Кто - она, которая я?

СветЛана — 25.09.2011
Это только в первые десятилетия кажется, что хорошо жить долго. 
После семи-восьми - начинаешь понимать, что это совсем не так.

Тяжестью наваливаются прожитые столетия; слоями оседает своя боль, осколками вонзается - чужая.
И уже не разобрать – что болит и где болит. Ею, болью, пропитано всё тело, на ней оно и держится.
Накопленная веками боль скрепляет тело: мышцу к мышце, косточку к косточке, клетку к клетке. Убери боль – и тело рассыплется, его будет нечему держать.
Иногда я испытываю что-то вроде удивления: что я, год за годом, всё ещё хожу, дышу, живу. Могу подпрыгнуть, побежать... и не рассыпаюсь. Потому что есть привычная боль, которая держит. И мне почти не больно.

Зеркало показывает стройную немолодую женщину в джинсах и куртке; оно обманывается. Обманывается так же, как обманываются люди. Сколько их, пришедших и ушедших, болью отложившихся, было? Не помню, много.
Не знаю, сколько лет я живу. Поколения три, кажется, сменилось... да, не больше. Туманно, но ещё помнится. Не знаю, что заставляет меня жить так долго, поколение за поколением. Это неправильно, но я почему-то живу.

Этот мальчик в потрепанных джинсах – мой внук. Или правнук? Не помню точно... Но как он похож на моего сына! Нет, с годами глаза истекают слезами всё реже; а любовь к обоим (сын-внук) отзывается ещё одной скрепляющей ниточкой боли в моём теле.
Он любит меня, я знаю.
Прости меня, родной; спасибо, что смог понять.
Спасибо, что делаешь это для меня, мой выросший мальчик. Это трудно, но ты смог понять. Спасибо и прости, что ты это делаешь.

В солнечных лучах занесённое прозрачное лезвие смотрится мечом.
Фантастически, нереально красивым мечом – сдвоенные широкие лезвия, одно зигзагом короче другого. Прозрачные лезвия: фиолетово-дымчатые в утолщениях, почти бесцветные на тонких краях. Они чуть слышной музыкой вибрируют на взмахе, стоном принимают слезинку крепко сжатых глаз моего мальчика.
Я этого долго ждала, очень долго. Слишком долго. Прости, мой мальчик, что я заставляю тебя мне помочь. Я так долго искала этого.

Лезвия входят в плечо, наискосок к сердцу, мягко, почти ласково. Медленно, миллиметр за миллиметром, в глубину.
И каждый пройденный лезвиями миллиметр – сладостно-долгожданное облегчение: они разъединяют боль, разрезают натянутые ниточки, дробят в пыль застрявшие осколки. И это так замечательно, что мне хочется замедлить, замедлить движение лезвий! чтобы дольше ощущать, как рассыпается накопившаяся столетиями боль, рассыпается вместе со мной, и это тоже замечательно.

Рассыпаюсь, наконец-то рассыпаюсь: в ничто, в никуда.
Вижу искажённое горем лицо моего внука (сына?). Непослушные улыбающиеся губы выговаривают - моему плачущему мальчику, успокаивая - «...нет боли, есть покой...»
Закрываю глаза, впитывая лёгкость и умиротворённость. Нет боли, есть покой.
И это моя последняя мысль.


Вот такие вот выверты сонного подсознания.
И всё-таки, КТО она, которая я?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив