Катя Колпинец, «Формула грез. Как соцсети создают наши мечты»

green_fr — 27.11.2023 Ноябрьская книга нашего книжного клуба. Короткая, читается за пару вечеров, но вызвала в чатике бурное обсуждение-осуждение. Я, к счастью, начал читать книгу после чатика, поэтому ждал от неё ужаса — и по контрасту книга показалась занятной. В чатике ругали в основном за поверхностность, за вторичность, и за отсутствие вменяемого плана изложения. С последним я согласен — я попытался записывать, о чём вообще эта книга, у меня получился скорее сборник эссе на слабо связанные друг с другом темы:

1. Как социальные сети создают идеал красоты. Как следствие — как социальные сети создают ощущение недовольства собой.

Очень интересная тема, но лично меня больше интересовала не внешняя красота. Описание мира пластической хирургии звучало примерно как очерки из жизни инопланетян. Во Франции вообще кардинально отличающееся от «нашего» отношение к внешнему виду: французы в Москве шалеют от «боевой раскраски» каждой первой встречной, русские в Париже недоумевают, почему город не похож на рекламу L’Oréal. Да просто по любой записи концерта видно, где он проходил, чисто по уровню нарядов публики. Поэтому эту главу я читал с широко распахнутыми глазами и небольшим снобизмом «мне бы эти проблемы».

Что мне в этой теме интересно — применение этих же аргументов не на внешний вид (сколько у меня морщин), а на внешний вид моей жизни. Мой личный пример, когда читаешь ленту ФБ, где каждый рассказывает о своих прекрасных детях (только что выиграл олимпиаду по математике, испёк пирог и пошёл заниматься скрипкой), потом переводишь взгляд на своего (опять в телефон втыкает, второй день не разговаривает) и думаешь, что что-то пошло не так. Я реально долго думал, что что-то идёт не так. А потом в Гамельне начал жаловаться тем самым друзьям из ФБ, и они рассказали о том, что не попадает в ленту. Ты же не будешь хвастаться тем, что твой ребёнок не испёк пирог. Ошибка выжившего. Но понимание механизма не отменяет его работы. Поэтому лично я перестал читать ФБ (вот не знаю, кстати, почему, но в ЖЖ этого эффекта нет — видимо, для «похвастаться» нужен именно короткий формат), а сам стал с большей готовностью рассказывать друзьям о своих личных проблемах.

2. Как социальные сети создают идеал путешествия. Вот это вот стремление всех поехать туда, куда все не поедут. Сделать кадр, в который никто не попадает, как будто ты в этом месте один.
Тут я немедленно вспомнил старую шутку о том, что «как все, он хотел быть не таким, как все». То есть, это применимо не только к путешествиям — нас постоянно болтает между стремлением быть похожим на окружающих, и стремлением от них выделиться. В этом контексте сама книга, конечно, парадоксальна. Она высмеивает это стремление «быть не как все», вкладывая в голову читателям мысль о том, что он-то не такой, как все. Как минимум, не такой, как все описанные в книге. Которые хотят быть не как все.

Применительно же к путешествиям меня давно бесят разговоры «ах, как там было прекрасно, пока туда не начали ездить туристы». Потому что лично я ощущаю себя именно тем самым туристом, который начал ездить. Да, наверное кому-то было хорошо в Венеции до того, как её смог увидеть и я, но я не могу разделить с ним этой ностальгии. Ну и как-то у меня получается продолжить эту логическую цепочку и радоваться, что когда-то понравившуюся мне редкость теперь видят миллионы людей. Пусть даже лично мне от этого стало сложнее к ней попасть.

При этом всё лучше понимаю, что я сознательно начинаю избегать «перегретых» мест. Не из-за того, что там будет много людей — это тоже после ковида начало напрягать, но я о другом. Мне неприятно находиться в месте «только по приглашению», куда по какой-то причине нет входа всем (я никогда не поеду на Афон). Доходит до анекдотического, когда мы с Анютой взяли билеты в Лувр на Вермеера, пришли к указанному времени — а там очередь до горизонта. У нас даже есть билеты, мы можем прямо сейчас войти. Но меня воротит от одной мысли о том, насколько это популярное место, и я иду в пустые залы голландской живописи парой этажей выше, смотреть Рембрандта. Что-то в таких ситуациях мне кажется принципиально неправильным, но я не могу сформулировать, что именно.

А ещё в книге упомянули картину Каспара Фридриха, прекрасно иллюстрирующей идеал туристической фотографии. Эту картину не так давно цитировали в Karambolage (репортаж про немецкое слово Sehnsucht), и буквально за пару недель до книги мы с Анютой отыграли эту картину в Альпах (на фото).

3. Как социальные сети создают идеал жилья. Я бы здесь задумался, насколько это социальные сети, а насколько просто реклама? Но суть остаётся той же: мы привыкли на экране видеть идеальные белые стены просторных комнат с минималистским дизайном — а вокруг себя видим заваленные книгами и прочим хламом шкафы. Из всех пунктов этот, как мне кажется, наиболее далёкий от меня. У меня есть свои тараканы по этому поводу (я помню, как мне буквально стало проще дышать, когда мы купили первую квартиру, и я вдруг осознал, что у меня есть то место, которое я могу называть «мой дом»), но они явно не визуальные.

4. К этому моменту читатель уже понял, что книга про формирование у нас в головах идеалов чего-нибудь. На этот раз — семьи. Наверное, тут можно было бы развить то, чего я не дождался в первом пункте. Но в книге говорили в основном об отношениях в паре. Видимо, сказывается отличие возраста автора книги и моего.
По сути же, в книге говорилось скорее о роли женщины (не столько в реальной семье, сколько в картинке реальной семьи — даже если оба супруга одинаково готовят, фотографию «у плиты» выложит скорее она, а он будет «у мангала»), и о «нестандартных ситуациях» (однополые пары, вообще без пары, прочее). Но эти темы я считаю уже усвоенными. Отношение к феминизму лично у меня «воинствующее» (только вчера смотрели передачу о том, как Катрин Швитцер пыталась бежать Бостонский марафон, и как у неё это не получалось «потому что она женщина» — ну смешно же). Отношение к гомосексуальным парам ещё более воинствующее, потому что здесь-то уж я точно помню, как мне пытались объяснить, что мужик не может носить длинные волосы (объяснял пьяный псевдо-десантник с огромным ножом, предлагая на месте привести мою причёску в порядок). С тех пор у меня аллергия на людей, которые объясняют кому бы то ни было, что они имеют право делать в частной жизни. И ярое желание отстаивать это право для всех.

5. Идеал работы. Про то, что нужно «создавать контент, а не потреблять его».
Забавно, что я в своём конспекте к книге написал «это явно мимо меня», а в момент написания поста ощущение, что всё строго наоборот, это ровно про меня. Просто в книге приводится множество каких-то карикатурных примеров с разнообразными вариантами заработков в интернете. Когда читаешь этот трэш, всеми силами хочется откреститься — это-то уж точно не про меня. Но при этом основной тезис мой. Я явно получаю существенно больше удовольствия от написания ЖЖ, чем от чтения. Я явно чувствителен к тому, что автор книги называет «стремлением оставить след» — мне крайне важно наличие поиска по моим старым постам, я чиню сломавшиеся ссылки на фотографии, мне регулярно неприятно от мысли, что мой старый журнал (половинка от greenadine) может потеряться. При том, что я совершенно чётко понимаю, что никто в здравом уме это перечитывать не будет. Но вот почему-то мне это важно.

Равно как и вообще след после себя. Регулярно задаёшься вопросом, что после тебя останется? Уже понимаешь, что нет, никакой революции в науке или литературе ты не произведёшь, речь не об этом. Но в голове всё равно какие-то занятия приобретают большую ценность, потому что «после них что-то останется». Впрочем, может быть я и путаю с тем же «создавать, а не потреблять».

---

За что лично я бы критиковал книгу — за то, что в ней явно есть личное мнение автора о том «как правильно». Но при этом оно не проговаривается явно, тем более не аргументируется. Читатель явно понимает, что делать пластическую операцию у левого хирурга только на основании картинок из его Инстаграма, и только с целью получить возможность опубликовать в Инстаграме свою фотографию — неправильно. Я не пытаюсь с этим спорить, но хотелось бы явного высказывания. Особенно, когда предмет критики не настолько очевидный. Почему плохо предпочитать внешние признаки успеха? Почему плохо гоняться за лайками? Я понимаю, что это сложно формулировать — ну так и не надо же делать вид, что это настолько очевидно, что не стоит об этом даже и говорить.

Ю. при этом отметила важную вещь: впечатление о наличии у автора чёткого мнения возникает из-за эмоционально окрашенных слов: «прекрасный», «ужасный» и пр. Именно так работает пропаганда (мы об этом говорили после книги Юрчака) — когда мы не в состоянии предложить рациональную критику, мы давим на эмоции (да и просто через эмоции лучше работает). И именно поэтому наша задача — уверенно видеть эти механизмы и по возможности гасить собственную эмоциональную реакцию.

Потому что в текущем виде книга действительно вызывает эмоциональную реакцию: боже мой, кто все эти люди?! С логичным выводом: ах, ну почему они не могут жить «нормально» (читай «как я»)? А я уже писал о том, что я думаю о людях, объясняющих мне, как жить. «В то время ... туристический гедонизм ещё не стал синонимом безвкусицы» — ну как можно на полном серьёзе писать это? Рассуждать в терминах «безвкусицы» в книге, которая пытается рассказывать о проблемах формирования массового вкуса.

Плюс отсутствие какой-то внятной линии повествования. Иногда буквально в рамках одного параграфа перепрыгивает с одной темы на другую. Саша критиковал отсутствовавшего редактора. Мне в ходе обсуждения пришла мысль, что это может быть последствием спешного издания книги после запрета в России Мета — издателям могло показаться, что эту книгу нужно издавать либо сейчас (в сыром, недоделанном виде), либо уже никогда (кто в Германии 1933 года будет покупать очерки о еврейской культуре?). А. предположила, что это было сделано нарочно, чтобы вызвать эмоции у читателя, чтобы заставить его задуматься, отреагировать. Катина версия была о том, что книга — действительно бессвязный, но полезный список крючков, за которые социальные сети цепляют людей. Ты не знаешь, какой именно крючок схватит лично тебя, но полезно знать об их существовании. Я не скажу, какая версия мне самому больше нравится, но читать такой поток неструктурированной мысли действительно сложно, постоянно хочется выругаться и бросить книгу.

Ещё одна критика: непонятна сконцентрированность на Инстаграме. При том, что и в книге множество примеров из других сетей, и в названии нет слова «Инстаграм». Но всё равно, ощущение, что книга только о нём. Саша обобщил не только на «и другие социальные сети», но и вообще на разнообразные механизмы (dispositifs) формирования места человека в обществе (семья, школа и т.п.) Наверное да, обобщение в эту сторону было бы уместно. Либо наоборот, сфокусироваться именно на картинке, но тогда уж довести мысль до того, как фотографии, изначально рассматривавшиеся в качестве инструмента объективной истины, постепенно ассоциируются с инструментом лжи (передача Le dessous des images, на которую даже в этом посте я уже несколько ссылок поставил, регулярно поднимает эту тему).

---

Куча незнакомых слов, которые мне пришлось гуглить. «Кидалт» — физически взрослый человек с поведением ребёнка. «Монстера» — какое-то, видимо модное растение. «Кройцберг» — какой-то, видимо правильный район Берлина. LOFI и VSCO — какие-то фильтры для картинок (у нас по телевизору недавно показывали передачу про другой фильтр, bold glamour).

Куча историй, которые тоже прошли мимо меня. Вроде людей, «утонувших в бассейне со льдом» (на самом деле был сухой лёд, и они задохнулись).

Трешстримы, где зрители могут заказывать сюжеты, голосуя за них деньгами. В книге в основном какая-то жесть про избиения: давайте его ещё головой об батарею — 200 рублей! История о том, как один из таких стримов зашёл настолько далеко, что часть зрителей жаловалась в полицию, требуя прекратить насилие. Полиция, понятное дело, ответила, что найти потерпевшего невозможно. В ходе обсуждения Катя рассказала, что недавно этому же чуваку заказали крикнуть на камеру «Слава Украине» — и полиция его нашла достаточно оперативно. Похихикали на тему «теперь его бьют не на камеру, а в камере». Но это, конечно, анекдот на уровне снежных сугробов с фамилией Навального.

---

В конце книги автор вскользь упоминает очень важную для меня тему. «Когда в 2004 году главный редактор Wired Крис Андерсон писал, что длинный хвост интернета принесёт культурное разнообразие, он явно не подозревал о будущем конфликте человека и алгоритмов».

Длинный хвост — это наличие статистически значимого количества серьёзных отклонений от среднего. Грубо говоря, это «разнообразие». Когда-то поразивший меня факт, что Амазон зарабатывал треть своих денег о продажи книг, не входящих в топ 100 000. То есть, откровенно редких книг, которые, скорее всего, продавались в единственном экземпляре. И да, я тогда тоже верил, что будущее за этим, за длинным хвостом. Что в интернете можно найти всё. Какое бы у тебя ни было хобби — ты найдёшь себе чат по интересам. Какой бы у тебя ни был вкус — ты найдёшь в интернете своего автора.

И я тоже далеко не сразу увидел опасность «алгоритмов». Какое-то время даже наоборот, выступал «за радио против личного плейлиста». Если постоянно слушать любимую музыку, ты не узнаешь ничего нового. Но достаточно найти подходящую тебе радиостанцию (у меня это было progradio.com), чтобы и любимые группы слушать, и новое узнавать.

Потом в какой-то момент был страх персонализации политики. Когда ты понимаешь, что технически есть возможность пообещать каждому именно то, что нужно именно ему. Как в том анекдоте: Юлия Тимошенко пообещала покупателям снижение цен на сало, продавцам — повышение цен на сало, а свиньям — неприкосновенность.

Но в итоге да, появление глобальных сервисов привело к тому, что мы все сидим в ФБ, смотрим NetFlix, ищем в Google, бронируем на Booking. И это не случайно, это логичное следствие глобальных цифровых (то есть, нематериальных, а следовательно, до бесконечности масштабируемых) сервисов. Наличие конкуренции нестабильно: как только один игрок становится сильнее второго, он очень быстро поглотит этого второго.

Но это, наверное, уже выходит за круг очерченных книгой вопросов.

---

После обсуждения в чатике целая волна сообщений о том, что всё, теперь невозможно спокойно сфотографировать еду, не задумавшись о принципе «не сфотографировал — не поел» :-) Шутки шутками, а я именно так начал фотографировать — когда понял, что без материального подтверждения моя память не задерживает в себе практически ничего. Потом постепенно эту же функцию начал выполнять ЖЖ — если не записал, то этого, можно считать, и не было. А если не только записал, но и пару раз потом сослался — запомню на всю жизнь.

---

Во время обсуждения всплыла тема селфи. Саша рассказал байку — наверное, все видели таких людей, которые идут с мрачным лицом, затем встают в правильное место, достают телефон, надевают ослепительную улыбку, фотографируются — и мрачно идут дальше. А я вспомнил историю ещё задолго до понятия «селфи». Когда я увидел в московском метро панка. Не аккуратного панка с ровненьким ирокезом и чистой курткой, где нарисованы пятна грязи. А «настоящего»: патлатого, грязного, которому всё пофигу, потому что он — панк. И вдруг панк увидел своё отражение в двери «не прислоняться», и начал теребить слишком ровно лежавший клок волос. Чтобы тот более естественно топорщился.

А. в ходе обсуждения заметила, что идея селфи (как фотографии с искусственными лицами на фоне правильного фона) была всегда. Вспомнить все эти родительские «а ну улыбнись, я тебя фотографирую!». Мы поговорили о разнице процесса, когда надеть улыбку тебя заставляют другие люди, и когда ты заставляешь себя сам. А у меня есть жуткое воспоминание с детства, когда без какого бы то ни было повода родители достали, мне хотелось сидеть одному в норке, а папа как назло устроил фотосессию. Мне жутко не хотелось фотографироваться, но говорить об этом я не умел, поэтому саботировал всю сессию кислой мордой. Сам на себя злясь, и от этого морда становилась ещё хуже. До сих пор страшно на эти фотографии смотреть. Сестра, правда, нашла недавно другое объяснение: после серии мрачный фотографий есть снимок, где я один, а потом куча нормальных кадров — может быть мне просто хотелось сделать фотографию, где я один? Настоящее «селфи»?

У меня у самого к селфи очень долго было «стариковское» отторжение: это не наша культура, мы так не делаем! Затем я осознал, что мне действительно редко нужны мои фотографии — я чуть выше написал, зачем я фотографирую. А потом постепенно начал фотографировать и самого себя, в первую очередь, чтобы послать фотографию кому-то. Потому что понял, что мне приятно получать от людей их фотографии-напоминания о себе.

---

А ещё А. сформулировала прекрасный метод, позволяющий увидеть наличие собственного информационного пузыря. Зайдите, говорит, в youtube, разлогиньтесь и посмотрите на заглавную страницу, популярное видео (кто из нас не попадал в подобные ситуации в гостиницах?). Да, существуют люди, которое это смотрят. Более того, таких людей больше, чем вас.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив