кое-что о Ватикане


Смотрела из-за Рэйфа Файнса. Любимый «английский пациент» постарел, глаза (почти) потеряли свой цвет. Но, как прежде, манящий и зовущий. Весь фильм не покидало ощущение, что Рэйф жутко недоволен. И даже раздражён. Красным чепчиком кардинала, сползающим с затылка, пересоленной едой, сваренной рефлексирующими монашками, нудными претендентами на Святой папский престол, погрязшими в несимпатичных грешках, черепахой, путающейся под ногами в самый кульминационный момент. И финалом, размашисто накреативенным толерантными сценаристами. Рэйф страдал в лакшери апартаментах за плотно закрытыми жалюзи. Не радовала даже непосредственная близость к сакральной Сикстинской капелле. Ещё бы. Руководить конклавом по два раза на дню и конца этому нет. 108 кардиналов, ни одного приличного. Так и веру в высокие порывы служения Богу похоронишь вместе со всеми римскими папами. Не верю я в вашу церковь. сказал вдруг Файнс. И я ему поверила. Убедил крупный план позеленевших (внезапно) глаз. Недоумение, отзеркаленное гадливостью. Когда на исповеди набравший нужное количество голосов кардинал прикоснулся к его рукам и нежно признался, что Бог создал его гермафродитом. Вот тебе и Папский день! подумали мы с Файнсом. Но тут возникла черепаха. Воскресив аллюзию на библейское проклятие Богом змея. Отряхнув светские мысли, Файнс решительно взял черепаху и выпустил в чашу неработающего фонтана ватиканского патио. И поплыла она. Как символ трансформации греховной плоти и чувственных удовольствий. Прямо в распахнутые христианские объятия Оскаровской номинации.
Скорее всего, дадут.
,