Конец!

melbu — 18.08.2011
Завтра 19 августа. Двадцатилетие апофеоза крушения советской империи. Я считаю события августа 1991-го не началом конца СССР, а именно завершением этого процесса, острая фаза которого началась лет за пятнадцать до этого.

Но сейчас я не хочу рассуждать о политических и экономических процессах вообще, а вспомнить о том, как я чувствовал себя, будучи пассивной частью этих процессов.

А был я тогда шестнадцатилетним пацаном, у которого всё еще было впереди. На протяжении всей моей сознательной жизни до этого жизнь в стране становилась только хуже. Полки магазинов перманентно пустели, а очереди росли. Шкафы на кухне забивались всем, что удавалось достать. Соль пачками, спички упаковками, сахар и картошка мешками. Моя мама курит, а сигареты отоваривали по талонам, поэтому раз в месяц в дополнение к съестным припасам появлялось еще несколько блоков болгарских сигарет. Слово еще такое – «отоваривали». Чтобы приобрести чего-то просто денег было недостаточно. Необходима возможность эти деньги отоварить. Для этого нужен блат в магазинах или счастье оказаться в нужном месте в нужное время чтобы, отстояв в очереди, купить какую-то фигню, которую «выбросили» на прилавок. Эта фигня могла быть и не нужна. Но её можно было в последствии обменять каким-нибудь родственникам или знакомым на фигню полезную. В общем, вот таким сложным путем каждый в стране оказывался худо бедно одет и накормлен.
На моих глазах ситуация скатывалась от терпимой до невозможной. В начале 80-х слова пришедшего из магазина деда - «Сыра не было» означали, что из одного-двух лежавших на прилавке сортов сыра не было того, который мы любим. В конце 80-х такую фразу уже никто не произносил. Само собой разумеется, что сыра в магазине нет и быть не может. Сыр мог быть только в праздничном заказе и больше негде. О, я забыл, наверняка не всем из забредших в мой блог знакомо значение словосочетания «праздничный заказ». В общем «заказ» это такой пакет с продуктами, который перед праздниками можно было купить на том предприятии (или в организации) в которой человек работал. Это был такой способ распределения дефицитных продуктов. Каждый сотрудник мог приобрести один такой «заказ». Таким образом, осуществлялось равномерность распределения товаров. Естественно, руководство предприятия получало пакет с чуть более богатым содержимым и чуть подороже. Сами понимаете, что ключевой момент тут не цена, а содержимое. На содержание заказа влиял статус организации. Естественно, самое вкусное содержимое было в «заказах» сотрудников Внешторга, КГБ, Генштаба и ЦК.
Если в начале 80-х заказ содержал деликатесы. Мясо краба, красную и черную икру, сырокопченую колбасу… То под Конец содержимое стало более скромным: тушенка, плавленый сыр, варёная колбаса, водка… Вполне логично, что вместо заказов вскоре стали выдавать «гуманитарную помощь». Я надеюсь, вы помните, что итогом хозяйственной деятельности коммунистов стала гуманитарная помощь от стран запада в виде тушенки и порошка для приготовления картофельного пюре. Иначе бы мы сдохли все.
Еще существовал такой способ приобретения имущества как «вынос с предприятия». Безусловно он осуждался де-юре, но де-факто считался как бы даже не преступлением. Т.е. реальной общественной моралью не осуждался.
По поводу качества советских продуктов. У меня нет основания утверждать (и даже думать), что все продукты в сегодняшних супермаркетах удовлетворительного качества. Но поверьте, с советских времен ничего в худшую сторону не поменялось точно. Я помню как в вечерней передаче «Прожектор перестройки» были обличительные репортажи про мышь в пивной бутылке, про колбасу из обёрточной бумаги и т.д и т.п. Недавно в Белоруссии я ел сосиски под названием «К завтраку». Я вспомнил вкус советских сосисок, я вспомнил цвет советских сосисок. Это кошмар, скажу я вам.

Позднесоветский анекдот в тему:
Директора табачных фабрик «Дукат» и «Ява» разговаривают:
Д: А почему твои сигареты люди предпочитают, а на мои плюются. Ты что туда кладешь вообще?
Я: Ну как что, как обычно, немножко табачка, немножко говнеца.
Д: Ах ты еще туда табак добавляешь…!!!

(Анекдот не я придумал и не либералы с демократами, которые страну довели…развалил…разворовали…)

Армия!
Армия очень сильно волновала пацана.
Обстановка следующая. Армия пронизана дедовщиной и при этом остаётся абсолютно закрытой от гражданских лиц. В мирное время приходили похоронки с формулировкой «несчастный случай на учениях». Межнациональные конфликты в армии были уже тогда. Примерно в те времена дедовщина негласно принята внутри армии как инструмент саморегулирования отношений. И всё это на фоне разгоравшихся межнациональных конфликтах в наших будущих бывших советских республиках. В них естественно принимала участие Советская Армия. Сами понимаете, основным мясом были солдаты-срочники.
В общем, родину защищать это одно, а вот перспектива быть за яйца подвешенным в горах Кавказа совершенно другое.

Политическая обстановка.
Когда наш класс принимали в ряды Всесоюзной Пионерской Организации им. В.И. Ленина, для нас третьеклашек жизнь делилась на реальную и идеологическую. Вся фигня про то, что партия наш рулевой, который выведет нашу страну в светлое будущее и т.д. и т.п., уже не имела никакого отношения к жизни. Вся эта болтология представляла из себя ритуальный спектакль со всем своими знаменами, линейками, собраниями и т.п. вещами. Религиозную службу надо просто отстоять и всё. К тому же всё это довольно красиво. Белые рубашки с золотыми пуговицами, отглаженный галстук, который делает тебя частью чего-то большого и сильного. Короче прикольно. Но даже с точки зрения десятилетних детей было видно, что к жизни это не имеет никакого отношения. Конечно, это определялось, прежде всего, отношением со стороны взрослых.
Один пример приведу: В начальной школе один из ребят рассказал, что его папа вчера включил телевизор, а там по всем программам нудно вещал Брежнев. Ну, мужик осерчал и запулил в телик тапком. В тридцатые мужик бы сел. А в 80-е даже мы дети понимали весь комизм ситуации, и нам было смешно. И взрослые, и дети понимали, что весь этот официоз, доносящийся из телевизора, из радио и газет – это чушь собачья. Это игра в которую вся страна вынуждена играть. Механизм работал очень просто. Пионера почти автоматически примут в комсомол. В комсомол необходимо вступить, чтобы иметь шанс поступить в институт. Ели рассчитываешь на карьеру, то нужно будет проситься в КПСС. Если ты всё это хочешь, будь добр играй с ними в их игру.
Если я не ошибаюсь, к восьмому классу мы должны были закончить игру в пионеров и начать играть в комсомольцев. Но нам уже даже не предлагали. Игры кончились.

Как раз в это время принят закон о свободной торговле. Стали открываться так называемые «комки» (Коммерческие магазины, где всё было. Как бы в противовес некоммерческим государственным, где ничего не было) где предлагался импортный товар по совершенно заоблачным ценам. Импортный утюг стоил ровно столько же, сколько моя мама зарабатывала за месяц.
На проспекте Калинина (Новый Арбат) открылся Валдай Центр. Там сделали большой валютный супермаркет. Я впервые увидел полки битком набитые товаром в красивых упаковках. Но купить там я ничего не мог. Зато в то же самое время я стоял в очереди в магазин ХЛЕБ. Уже начались перебои с хлебом.
В общем, мы увидели в одной стране сразу две экономики. Одна государственная, с госценами и госзарплатами, где были деньги но не было товара. И вторую, где цены регулируются сами, где изобилие, но на это мало у кого были средсва.

Открылись Макдональдс и Pizza-Hut. Pizza-Hut лично для меня даже важнее. Первая пиццерия открылась в помещении старого советского ресторана. По-моему он назывался «Хрустальный». Это где Дорогомиловская улица вливается в Кутузовский проспект. Представляете, на фоне стелы, посвященной победе наших дедов во Второй Мировой Войне, появляется американский ресторан. Тогда это выглядело как какое-то чудо. Как и в первый Макдональдс, в эту пиццерию выстраивалась огромная очередь из тех, кто после серой советской жизни мечтает хотя бы почувствовать вкус Америки. Вкус изобилия и благополучия. Я нагло наживался на страждущих, барыжа очередью. Это были мои первые деньги. Причем с этими деньгами я уже мог пойти в «комок». Вот так я стал вливаться в капитализм. Правда коммунисты под конец решили поднапрячь расслабившийся народ павловской реформой.

Ну да ладно. Возвращаюсь к моменту заката СССР. 1991 год, август.
Стыдно вспоминать, но я тогда был убежден, что для обеспечения людей продовольствием и одеждой, достаточно собрать по просторам СССР весь металлолом и забарыжить его японцам. Не знаю, почему мне казалось, что именно японцам нужен наш металлолом. Но брошенного железа действительно везде валялось тоннами.
Но что делать мне? Я действительно не видел никаких перспектив. Чтобы не попасть в армию, мне надо было идти в институт. Необходимости в профессии, как вы понимаете, в тот момент не было. Верх карьеры – продавец «комка». А те, кто остался сидеть во всяких НИИ, кроме жалости ничего не вызывали. И вообще, идти учиться в институт, это пять лет смотреть, как жизнь проходит мимо тебя. Пока твои ровесники зарабатывают деньги и по коммерческим ценам покупают машины, и девчонки в эти машины прыгают с разбегу. Это ужасно.
Я даже рассматривал вариант нелегальной эмиграции. Где-то прочитал, что дворник в США зарабатывает $1200, что в несколько десятков раз больше, чем советский инженер.

Вот я описал моё состояние на 18 августа 1991 года. Точки фактического конца советской империи. Точки закономерного апокалипсиса системы, управляемой вручную. Системы, которая в качестве высшей цели выбирало благо всего общества в целом, а не каждого своего члена в отдельности. При этом я не утверждаю, что все сегодня богаче и счастливее чем тогда. Я только хотел поделиться своими воспоминаниями об этом периоде. Мне кажется, что многие его очень сильно забыли.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив