Не у меня одной есть всякие дЭмоны. У моей лучшей
стариннейшей немецкой подруги Коринны вот тоже...
Мы с ней дружим с 1991-го года, с первого дня 5-го класса, две
потерявшиеся девочки (не могли найти классную комнату) - одна
долговязая, худенькая, испуганно сжимающая желтый паралоновый мяч,
другая маленькая пухлая, ни слова еще не говорившая
по-немецки...
Коринна давно выросла в знойную красотку - метр восемьдесят в
Германии не редкость для женщин - ее худоба заменилась отпадной
фигурой, а веселый нрав, общительность и доброта у нее были
всегда.
Поклонников, естественно, у нее было много, но Коринну
угораздило влюбиться в пожилого (на 13 лет старше) джазиста,
приятной наружности и сомнительных душевных качеств. Сначала
музыкант забыл сказать, что у него вообще-то герлфренд в соседнем
городе. Когда Коринна уже была совсем-совсем влюблена, он таки
вспомнил, и что вместе они с герлфренд уже 10 лет, но расстаться не
могут, потому что когда он пытался уйти (аж пять лет назад), она на
его глазах вскрыла себе вены. "Ах, дайте же мне большой нож,"
усмехнулась Коринна.
Потом началось какое-то душераздирающее могзоебство, с
расставаниями и песнями последних встреч, но в конце-концов
музыкант все-таки нашел в себе силы расстаться с психически
нестабильной герлфрендой (повторно резать вены она не стала) и
Коринна и он были "официально" вместе. Ну как вместе... Встречались
они раза два в неделю, один раз на чашку кофе (буквально, на
часик-другой в одном из студенческих кафе старого города), другой
раз в выходной день, с ночевкой (но об этом надо было заранее
договариваться). Так прошло пять лет.
Несмотря на любовь-морковь Коринна понимала, что отношения
взрослых людей должны выглядеть немножко иначе, тем более, что она
была бы очень непротив выйти за музыканта замуж и родить от него
ребенка (а это для немецкой девушки крайне редкое и необычное
желание). Но музыкант считал, что все и так хорошо, и видеться чаще
с ней не мог, и не мог съехаться, и вообще когда не был на
гастролях, занимался своей коллекцией Лореля и Харди.
Коринна проявила чудеса мужества, и несмотря на нешуточные
страдания, рассталась с никчемным джазистом и даже уехала в другой
город. Пока она пыталась там отвлечься (а ей было с кем, ой было),
музыкант время от времени звонил ей и плакал в трубку. Но на прямые
вопросы о, например, совместном жилье, отвечал одними лишь
всхлипываньями. Коринна рыдала тоже, но была непреклонна.
Два года она честно пыталась его забыть. У нее было несколько
романов, молодые люди с юридическим образованием и фигурой Аполлона
преклоняли колени и клялись ей в вечной любви. Но... музыкант вдруг
заболел раком кожи. И стал рыдать ей в трубку уже с совсем другим
подтекстом. Короче, они снова "сошлись," прошлым летом. Перед
тем как уехать в совместный отпуск в Грецию, Коринна мне звонила и
спрашивала: "Как ты думаешь, он сделает мне предложение? Наверняка
не сделает... Но мне бы так хотелось, чтоб сделал!" Разумеется, не
сделал, и даже все разговоры об общей квартире упирались в никуда.
Никто из них не изменился. Но в этот раз Коринне понадобилось не
пять лет а пара месяцев, чтобы терпение ее лопнуло. Музыкант был
послан, и на горизонте нарисовался очередной мускулистый юрист,
который увез ее на Новый год в Тайланд. Юрист был готов на все - на
женитьбу, детей. Он любил ее. А она его - нет. Поэтому через год
они все-таки расстались.
И вот сегодня мы с Коринной наконец-то созвонились. "Эх, ты
знаешь, я опять в жопе," вздохнула она. Музыкант очень переживает
из-за своего заболевания. Ему страшно и плохо, а когда он с
Коринной, ему лучше. "Но в этот раз я точно знаю, что мы не
съедемся, что он не женится, что у нас не будет детей," повторяет
Коринна. "Да я и не хочу уже." Но все-таки джазист приезжает пару
раз в неделю к ней в гости, и ежедневно названивает ей, чтобы
сказать, как ему грустно и страшно, и как он скучает. А Коринна
познакомилась с каким-то подающим надежды молодым человеком (в этот
раз, не юристом). Они уже встречались, и ей хотелось бы увидеть его
еще, но теперь ее гложет вина из-за несчастного больного
музыканта... Ведь он скучает и ему плохо!
Тут нет конца. (