Как рождаются национальные легенды.

bigfatcat19 — 24.06.2018 Вождь Лакота Низкий (Сидящий) Пес (Low Dog - Šúŋka Khúčiyela) был одним из непримиримых противников Белых.



В родном племени он не считался влиятельным или удачливым вождем, его отряд был относительно невелик. Однако все признавали отвагу Низкого Пса. Со своими людьми он в составе кофедерации Лакота и Чейеннов сражался при Литтл-Бигхорн и был одним из тех вождей, что ушли за Сидящим Быком в Канаду. Он также был одним из последних вождей, которые сдались армии США после того, как канадцам надоели гости, которые не понимают человеческого языка. Низкий Пес был помещен в Резервацию Стэндин Рок (Standing Rock), где 18 августа 1881 года его и других вождей, участвовавших в битве при Литтл-Бигхорн, опросили офицеры американской армии, которым хотелось узнать об этом деле поподробнее.

Изначально с Низким Псом говорил только капитан Хоув (Howe) 17 пехотного полка. Когда Low Dog закончил свой рассказ, вокруг костра сидело около десятка офицеров: как из 17-го пехотного, так и из 7-го кавалерийского. Среди кавалеристов были участники того сражения. Садилось солнце, и, по свидетельству очевидцев, в полутьме рассказ индейца производил особенно сильное впечатление.

Низкий Пес начал свою речь с традиционного для индейцев плача о том, что "были мы свободные мирные люди, ни с кем воевать не хотели, а Белые на нас напали и сказали сидеть в резервации и действительно больше не воевать ни с кем":

"At the time we Oglalas had no thought that we would ever fight the whites. Then I heard some people talking that the chief of the white men wanted the Indians to live where he ordered and do as he said, and he would feed and clothe them. I was called into council with the chief and wise men, and we had a talk about that. My judgement was , why should I allow any man to support me against my will anywhere, so long as I have hands and so long as I am an able man, not a boy.

I said, Why should I be kept as a humble man, when I am a brave warrior and on my own lands? The game is mine, and the hills,and the valleys, and the white man has no right to say where I shall go, or what I shall do. If any white man tries to destroy what is mine,or take what is mine, or take my lands, I will take my gun, get on my horse, and go punish him."
“Why should I be kept as a humble man, when I am a brave warrior and on my own lands? The game is mine, and the hills, and the valleys, and the white man has no right to say where I shall go, or what I shall do. If any white man tries to destroy what is mine,or take what is mine, or take my lands, I will take my gun, get on my horse, and go punish him.”

I called to my men:

“This is a good day to die. Follow me.”

В силу того, что к этому времени Сиу уже сидели на попе ровно и не набигали ни на Белых, ни на союзных белым индейцев, все с пониманием отнеслись к такой постановке проблемы. Мужество и этнический характер побежденных всегда лучше воспринимаются, когда побежденные больше ни на кого не нападают. После прелюдии наступило время для рассказа о собственно сражении:

"We were in camp near Little Big Horn river. We had lost some horses, and an Indian went back on the trail to look for them. We did not know that the white warriors were coming after us. Some scouts or men in advance of the warriors saw the Indian looking for the horses and ran after him and tried to kill him to keep him from bringing us word, but he ran faster than they and came into camp and told us that the white warriors were coming. I was asleep in my lodge at the time. The sun was about noon (pointing with his finger). I heard the alarm, but I did not believe it. I thought it was a false alarm. I did not think it possible that any white men would attack us, so strong as we were. We had in camp the Cheyennes, Arapahoes, and seven different tribes of the Teton Sioux a countless number. Although I did not believe it was a true alarm, I lost no time getting ready. When Igot my gun and came out of my lodge the attack had begun at the end of the camp where Sitting Bull and the Uncpapas were. The Indians held their ground to give the women and children time to get out of the way. By this time the herders were driving in the horses and as I was nearly at the further end of the camp, I ordered my men to catch their horses and get out of the way, and my men were hurrying to go and help those that were fighting.

When the fighters saw that the women and children were safe they fell back. By this time my people went to help them, and the less able warriors and the women caught horses and got them ready, and we drove the first attacking party back, and that party retreated to a high hill. Then I told my people not to venture too far in pursuit for fear of falling into an ambush. By this time all the warriors in our camp were mounted and ready for fight, and then we were attacked on the other side by another party. They came on us like a thunderbolt.



I never before nor since saw men so brave and fearless as those white warriors. We retreated until our men got all together, and then we charged upon them. I called to my men, "This is a good day to die: follow me." We massed our men, and that no man should fall back, every man whipped another man's horse and we rushed right upon them. As we rushed upon them the white warriors dismounted to fire, but they did very poor shooting. They held their horses reins on one arm while they were shooting, but their horses were so frightened that they pulled the men all around, and a great many of their shots went up in the air and did us no harm. The white warriors stood their ground bravely, and none of them made any attempt to get away. After all but two of them were killed, I captured two of their horses. Then the wise men and chiefs of our nation gave out to our people not to mutilate the dead white chief, for he was a brave warrior and died a brave man, and his remains should be respected.



Then I turned around and went to help fight the other white warriors, who had retreated to a high hill on the east side of the river... I don't know whether any white men of Custer's force were taken prisoners. When I got back to our camp they were all dead. Everything was in confusion all the time of the fight. I did not see Gen. Custer. I do not know who killed him. We did not know till the fight was over that he was the white chief. We had no idea that the white warriors were coming until the runner came in and told us. I do not say that Reno was a coward. He fought well, but our men were fighting to save their women and children, and drive them back. If Reno and his warriors had fought as Custer and his warriors fought, the battle might have been against us. No white man or Indian ever fought as bravely as Custer and his men. The next day we fought Reno and his forces again, and killed many of them. Then the chief said these men had been punished enough, and that we ought to be merciful, and let them go. Then we heard that another force was coming up the river to fight us... and we started to fight them, but the chief and wise men counseled that we had fought enough and that we should not fight unless attacked, and we went back and took our women and children and went away."

В этом рассказе прекрасно буквально все. Низкий Пес верно отмечает, что первая атака, произведенная батальоном Рино, была отбита. Но дальше начинается тотальный Лев Кассиль и прочие фермопилы. Отряд Кастера обрушивается, подобно грому и вынуждает индейцев отступить (в реальности Кастер просто не успел атаковать деревню)! Никто и никогда не сражался так храбро, как воины Кастера! Рино, конечно, не трус, но если бы он сражался, как Кастер - американцы бы победили! И вообще индейцы проявили гуманизм, а могли бы и всех поубивать.

Судя по всему, хитрый инджун узнал, что Кастер, без шуток - лучший кавалерийский командир армии США, как в Гражданскую войну, так и после нее, пользовался при жизни огромной популярностью и в армии (за исключением тех, кому пришлось хлебнуть полной чашей самодурства и безответственности Boy General), и в гражданском обществе. В принципе, у степных индейцев было принято признавать мужество врага, который сражался хорошо (особенно в тех случаях, когда враг при всей своей отваге не наносил противнику серьезных потерь). Однако отряд Кастера (и к тому времени это было уже известно из показаний других индейцев - противников 7-го кавалерийского при Литтл-Бигхорн) не проявил особенного мужества и выдающейся отваги.



Более того, некоторые солдаты пытались спастись бегством - безуспешно, впрочем.



Но Низкий Пес уже уяснил главное: Белые почему-то считают Длинноволосого Вождя благородным и смелым воином. С точки зрения Низкого Пса Кастер был неудачливым вождем, погубившим и себя и своих людей. Кроме того, с точки зрения союзников-Чейеннов подполковник также считался клятвопреступником, нарушившим обет не выступать с оружием против Чейеннов. Но в данном случае точка зрения Белых была важнее, потому что позволяла занять более высокое положение в резервационном обществе. И Низкий Пес не пожалел белой краски, описывая мужество и благородство своего противника, который был такой храбрый, такой храбрый, что все прямо удивились, какой он был храбрый.

Интересно, что для Сидящего Быка, бывшего организатором и вдохновителем последнего победоносного индейского союза у Низкого Пса добрых слов не нашлось: "If someone would lend him a heart he would fight."

На вопрос американского офицера: сколько воинов потеряли индейцы, вождь ответил: "Тридцать восемь", но, спохватившись, что это принижает доблесть Белых солдат, добавил, что очень, очень много воинов потом умерло от ран: "...and a great many — I can't tell the number — who were wounded and died afterwards. I never saw a fight in which so many in proportion to the killed were wounded, and so many horses were wounded." По словам Низкого Пса в сражении было убито восемь вождей, в том числе его родной брат. Их тела - в богатой одежде, с лучшим оружием были обнаружены солдатами после битвы в поставленных на месте сражения палатках. Такое большое количество павших командиров говорит о том, что индейцы в тот день действительно сражались насмерть - обычно гибель вождя приводила к тому, что военный отряд сворачивал операцию и отступал, даже если рядом была родная деревня.

Так рассказ индейского вождя заложил один из краеугольных камней в основание монумента Кастера. И хотя на тот момент уже были известны другие рассказы воинов, сражавшихся против 7-го кавалерийского при Литтл-Бигхорн, общество не обратило на них внимания. Обществу нужны были герои, а, как известно, благородная трагедия достойного поражения сияет куда сильнее, чем самая решительная победа.



Даже сейчас, когда к рассказам индейцев добавились результаты раскопок на месте битвы, среди американских аналогов нашей "ваты" (я предлагаю называть ее "джинса") хватает патриотов, для которых подвиг седьмого кавалерийского остается священной коровой, вроде 28 панфиловцев. Полагаю, если бы Низкий Пес знал, к чему приведет его рассказ, он немало посмеялся бы над глупостью Белых, которых так легко обмануть.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив