
Как я, оказывается, люблю разгулявшуюся стихию...

Да-да, как все лентяйки, я дотянула до последнего, и не идти было уже нельзя. А так как банк расположен на ул. Толстого, решила соединить приятное с полезным: первый раз в этом сезоне искупаться в Волге.
Стихия между тем разбушевалась: ветер так трепал платье, засыпал глаза песком и пылью, что я уже было решила ограничиться одним лишь банком. Но затем, когда мой кошелек стал значительно легче, во мне что-то взыграло, какие-то чертенята стали подзуживать, и я подумала: Танька, неужели слабо... Вперед! И двинула к Волге, которая уже отчетливо посинела и разразилась небольшим штормом. Я стояла и снимала мобильником предгрозовую Реку, вздувшиеся облака и чувствовала себя, по крайней мере, Буревестником Максима Горького.
Пляж как-то очень скоро опустел и грех было не окунуться, ведь мне ни разу не приходилось купаться в шторм в гордом одиночестве. Это, скажу я вам, нечто незабываемое!.. А уж когда начался дождь с присоединившимся к нему градом, Волга и вообще превратилась в единственное место, где можно было спрятаться от жалящих укусов ледяных мух. Голову желательно было тоже держать в воде, прикрывая лицо ладонями. Ко мне сперва присоединилась какая-то группа таких же сумасшедших, затем два мирно беседующих мужика не выдержали, громко завопили и бросились в воду с разбегу.
Минут двадцать мы плавали и ныряли, ныряли и плавали. Успели даже сдружиться: экстрим объединяет.
Первой не выдержала я. Выскочив на берег, взяла одежду, сумку, выковырнула из мокрого песка слипшиеся босоножки. И пошла прятаться под тентом. Не понимая, впрочем, зачем я это делаю: одежда так намокла, что ее пришлось выжимать, да и ливень уже закончился.
Зато я поснимала закат, надеясь, что мое платье высохнет. Не дождавшись, надела мокрехонькую одежку и отправилась домой.







