Как Орнеллочка мутью мутила и одним местом крутила


Снился ночами Орнеллочке рязанский сахар в мешках, который на подводах к Каширскому шоссе свозили, а подступы к нему охраняли бородатые венгерки с ружжом, что было совсем уж чушью, потому как накануне она с кем- то из них болтала ногами, сидя на берегу обрыва дунайского Днепра:делала совместный ветер, создавая в воздухе иллюзию фАты- МоргАны и видимость общего супер_мега_пупер_экстра_ордин-арного пост_ ироничного единого пространства.
Развернула Орнеллочка свои природные прелести с лабутенами на красной подбивке и потопала прочь, в противоположном от всего этого направления.Уж лучше с печенегами любицца, чем с красными от крови рускими что- то общее иметь.Они все большевики, в папахах из каракуля невинно убиенных барашков, из мутона, тут лучезарные природоохранители из секты Тумбергов правы.
Водрузила Орнеллочка на плечи мега_кофейный аппарат давлением стопиццот бар и пошла в Беловежскую пущу кофе варить, чтоб погадать на кофейной гуще.
Подмигивали ей шустряки мохнатые из-за деревьев синих, высовывали ядовитые акриловые кислотные языки, как раздвоенным жалом водили словно, что- то загадочное в воздухе, черти, чертили.
Орнеллочка встряхнула головой, раскудлатила волосы, сложенные в пучок и плотно завязанные в гордиев узел, и перекрестилась.Вспомнила бабка, как девкой была, как ей десятилетиями в голову маркетологи вбивли мейнстрим, но она не помнила, чтобы хоть что-то оттуда усвоила; потому что все тлен, и что было, то и будет, а сколько бросАми не камнЯйся, булыжники как были орудием пролетариата, так в пропасть все и катится без всякой Библии.
В воздухе стали жужжать пчелы, и Орнеллочке показалось, что это поет песню Алина Апина про "был бы милый рядом".Она приняла решение, хватит пить кофе, потому что гущи не осталось совсем, а в руках тремор, и на жениха не гАдано.
В сердце ёкнуло, в кустах затрещало.Думала ветки, ан нет- возник мужик в цыганской рубахе.Улыбается широко, щерится щербатым ртом, как дебил на солнце, весело ему, это он ослеп от неземной красоты Орнеллы, думает Орнелла.
-- Чего смотришь, как дебил на солнце,- так и говорит, - как кот на колбасу чего смотришь и облизываешься,?- может хочешь взять меня за себя, в смысле замуж? Или просто силой взять, не прикладывая никакого ума?
- Уж /взамуж /невтерпёж ,- произнес дебил и улыбнулся, словно других слов не знал.
Орнелла отшатнулась:
-- Да у тебя речевой аппарат не развит. Думала, у вас, у цыган золотые зубы в три ряда и ковры с " Мерседесом" в приданное, а у тебя черная дыра вместо миндалин, поди может и рот гнилой , я с грязноротыми не знаюсь, так и знай, это все знают.
А дебил все щерится, в ухе правом железную серьгу величиной с чайное блюдце теребит, и глазом сверкает, как антрацит, а свободной рукой текстикулы теребит.
Какие- то люди кругом повозникали, стали хороводы водить, в тесный круг взяли, а круг магический сжимается, совсем нехорошо.
Пэчворк величиной с футбольное поле для гольфа из кибитка извлекли, расстелили, сейчас мы сделаем из белой женщины шаурму, надоело нам, печенегам, друг другом питаться,всем табором мясом первой ценовой категории щаз до отвала наедимся.
- ЦЫган, давай, чего стоишь, ты же тут триггер. Мы договорились: мы только пОедом есть будем ,а ты как кошерный заготовитель кровь пустишь, мы давно аппетит нагуляли, как рагулi.
Навалился грязный цЫгган на белое европейское мясо,стал смрадом в лицом дышать и на предмет целлюлита на ощупь проверять, шарит, как таможенник в аэропорту; печенеги осклабились, с ноги на ногу переминаются, ноздри раздувают с сИплым сАпом,предвкушают.
|
</> |