же погиб и сам Нечай.
В то время хивинцы завалили выход Аму-Дарьи, чтобы к ним подступа рекою из Каспийского моря не было, предположив, что казаки пришли к ним этой рекой. Надо думать, что «Горловина» есть ничто иное, как устье старого русла реки Аму-Дарьи, соединявшей когда-то море Аральское и Каспийское между собой.
Атаман И.Г. Меркульев со слов, якобы все той же «престарелой женщины татарской породы» Гугнихи, рассказывал, что после Нечая был еще один поход на Хиву яицкими казаками в количестве 300 казаков под командой Атамана Шамая, который был также неудачен. На той же «Горловине» Шамая встретили улусы калмыков, у которых он потребовал дать ему проводника до Хивы. Обещав требуемое, калмыки завели казаков в засаду, неожиданно напали на них, многих поубивали, остальных бросили без провианта на месте, а Шамая взяли в полон. Оставшиеся в живых прибились к «Горловине» и не имея провианта сильно голодали до того, что убивали другу друга и поедали. Но все же им удалось известить о своих бедах хана Хиванского и просить его взять их в свое подданство. Все они были привезены в Хиву, а Шамая калмыки скоро отпустили на волю.
Информация с сайта Яик ру
|
</> |