Казённый хлеб насущный.

Вторая, общеизвестная причина - воровство. С детского довольствия кормились многие. В старших классах мы это явственно осознавали, но повлиять на ситуацию были не в силах. Смутно припоминаю некие разоблачительные скандалы со стороны воспитателей по поводу вафель c конфетами к празднику.
И третья причина – возраст. Растущим молодым организмам постоянно хотелось жрать.
Я очутилась в детдоме в 12лет. Родители оставили меня с хозяйственной сумкой снеди и определённой суммой денег для поддержки штанов на первое время. Снедь моя молниеносно была уничтожена детдомовской саранчой, едва успела закрыться дверь за предками. А тупо тратить деньги на еду, молодость не умеет.
По прибытии, в столовой меня посадили за одним столом с Ленкой, у которой не было рук и ног. Пять раз в неделю на обед подавали так называемое жаркое (жидкий тушеный картофель) с вонючим бочковым огурцом в белых крапинках плесени. В жарком мяса не водилось, зато попадались ловко маскирующиеся под картошку куски сала. Что может быть противнее для ребёнка, чем варёный лук и варёное сало? Тут ещё, завораживающий вид уминающей за обе щёки Ленки, ловко орудующей алюминиевой столовской ложкой, зажатой в культях. Первоначально при этом зрелище мне кусок в горло не лез, а потом я готова была отдать и свою порцию, чтобы продлить удовольствие созерцания процесса. Ленка с аппетитом сминала обе, а я так напродлевалась, что однажды рухнула в голодном обмороке.
Не будучи посвящена в местные нравы, имела неосторожность написать домой, что на школу наложили карантин, никого не выпускают за пределы, следовательно, нет возможности что-то покупать, голодаем. Какая началась свистопляска! Багровая воспитка орала, что я опорочила честь учреждения. О каком голоде может идти речь, если есть хлеб, крупа и картофель?! Голод – это в блокадном Ленинграде, а я зажравшаяся мамочкина дочка. Я чувствовала себя предателем и распоследней сволочью.
На территории детдома было подсобное хозяйство ввиде свинарника. Куда девались свинья, не знаю. Но картошку, которую им варили, мы воровали с превеликим удовольствием.
Особенно есть хотелось после отбоя. В темноте, без света, шебуршали за фрамугой, находили завёрнутое в бумагу сало. Тут же, на подоконнике, в лунном свете, резали на кусочки. Делегировали кого-нить за хлебом в малую столовую (холл, где кормили неходячих), при условии, что его, вопреки запретам, предусмотрительно оставила нянечка. Но, если добытчика ловила дежурная медсестра, то завтра жди вызова на ковёр, за нарушение режима.
Среди занятий распахивается дверь: «Лысова Светлана, на выход. Бабушка приехала.» С нетерпением ждём конца урока, после чего оголтело несёмся в спальную комнату. Каждый сдёргивает полотенце, сложенное прямоугольником на своей кровати. Под ним, о счастье, варенное яичко цвета слоновой кости и кругляшОк деревенской колбаски. Светка уже всё поделила.
В детстве у меня было два праздника - день варенья и новый год. В отрочестве – 1-ое мая и 7-ое ноября. В эти числа нас сажали в заказной автобус и везли на демонстрацию. Проезжая мимо трибун с первыми «бобрами» города, мы высовывались в окна, махали флажками и самозабвенно орали «ура!», предвкушая праздничный обед с неизменной порцией пюре, котлетой и жареным яйцом. Вдобавок получали стакан газировки с куском торта.
После 8-го класса с едой у меня проблемы закончились. Я перманентно худела.
Сейчас, во взрослом интернате, кормят не в пример лучше. Но, недельная цикличность, когда знаешь меню на всю семидневку, ГОДАМИ! Воистину, что навязло в зубах, встаёт поперёк горла. (с)
|
</> |