Колеблется пламя свечи. Актриса известная плачет. Не знаю, зачем она прячет последние слезы свои...
sadalskij — 14.07.2012«Их штербе», - умирая, сказал Чехов.
Почему по-немецки? Горький не верил в это и утверждал, что было сказано «ишь, стерва!» - слова, обращенные к Книппер. Буревестник революции острил неудачно.
В Баденвейлере Чехова лечили немецкий врач Шверер и его ассистент Винтер. В ночь на 2/15 июля 1904 года они были рядом с ним.
По традиции русского и немецкого врачебного этикета, видя, что коллега умирает и надежды на спасение нет, врач должен поднести ему шампанского.
Проверив пульс у Чехова, Шверер попросил подать бутылку. Это был приговор.
Антон Палыч приподнялся на постели и произнес: «Ich sterbe» - (я умираю).
После этого выпил бокал до дна, улыбнулся и сказал жене: «Давно я не пил шампанского».
Затем тихо лег на левый бок и вскоре умолк навсегда.
Шампанским наполнен бокал.
Июльская ночь на ущербе.
Прощай, Баденвейлер,
ich sterbe!*
И допит последний глоток.
Немецкий уснул городок.
Подумай, какая досада!
Лишь ветки вишневого сада
белеют в июльской ночи.
Колеблется пламя свечи.
Актриса известная плачет.
Не знаю, зачем она прячет
последние слезы свои.
К чему здесь сейчас соловьи!
Последние слезы горючи.
Шиповника стебли колючи.
Крыжовника иглы остры.
И будут рыдать три сестры
И многие сестры иные.
Немногие братья родные
и множество братьев иных.
...Немецкий уснул городок.
Но он уже скоро проснется.
Его это тоже коснется,
но только потом,
и не так.
Зачем эти розы цветут!
Как все в этом мире похоже.
И на Новодевичьем тоже
такие же розы, как тут.
Я тоже уеду туда,
к тем розам,
к березе и к вербе.
Ich sterbe,
ich sterbe,
ich sterbe —
и это уже навсегда.
Ольга Книппер-Чехова в роли Раневской в спектакле "Вишневый сад". МХАТ, 1945 год.