Коммунистические вошш-ди 1918-1950-х - палачи, маньяки, педофилы,

Авель Енукидзе (слева) и Йося Гуталин (в центре)     ТАСС

Оригинал взят у aquilaaquilonis    в Совдепией правили чурки - педофилы

«ВСЕМ ЕГО ПОХОЖДЕНИЯМ СОПУТСТВОВАЛИ РАЗГУЛ И ПЬЯНЫЕ ОРГИИ»

Весной 1935 года завершилось следствие по «Кремлевскому делу», в ходе которого значительное количество сотрудников Кремля (в основном технических, но не только) обвинили в контрреволюционном заговоре с целью убийства Сталина и других руководителей СССР. Енукидзе поставили в вину то, что при его попустительстве потенциальные террористы проникли на работу в Кремль.

«Многие из участников, и в особенности участниц, кремлевских террористических групп,— говорилось в сообщении Политбюро членам ЦК ВКП(б),— пользовались прямой поддержкой и высоким покровительством тов. Енукидзе. Многих из этих сотрудниц тов. Енукидзе лично принял на работу, с некоторыми из них сожительствовал. Само собой разумеется, что тов. Енукидзе ничего не знал о готовящемся покушении на товарища Сталина, а его использовал классовый враг как человека, потерявшего политическую бдительность и проявившего несвойственную коммунистам тягу к бывшим людям. Однако тов. Енукидзе несет за все это политическую ответственность, поскольку он в подборе работников руководствовался соображениями, не связанными с интересами дела, тем самым способствовал проникновению в Кремль враждебных Советской власти террористических элементов. Вина тов. Енукидзе усугубляется тем, что он передоверил своему личному секретарю, беспартийной, ныне арестованной Минервиной, направление на квартиры членов Политбюро в их личные библиотеки сотрудниц правительственной библиотеки, среди которых оказались террористки. При обсуждении вопроса о перемещении тов. Енукидзе приведенные данные о деятельности названных террористических групп не были известны, ввиду чего и было принято указанное выше сравнительно мягкое решение ЦК ВКП(б) в отношении тов. Енукидзе. В связи с этими новыми выявившимися материалами ЦК ВКП(б) считает необходимым обсудить на ближайшем Пленуме ЦК вопрос о возможности оставления тов. Енукидзе в составе членов ЦК ВКП(б)».

Но Пленум не ограничился выводом Енукидзе из состава ЦК и 7 июня 1935 года постановил: «За политическое и бытовое разложение бывшего секретаря ЦИК тов. А. Енукидзе вывести его из состава ЦК ВКП(б) и исключить из рядов ВКП(б)». Прокуратура СССР и ее глава Андрей Вышинский восприняли это решение как руководство к действию и начали немедленно возбуждать дела против руководителей, о моральном разложении которых было давно и хорошо известно. Уже 22 июня 1935 года прокурор Союза докладывал Сталину:

«Прокуратурой Союза закончено следствие по делу б. управляющего Московской конторой „Интуриста“ Месхи (он же Галустов, он же Галустянц) Сергея Георгиевича, члена ВКП(б) с 1907 года… Расследованием установлено, что Месхи вводил в заблуждение партийные и советские организации, представив ряд вымышленных данных о своей партийной и советской работе и скрыв компрометирующие его моменты своего прошлого. Так, он выдавал себя за члена ВКП(б) с 1907 года, вступившего якобы в партию в г. Гори, в то время, как в действительности в этой организации не состоял и вообще до 1917 года в партии не был. В 1916–1917 годах Месхи служил чиновником в Земгоре (созданный в Первую мировую войну Главный комитет по снабжению русской армии.— „Власть“) в Тифлисе и был вынужден скрыться оттуда в связи с присвоением казенных денег, причем, по данным следствия, похитил документы шофера Земгора Сергея Месхи, фамилию которого и носит с тех пор. В 1918 году Месхи заведовал столовой в Бакинском Ревкоме, а в своей биографии, представленной в ЦК ВКП(б), писал, что якобы был членом этого Ревкома и называл себя всюду „27-м Бакинским Комиссаром“. В 1919 году в Астрахани Месхи, используя свое партийное положение, оговорил беспартийного врача Мыкртычана в контрреволюции и добился его ареста, после чего вкрался в доверие к жене Мыкртычана, оставшейся без средств, и склонил ее к сожительству. В связи с этим, когда невиновность Мыкртычана выяснилась, Месхи был из партии исключен. Однако в дальнейшем ему удалось восстановиться в партии, и с того времени он занимал ряд ответственных постов в различных хозяйственных организациях».

Однако за подчистки в биографии тогда исключали из партии, снимали с работы, но еще не судили. Так что главным обвинением для Месхи стало злоупотребление служебным положением в половых целях:

«Следствием установлено, что Месхи использовал свое служебное положение, как средство для широкого и развратного образа жизни и систематически понуждал целый ряд подчиненных ему сотрудниц к сожительству, пользуясь их материальной и служебной от него зависимостью. Кроме того, Месхи принимал на работу во вверенные ему учреждения(„Главметиз“, затем „Интурист“) именно тех женщин, которые предварительно соглашались с ним сожительствовать».

Как писали в июле 1935 года газеты, для пополнения гарема Месхи использовал отработанные приемы:

«Расследованием установлена определенная система в этого рода преступлениях Месхи, применявшего самые разнообразные методы принуждения. Нередко он практиковал, например, создание привилегированных условий (дополнительные спецпайки) для подчиненных, повышал заработную плату, выдавал премиальные. В иных случаях Месхи обманом завлекал к себе подчиненных ему женщин и применял физическое насилие. Так было в московском отделении „Интуриста“, так было и в Метизобъединении, где раньше работал Месхи. Всем его похождениям сопутствовали разгул и пьяные оргии, еженощно происходившие у него на квартире».

Общее число потерпевших, как считалось, доходило до трех сотен, но далеко не все согласились давать показания в Верховном суде РСФСР. Да и самому суду затягивать процесс не имело смысла: дело было показательным, срок, как и указали сверху, дали значительный. И все же к Месхи отнеслись достаточно мягко. Судя по сохранившимся воспоминаниям, в лагере он неплохо устроился по хозяйственной части — занимался выдачей заключенным посылок. Другому любителю эротических похождений, творчески относящемуся к своей биографии, повезло значительно меньше.
«Прокуратурой Союза,— докладывал в июле 1935 года Вышинский,— закончено следствие по делу афериста Гунько-Горкуна Бориса Павловича (он же Александр Георгиевич). Следствием установлено, что Гунько-Горкун сфабриковал себе подложный партийный билет и ряд других документов, выдавал себя за члена партии с 1907 года и в разных пунктах СССР получал как „старый большевик“ и „герой гражданской войны“ крупные пособия, различного рода вспомоществования, направления и путевки в санатории и т. п.».

Жизнь и приключения этого афериста кажутся невероятными даже для сумбурных 1920-х, и уж тем более для стерильных 1930-х годов:
«Несмотря на то что в период времени с 1920 по 1927 год Гунько-Горкун неоднократно привлекался органами следствия к уголовной ответственности за различные аферы, ему удавалось скрываться и при помощи фабрикуемых подложных документов снова выдавать себя за „старого большевика“ и „героя гражданской войны“. 31 августа 1926 года Гунько-Горкуну удалось даже получить персональную пенсию. Кроме того, Гунько-Горкун получал в целом ряде учреждений авансы „в счет пенсии“, причем в своих заявлениях в эти учреждения Гунько-Горкун сообщал, что он бывший секретарь т. Ленина; член коллегии ВЧК и т. п. 17 декабря 1926 года постановлением Коллегии ОГПУ Гунько-Горкун, симулировавший, как оказалось впоследствии, психическое заболевание, был помещен в психиатрическую лечебницу, откуда бежал в феврале 1927 года и снова продолжал заниматься аферами. В 1927 году он устроился на работу во Всесоюзный Металлургический Синдикат, получил аванс на командировку в сумме 837 рублей и скрылся. 9 сентября 1927 года был задержан в Киеве и вновь помещен в психиатрическую лечебницу для лечения. Будучи впоследствии постановлением коллегии ОГПУ приговорен к трем годам концлагеря, Гунько-Горкун снова бежал и скрылся. В августе 1929 года Гунько-Горкун поступил на работу на Новощуровский цементный завод в качестве начальника работ, где присвоил 1500 рублей и скрылся. В марте 1931 года Гунько-Горкун поступил на строительство завода „Электросталь“ в Крыму, где присвоил себе около 2000 рублей и опять скрылся. В 1932 году Гунько-Горкун на основании представленных им подложных документов добился в Харькове пожизненного закрепления за ним квартиры с обстановкой и представления ВУЦИКа о награждении его орденом Красного Знамени. Полученную квартиру он продал за 4000 рублей. На протяжении 1933–1934 годов Гунько-Горкун неоднократно получал обманным путем путевки в санатории и дома отдыха и денежные пособия от разных организаций в Москве, Туапсе, Астрахани, Сочи и других городах. В конце 1933 года он был назначен главным инженером Новосибирского Энергокомбината, в феврале 1934 года начальником „Byзостроя“ в Свердловске, в мае, 1934 года — районным инженером Касимовского района и т. д. и т. п.».

Но и это не было самым удивительным. Местные власти везде и всюду потакали «секретарю Ленина» и «старому чекисту» в удовлетворении его страсти к малолетним девочкам.

«В течение всех этих лет,— писал прокурор Союза,— разъезжая по разным городам Советского Союза, Гунько-Горкун неоднократно брал малолетних девочек из детских домов, под видом воспитания их, растлевал их и возвращал обратно в детские дома. Так, в 1927 году он взял в Новороссийском детдоме 10-летнюю Елену Исаеву, которую в 1929 году растлил. В 1932 году таким путем взял из детдомов и растлил 14-летнюю девочку Настю и 12-летнюю девочку-татарку Абибе. В 1934 году взял из Оренбургского детдома 14-летнюю Нину Ганцеву, которую в том же году растлил и т. д. и т. п. В своих показаниях Гунько-Горкун признал факты растления малолетних и свои авантюристические похождения».

Никаких смягчающих обстоятельств в деле Гунько-Горкуна прокуратура не нашла, и поэтому Вышинский предлагал:

«Произведенной судебно-психиатрической экспертизой Гунько-Горкун признан вменяемым. Дело по обвинению Гунько-Горкуна по закону от 7.VIII-1932 г. и ст.154 УК РСФСР направлено мною для рассмотрения в закрытом заседании Спецколлегии Верховного Суда РСФСР. Прокурору дано указание настаивать на применении к Гунько-Горкуну расстрела».

Имеющиеся в деле материалы свидетельствуют о том, что организация имеет контрреволюционный характер, преследует цели морального разложения трудящихся и срыв культурнопросветительных мероприятий партии и советской власти
Развратников, пригодных для образцово-показательного наказания, искали и находили не только в столице или крупных городах. В ходе той же кампании прокуратура исправила ошибку НКВД и добилась суровой кары для чиновников из райцентра Уват тогда Омской, а ныне Тюменской области.

История эта, как докладывал в сентябре 1935 года неутомимый Вышинский, начиналась с простой проверки Уватского Райзо — районного земельного отдела:

«Уватским Райотделением НКВД в июле месяце с. г. было возбуждено уголовное дело против агронома Уватского Райзо Комарова П. Ф. Комаров обвинялся в том, что не оказывал содействия колхозам по проращиванию и сортировке семян, вследствие чего в колхозах, использовавших недоброкачественный семенной материал, всхожесть была значительно ниже установленного процента».

За это преступление агронома приговорили к двум годам заключения. Но правильно сориентированная из Москвы прокуратура области нашла в материалах дела разврат и контрреволюцию:

«По ходу следствия,— писал Вышинский,— допросом Комарова установлено, что в с. Уват, задолго до момента возбуждения дела о Комарове, существовала организация, называвшаяся „Блядоходом“. В состав ее входили: бывший агроном Райзо Кочарин — „директор ЦК Б…хода“, инспектор Райфо Захаров — „заместитель директора“, работник ЗАГСа Игловников — „инструктор“, агроном Комаров — „секретарь“ организации. Всего в эту организацию, по показаниям Комарова, входило 8 человек. Участники организации ставили своей задачей втягивание возможно большего числа женщин в половую связь».

По сути, «Блядоход» оказался копией общества «Кабуки», о деятельности которого в 1929 году много писали газеты по всей стране. Разница заключалась лишь в использовании партийной лексики, да имитацией ведения развратного дела на социалистической плановой основе, что позволило прокурорам усмотреть в уватском разврате контрреволюционные черты:

«Намечались задания — сколько каждый член организации должен использовать женщин, сколько женщин должны быть подверженными заражению венерическими болезнями и паразитами (лобковой вошью). Деятельность организации проводилась по выработанному письменному „плану“. Существовала даже „смета расходов“, связанных с осуществлением вышеперечисленных целей организации, и велась своеобразная отчетность. При обыске у „секретаря“ организации Комарова, была обнаружена „объяснительная записка“ на имя „директора ЦК“ Кочарина, „план деятельности“ организации и „смета расходов“ на 1935 год. Имеющиеся в деле материалы и документы, бесспорно, свидетельствуют о том, что названная организация имеет контрреволюционный характер, преследует цели морального разложения трудящихся и срыв культурно-просветительных мероприятий партии и советской власти. Несмотря на это, начальник Уватского райотделения НКВД Сливанов не придал настоящему делу политического значения, расценил факт существования названной организаций лишь как дискредитацию органов Райзо и не только не привлек к ответственности, но даже не допросил участников организации, за исключением привлеченного по делу о халатности в Райзо Комарова… Прокурор Омской области опротестовал приговор Уватского Нарсуда по этому делу, потребовал его отмены и направил дело на доследование по признакам ст.ст.58–10 и 58–11 УК, с привлечением к уголовной ответственности всех членов к-р. организации „Б…ход“».

В сентябре 1935 года всех членов организации арестовали, а в январе 1936 года судили. На процессе выяснилось, что членам организации ЦК «Блядоход» «выдавал наряды на покрытие местных девушек и женщин», и много других занимавших публику подробностей. В итоге руководители ЦК получили по десять лет, а рядовые члены организации — меньшие сроки.

Уже в 1936 году у антиразвратной кампании появилась тенденция к расширению. Граждане стали все больше и больше обращаться в прокуратуру с заявлениями о разврате ответственных и прочих известных лиц. В Прокуратуру Союза поступило заявление о том, что солист Большого театра растлевает несовершеннолетних девушек. А один крупный руководящий работник сообщил, что еще более крупный, отчим его 12-летней дочери, растлил ее несколько лет назад. И, как установила прокуратура, «живет с ней половой жизнью, применяя самые извращенные виды половых сношений».

Дело могло зайти слишком далеко: страна могла лишиться ценных кадров, а партия и правительство утратить престиж. Так что скандальные дела начали либо тихо спускать на тормозах, либо в крайнем случае рассматривать в обстановке повышенной секретности. Ведь самое главное было уже сделано. Иллюзию всеобщего равенства перед законом народу продемонстрировали, зарвавшихся аппаратчиков припугнули. Так что можно было спокойно продолжать строительство вертикали власти, а репрессивной машине дать небольшой отдых — до начала следующей кампании.

Источник: https://www.kommersant.ru/doc/1326625


Берия и женщины. Лаврентий Берия добивался интимной связи с девушками, пользуясь своим положением.
https://diletant.media/articles/27041319/
«Я схвачена и раздета»: сколько женщин изнасиловал Берия
В 1953 году Лаврентия Берию судили, в том числе, за изнасилование школьницы
https://www.gazeta.ru/science/2019/08/12_a_12572749.shtml
Неверный берия и верные бериевцы
1) Берии вменяется в вину, что он совратил около 200 женщин, но читаешь их показания о своих отношениях с наркомом, и видно, что некоторые откровенно использовали знакомство с ним с большой пользой для себя.
В деле есть список приятельниц Берии, уверяю вас, там немало знакомых имен. Некоторые дамы живы по сей день.
2) Уволен из органов МГБ в августе 1951 г. Арестован 28 октября 1951 г. Обвинялся в связях с иностранными разведками и масонской ложей, а также в создании «черной кассы», спекуляции, недостойном поведении в быту, связях с женщинами, имевшими, в свою очередь, связь с иностранцами, необоснованных репрессиях. Освобожден по постановлению Следчасти по ОВД МВД СССР от 4 июня 1953 г. Приказом министра внутренних дел СССР №1592 от 7 октября 1953 г. уволен в запас Министерства обороны по ст. 54, п. «е» («по фактам, дискредитирующим высокое звание начальствующего состава»).
Пример шефа оказался заразителен :о)
Не только для него одного, похоже. Вот Сахаров пишет в мемуарах: «Запомнился заместитель Берии Деканозов, посол в Германии, который любил ездить на машине по улицам Москвы, высматривая женщин, и тут же насиловал их прямо в своей огромной машине в присутствии охраны и шофера. Сам Берия был интеллигентней. Он любил ходить пешком около своего дома на углу Малой Никитской и Вспольного и указывал на женщин охране ("секретарям"), потом их приводили к нему, и он понуждал их к сожительству. После попытки самоубийства одной его четырнадцатилетней жертвы Берия провел всю ночь около ее постели (но девушка погибла). А вот ещё один бериевский sidekick: В 1934 вскрылись нарушения Абакумова, выразившиеся в том, что он использовал конспиративные квартиры для встреч с женщинами, и его перевели в Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений... В жизни большой жизнелюб, Абакумов любил фокстрот, футбол и шашлыки, которые ему привозили из ресторана "Арагви"…..
Читать полностью на https://afanarizm.livejournal.com/278664.html