КАТУШКА

elshanec — 10.05.2017 Она же бобина. Так в моём детстве называли магнитофонную плёнку для катушечных магнитофонов.



Неизвестно, кем и когда сделана на коробке карандашная надпись «хохлы». К настоящему содержимому катушки она отношения не имеет.

У нас с мамой был литовский магнитофон «Дайна». Две скорости – девятая и вторая. Пятисотметровые катушки на него не помещались. И никакой стереофонии.

Маме пользоваться магнитофоном было некогда. Пользовал «Дайну» я. И в хвост, и в гриву. Катушек у мамы был целый пакет, но большая часть записей меня не устраивали. Высоцкий нравился, а вот Анна Герман уже не очень.

Откровением стала катушка с битлами.
- Мам! Ты это слушаешь?!
- Конечно. Только сделай потише. А лучше надень наушники.

Специально для таких случаев у меня были радио-наушники. С чёрными набалдашниками из пористой резины. На конце - обычная вилка для радио розетки. Её я отрезал и припаял магнитофонный штекер. Кстати, паяльник и советский штекер на пять штырьков до сих пор живы. Лежат в ящике с инструментами.
Динамики в наушниках были, как в телефонной трубке того времени. Качество звучания такое же. Но мне хватало, а мама могла отдохнуть после работы.

Итак, катушек был пакет, а слушать нечего. С разрешения мамы начал я фонотеку обновлять. Плёнка на катушках была старая свемовская и сыпалась в некоторых местах. Меня это не останавливало.



Качество записи? Тогда для меня верхом качества была запись с телевизора в новогоднюю ночь из программы «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Показывали её стране часа в четыре утра, но я стойко караулил и записывал некоторые номера.

Но однажды Новый год случился раньше обычного. В декабре 1978 года в СССР приехали «Boney M».



Как и миллионы советских граждан, я не верил своему счастью – концерт суперпопулярной группы будут транслировать по телевизору! И тут у меня был двойной повод для радости.

За месяц до этого эпохального события, мама сдала старенькую чёрно-белую «Чайку» на стройных ножках и получила целевой кредит на покупку чуда советской инженерной мысли – цветной телевизор «Рекорд». Каналы на нём переключались сенсорными кнопками! Кнопок было пять, а каналов два – Первый и Пятый. Стоил этот полированный монстр – 750 рублей. Средняя зарплата совслужащего за полгода. Или даже больше.

Концерт «Бони М» должны были показывать то ли в 11-ть, то ли в 12-ть ночи. Мама уснула, а я стойко держался. Заснуть под такое шоу было просто невозможно. Но я заснул. Открыл глаза… на часах пять утра. Телевизор рябит – все программы давно закончились.

Он всю ночь работал! – ужаснулся я, - Как бы не сгорел.
Выключил телек и лёг досыпать.
В тот же день телевизор сгорел. Цветные телевизоры тогда ломались часто. Но я был уверен - виновник поломки я. Ведь это по моей вине телек работал всю ночь.

А мама была уверена, что телевизор пострадал во время доставки. Когда его везли из магазина на такси, шофёр влетел в яму. Коробка громыхнула так, что даже таксист был уверен – накрылась покупка. Но 70-ти килограммовый монстр пережил яму. Не пережил он месяца эксплуатации в очень щадящем режиме – смотреть по советскому телевизору было практически нечего.

Раз в день «Спокойной ночи малыши». После программы «Время» обязательный художественный фильм. Обычно это была какая-нибудь фигня. Но даже её смотреть было поздно – завтра в школу. Раз в неделю «В гостях у сказки» и раз в неделю получасовой сборник мультиков. Всё остальное свободное время советские дети занимали разными играми. Сами придумывали, сами играли.

Тот концерт «Бони М» я не записывал на магнитофон. Не помню уже почему. Может, не было свободной катушки. Новую купить было непросто – дефицит. Да и стоила катушка рубля четыре. Для ребёнка это были существенные деньги – почти месяц школьных обедов по 20 копеек.

Не помню уже, у кого я переписывал любимые песни «Бони М», но точно помню – портрет Бобби Фаррелла фломастером рисовал я. А, может, это была Лиз Митчелл.



На второй стороне катушки запись группы «Апельсин». Эстония была почти заграницей, и парням разрешали жечь кантри и рок-н-ролл. Для советского ТВ это было чудом. Это чудо даже тиражировалось на грампластинках фирмы «Мелодия». У моего закадычного школьного дружка Серёги Незнамова такая пластинка была. Фотку на конверте Серёгиной пластинки, уже не помню. Зато рисунок на моей катушке сохранился неплохо.



Субтильный я ухватил свою «Дайну» за ручку и притащил эту тяжесть к Серёге домой.
Запись была целой историей – нужно было отстроить уровень так, чтобы стрелка не зашкаливала. Чуть больше уровень и музыка становилась набором хрипов, чуть меньше и частоты немилосердно срезались. Зато было нескучно. Как и музыка группы «Апельсин».



А под эту композицию мы с Серёгой устраивали шуточные забеги в его зале.



У Серёгиных родичей на первом этаже Аэрофлотовского дома была огромная трёшка. Аэрофлотовским дом называли из-за того, что в нём были кассы аэрофлота и здоровенная реклама той же компании на крыше. Слово «компания» мы тогда не использовали. Говорили «фирма». Но к Аэрофлоту слово «фирма» отношения не имело – Аэрофлот был советским, а фирма – это всё, что не советское. Почти как группа «Апельсин».

- Что делать с твоими катушками? – спросила мама, доставая из сумки эту самую коробочку, - Их в сарае два ящика.

К девятому классу я развил бурную звукозаписывающую деятельность – экономил деньги от школьных завтраков, подрабатывал младшим продавцом в магазине на фасовке и копил подарочные деньги. Звукозапись была дорогим увлечением. Пятисот метровая немецкая катушка ORWO или AGFA стоили 22 рубля. Запись в салоне звукозаписи, который на проспекте Кирова держали армяне, обходилась в десять копеек за минуту. За обе стороны 500-метровой катушки нужно было отдать 18 рублей. Мне было не жалко.

Два ящика катушек пылятся в мамином сарайчике в Саратове на Большой Казачьей. Бывшей 20 лет ВЛКСМ. Бесценные когда-то сокровища, ценности теперь не представляют никакой.

- Выбросить у меня рука не поднимется, - сказала мама.
- У меня тоже.
И мама увезла катушку домой.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив