Книжные переплёты из человеческой кожи

sergeytsvetkov — 09.07.2022

Американский библиотекарь Меган Розенблюм занимается поиском и изучением книг, переплетенных в человеческую кожу. В обыденном представлении создание столь жуткого артефакта, как обложка из кожи человека, может быть делом рук только нациста или маньяка, однако в действительности этим занимались добропорядочные и респектабельные члены общества.

Меган Розенблюм. Темные архивы. Загадочная история книг, обернутых в человеческую кожу. М.: Эксмо, 2022. Перевод с английского Елены Быковой. Содержание

Автор «Темных архивов» впервые столкнулась с основным предметом своих грядущих научных исследований, когда, будучи в 2008 году студенткой магистратуры по библиотечному делу и сотрудницей медицинского издательства, обнаружила на втором этаже Музея медицинской истории Мюттера в Филадельфии полку с неприметными изданиями в кожаных переплетах. Табличка, прикрепленная рядом с ними, до глубины души потрясла Розенблюм: она гласила, что эти книги переплетены в человеческую кожу.

В период, когда Меган только начинала интересоваться этой темой, она еще была окружена множеством мифов. Долгое время ученым даже не удавалось достоверно установить, действительно ли та или иная книга переплетена в человеческую кожу, или ее история является просто легендой. Все изменилось в 2014 году, когда работники Гарвардской библиотеки решили эту задачу посредством метода пептидной массовой дактилоскопии. Он позволяет по крохотному кусочку материала отличить кожу человека от шкур животных, в которые часто переплетают книги.

Объединив свои усилия с химиком из Гарварда и его коллегой из музея Мюттера, Меган создала проект «Антроподермическая книга», действующий и поныне. Цель этого проекта — выявить и проанализировать как можно больше книг, считающихся переплетенными в человеческую кожу. Чтобы собственными глазами увидеть такие книги, хранящиеся в университетских библиотеках, почтенных музеях и частных коллекциях США и Европы, Розенблюм провела пять лет в путешествиях, результат которых описан в книге «Темные архивы».

Дело врачей

Начнем с азов: практика изготовления книг в переплете из человеческой кожи называется «антроподермической библиопегией» (от греческих слов «человек» (anthropos), «кожа» (derma), «книга» (biblion) и «скрепление» (pegia). На момент написания «Темных архивов» ученым было известно, что в мире существует по меньшей мере 17 (сейчас это число увеличилось до 18) книг в подлинном антроподермическом переплете. Подлинность еще 19 книг, называемых антроподермическими, ученым пока только предстоит проверить, так как далеко не все библиотеки, где они хранятся, соглашаются сотрудничать с исследователями. Первые экземпляры книг в переплете из человеческой кожи появились в период раннего Нового времени, а большая часть подобных артефактов относится к XIX столетию.

Само упоминание переплетов из человеческой кожи неизбежно ставит перед нами вопрос: у кого вообще могла появиться идея и найтись возможность для создания столь пугающих и неоднозначных произведений, требующих одновременно интереса к книжному делу, предельного отсутствия брезгливости и доступа к человеческим останкам?

Читателям, вполне вероятно, подумалось, что переплеты из человеческой кожи имеют отношение к зверствам нацистской Германии. Сама Розенблюм пишет, что эта ассоциация является наиболее распространенной: когда она говорит своим новым знакомым, что изучает антроподермическую библиопегию, чаще всего люди думают, что такая практика могла существовать только под властью Гитлера. Логика здесь понятна: если, согласно популярным представлениям, нацисты изготавливали абажуры из кожи татуированных заключенных, то что в целом свете могло им помешать начать делать из нее переплеты для томиков Ницше?

Действительность одновременно более прозаична и менее комфортна. Большинство известных нам антроподермических переплетов создавалось практикующими врачами XIX столетия, интеллектуалами и библиофилами. Эти люди снимали фрагмент кожи с трупа во время анатомического вскрытия и делали из него переплет для самых редких и старых трудов в своей библиотеке, в результате чего книги становились еще ценнее.

Как подмечает Розенблюм, «неудивительно, что общественность упорно связывает идею антроподермических книг с нацистами. Легче поверить, что предметы из человеческой кожи сделаны чудовищами вроде офицеров СС и серийных убийц, а не уважаемыми врачами, которыми, как надеются родители, их дети станут в будущем».

Похитители трупов на службе прогресса

Розенблюм ставит читателя перед фактом: создатели антроподермических переплетов были не сумасшедшими мясниками, кромсающими трупы в жутких подвалах, а представителями высших слоев общества, людьми, вызывавшими восхищение и желание им подражать. Столь циничное и бесцеремонное отношение к человеческим останкам в наших глазах едва ли сочетается с врачебной этикой, однако последняя не оставалась неизменной на протяжении истории становления клинической медицины.

В наши представления о врачебной этике также вряд ли вписалась бы, например, покупка уважаемыми хирургами трупов у профессиональных расхитителей могил. Еще в XIX столетии, однако, подобная сделка с совестью была неизбежной частью процесса самообразования для многих британских анатомов, которым не хватало жалкого количества человеческих тел, легально поставляемых для препарирования. Розенблюм подробно рассказывает о шотландских «анатомических убийствах», совершенных в 1827—1828 годах ирландскими эмигрантами Уильямом Бёрком и Уильямом Хэром.

Бёрк и Хэр убили 16 человек и продали их тела достопочтенному эдинбургскому хирургу Роберту Ноксу. Нокс отрицал, что был осведомлен о подлинном источнике происхождения тел, и не понес за свои действия никакого наказания помимо общественного осуждения. Эти события побудили британское правительство смягчить законодательство о надругательстве над телами умерших, разрешив хирургам легально получать тела бедняков, умерших в богадельне или на улице. Кожа казненного Бёрка предположительно была использована для создания записной книжки, хранящейся в Королевском колледже хирургов Эдинбурга, а его подельник заключил сделку со следствием и не понес наказания.

Баллада о Красном амбаре и разбойник-библиофил

Будучи человеком, связанным с библиотечным делом и влюбленным в раритетные издания, Розенблюм знает, что за каждым редким и старым изданием скрывается тайна, однако антроподермические книги представляют собой настоящий сосуд из завораживающих и мрачных историй. Историй людей, изготовивших эти книги, людей, их хранивших, — и людей, из чьей кожи они были сделаны.

Во второй половине XIX века в Филадельфии жили сразу два врача, украшавшие свою библиотеку при помощи человеческой кожи, — Джон Стоктон Хью и первооткрыватель возбудителя трихиннилеза у людей Джозеф Лейди. Доктор Хью был завзятым библиофилом, в чьей частной коллекции к 1880 году накопилось около 8000 книг, включая красивейшие медицинские издания конца XVI и начала XVII века. Хью специализировался в области женского здоровья и использовал человеческую кожу, дабы переплетать в нее свои любимые труды о гинекологии и половой жизни. Лейди переплел в кожу солдата, погибшего на фронтах Гражданской войны в США, труд собственного авторства «Элементарный трактат о человеческой анатомии» — доступный и богато проиллюстрированный учебник, авторством которого Джозеф с полным правом мог гордиться. Жертвуя этот экземпляр Музею Мюттера, его потомки назвали книгу своим «самым дорогим достоянием».

И Хью, и Лейди вряд ли были бездушными людьми, однако за десятилетия работы в секционном зале у них развилось «профессиональное заболевание»: «медики стали рассматривать тела как инертные объекты для изучения, морские ракушки или перья в кунсткамере».

В то же время, если для Хью и Лейди надругательство над трупом было почти невинным развлечением, многих их современников посмертное попадание в руки анатома страшило не меньше виселицы. В одной из глав Розенблюм пересказывает леденящую душу историю из британской провинции 1830-х годов об убийстве в Красном амбаре, воспетом Томом Уэйтсом на альбоме Bone Machine. Когда судья признал молодого негодяя Уильяма Кордера виновным в убийстве своей любовницы, Марии Мартен, с целью избежать заключения брака, то приговорил его к повешению с последующим вскрытием и анатомированием тела. После того как студенты-медики и анатомы полностью препарировали Кордера, большой кусок кожи висельника был использован, чтобы переплести книгу о судебном процессе над ним самим же. «Препарируя преступников, врачи становились вершителями правосудия, а вскрытие было публичным унижением», — пишет Розенблюм.

В другой главе она останавливается на биографии закоренелого преступника Джорджа Уолтона, совершившего множество ограблений и дерзких побегов из тюрем. Умирая от чахотки в тюрьме штата Массачусетс летом 1837 года, Уолтон надиктовал начальнику тюрьмы Чарльзу Линкольну историю своей жизни. Получившихся рукописных заметок хватило на 32 печатные страницы, которые в соответствии с завещанием Уолтона были переплетены в кожу с его спины. Один из двух получившихся экземпляров книги под названием «Рассказ о жизни Джеймса Аллена, он же Джордж Уолтон, он же Джонас Пирс, он же Джеймс Х. Йорк, он же Берли Гроув, разбойник с большой дороги» до сих пор хранится в Бостонском атенеуме — одной из старейших в США независимых библиотек. Уолтон — единственный известный ученым человек, добровольно пожертвовавший свою кожу для создания антроподермического переплета. Таким экстравагантным поступком этот американец, вопреки своей социальной среде сумевший не только научиться грамоте, но и искренне полюбить чтение, включил в историю литературы и свою биографию, и частицу собственной плоти.

Живи и дай умереть

Исследования автора «Темных архивов» подразумевали не только поездки по музеям и библиотекам, но и размышления над целым сонмом этических вопросов, которые подразумевает само существование таких предметов, как антроподермическая книга.

Вправе ли мы выставлять публично предмет, сделанный без разрешения человека из фрагмента его тела и обладающий почти некрофильскими коннотациями? Некоторые люди всерьез выступают за то, чтобы похоронить книги в антроподермическом переплете, и среди них есть даже известный библиотекарь Пол Нидам, хранитель редких изданий в Принстонском университете. Почему, если взрослый человек добровольно желает, чтобы его труп использовали каким-либо необычным образом, общество далеко не всегда ему это разрешает? В США и Европе действует множество организаций, готовых сохранить ваши татуировки, срезав их с вашего трупа, построить из вашего мертвого тела искусственный коралловый риф, превратить его в ювелирные изделия либо исполнить иные причудливые пожелания касательно судьбы ваших бренных останков, однако такая деятельность в зависимости от местного законодательства может подпадать под статью об осквернении трупа. Имеет ли практика создания антроподермических переплетов отношение к гендерной проблематике? Тот же Пол Нидам сравнивает поступок врачей, переплетавших книги в кожу своих пациенток, с посмертным изнасилованием и считает, что это деяние для них было способом ощутить предельную власть над женщиной.

Выводы, которые делает Розенблюм, связаны с изменением нашего отношения к человеческому телу (не только мертвому, но и живому) и проникнуты осторожным оптимизмом. «Все предполагаемые примеры антроподермической библиопегии относятся ко времени, предшествовавшему середине XX века, эпохе, когда концепция медицинского согласия была определена в законе (хотя и применялась не всегда последовательно)», — пишет она.

По материалам

Оставить комментарий

Популярные посты:

tescin

Будущее GEO-продвижения: как AI и генеративный поиск меняют локальный маркетинг

a_simakoff

Конкурс знатоков кинов

anna_bpguide

Осень в Варошлигете. Вайдахуняд, замок

kote_sw

Без названия

pryanik

Свободный микрофон: осень

ru_royalty

Королева Мэри посещает Бразилию

vg_saveliev

Сравнивать с 1918 годом не стоит

tiketiger

Зайцы-обнимайцы — серия последняя

moj_golos

Этимология слова Бешенство.

• Ранее
• Архив