Ко дню....

Когда-то в Зоологическом музее (1913г. - Санкт-Петербургской академии наук) работал Владимир Владимирович Редикорцев, который занимался сразу двумя группами животных – паукообразными (а конкретнее – лжескорпионами и телифонами) и асцидиями. Ученик самого Бючли, он был настоящим старорежимным зоологом, то есть разбирался в разных группах, свободно владел несколькими языками и вел активную переписку с зарубежными коллегами. До революции успел опубликовал определитель одиночных асцидий Российской империи. А после революции какое-то время даже исполнял обязанности директора Зоологического музея. В 1930-х попал под чистики, но обошлись с ним тогда еще очень гуманно – выслали из Ленинграда на пару лет. Вернувшись, он уже не мог работать научным сотрудником Зоологического института и был там «машинисткой» - зарабатывал, печатая на машинки. Дома у него жил большой говорящий попугай-долгожитель, привезенный В.В. из каких-то заморских стран. Наступила война, многих сотрудников ЗИН забрали на фронт или эвакуировали, а В.В. остался никому не нужным. Нашли его зимой 1942 г. в своей квартире – умер вместе с попугаем.
***
Я впервые оказался в Ленинграде зимой 1988 г. Первое, что меня очень поразило – отметины от ударов снарядами на колоннах Исаакиевского собора. Во Владивостоке нет никаких следов войны кроме мемориала торговых и военных судов, потопленных в Тихом океане. Второе удивление – ленинградские старушки. Они приходили в пирожковые в каких-то невероятно старомодных одеждах. «Голубчик», «не изволите ли…» и прочие выражения, которые во Владивостоке я не слышал. Поголовно блокадницы. Осанка сразу выдавала происхождение: у моих крестьянских предков к старости спину сгибало к земле… Но были и другие пожилые женщины, разительно контрастирующие с этими старушками. Мне потом объяснили, что после войны опустелый Ленинград заселяли именно такими людьми.
***
Я должен был навестить сотрудника, жившего в старом доме в центре Ленинграда. Зайдя в подъезд, я вдруг обнаружил, что номера квартир идут в полном беспорядке. Мне объяснили, что в блокаду люди нередко переселялись из одних квартиру в более теплые, но где хозяева умерли. Чтобы получать почту, номер квартиры забирали из прежней квартиры. Так было еще в 2002 г. – не знаю, сохранилось ли такое сейчас.
|
</> |