Как и когда внедрялась сказка о первопечатнике Иване Федорове и "Апостоле" 1564

lengvizdika — 11.07.2025 Теги: Миллер

Сегодня и всякий школьник, и тьма источников в сети знают, что начало книгопечатания в России положил Иван Федоров, издав вместе с помощником Петром Мстиславцем в 1564 году в Печатном дворе Москвы, открытом по распоряжению Ивана Грозного "Апостол" - первую русскую печатную точно датируемую книгу на церковнославянском языке с послесловием издателя, т.е. самого Федорова.
Имеется до шести десятков экземпляров самой книги из тысячного, считается, тиража, хранящихся в разных собраниях и фондах.



Сомнительно, конечно, если учесть, что в теории современная целлюлозная бумага высшего качества живет максимум четыре века в идеальных условиях, т.е. без воздействия света, влаги воздуха, сезонных перепадов температур, после чего крошится-распадается из-за самораспада лигнина - природного полимера, придающего бумаге прочность; но будем считать, что имеющиеся 60 экземпляров именно в таких условиях и хранились, дожили до ХХ века, а там ученые обработали какой-то сохраняющей химией, и они живут без малого полтысячи лет.

В следующем 1565 году, гласит исторический канон, печатники издали вторую книгу - "Часовник", после чего вернулись в Великое Княжество Литовское, где выпустили остальные свои книги (включая переиздание "Апостола" во Львове в 1573-1574 гг, о котором речь впереди). Книга оказалась подверженной законам физики - известентолько один ее экземпляр.

О годах, предшествовавших эпохальному изданию"Апостола", в каноне единства нет. Большинство ученых и соответственно ресурсов в сети считает, что с 1553 года Федоров (про Мстиславца умалчивают) служил диаконом церкви Николы Гостунского (Николая Чудотворца), помогал неким печатникам, не оставившим после себя ни одной книги, был в Печатном дворе учеником, пока в 1563 году то ли царь Иван грозный, то ли митрополит московский Макарий не назначил его главным мастером по изданию "Апостола". Смешной канон, но уж какой есть; основания для появления в биографии церкви Николы Гостунского (ниже будем смотреть) еще смешнее. Некоторые исследователи говорят, что Федоров с помощником приехали в 1563 году и приступили к работе, но не говорят, откуда.

Прежде чем будем смотреть биографию Федорова, чтобы отделить область надежных фактов от области вымыслов, давайте выясним, а когда вообще стало известно о его прославленной книге "Апостол" 1564 года издания.

***


М.В. Ломоносов (1711-1765), образованнейший ученый своего времени, филолог, лингвист, славист, историк ничего не знал про Федорова и эпохальную книгу Апостол" 1564 года издания. Сообщу или напомню, что Михаил кроме прочего в силу силу служебных обязанностей и научных интересов занимался также учетом всех известных архивов, собраний и коллекций старинных рукописей и книг, и уж хотя бы одна из шестидесяти известных кних должна была попастьв сферу внимания и его, и науки. Но не попала ни одна из 60-ти и всего тысячного тиража. А раз так, то и не было книги при жизни Ломоносова.

Здесь можно ставить точку в вопросе подлинности "Апостола", но мы попробуем выяснить, когда эти известные экземпляры появились. А в связи с Ломоносовым выложу один комический момент. ИИ может выдать хвалебнуюцитату Ломоносова о Фелорове и его "Апостоле" из некой статьи о "начале книгопечатания на Руси", но источник ее - сайт Проза.ру, 2011 год. Некий студиозус писал курсовую, или, может, школяр делал реферат о непреходящем значении первой русской печатной книги, полез за цитатой к Михайло Васильевичу, зело удивился их отсутствию и решил доступным способом исправить абсурдное, с его точки зрения, положение - зарядил сеть цитатой из несуществующей статьи. Еще и Русь приплел по незнанию; не было при жизни Ломоносова никакой другой Руси, кроме западной, Жмуди-Литвы-Подляхии, в истории и историографии - о чем подробно говорили здесь, не мог появиться у Ломоносова такой заголовок.

*


Г.Ф. Миллер (1705-1783), также ничего не знавший о первой печатной книге "Апостол",был не только видным историком и знатоком архивов, но и библиофилом, собирателем редких и старинных. Он собрал огромную библиотеку. Когда его разжаловали из профессоров (в т.ч. и стараниями вышеназванного коллеги, то забрали и библиотеку (императрица выкупила для университета). Если бы какими-то неземными чудесами великая книга первопечатника проскочила мимо Ломоносова, то мимо Миллера она бы не проскользнула бы никогда. Если б была.

Что еще важно, Миллер - ученый, не чуждый цеху создателей истории. Он, а не кто-либо другой, в 1749 году удостоился права ввести в историю доселе никому не известного персонажа Рюрика, создателя российской государственности - подробнее об этом мы говорили здесь. Такой понимающий, проверенный кадр с честью представил бы и первую печатную книгу. Если бы она в тот момент была.

*


Ставлю как положено по канону портрет астраханского губернатора В.Н. Татищева (1686-1750), который считается автором труда "История российская", хотя рукописей- черновиков труда практически нет, готовил его издание Г.Ф. Миллер, а труд выходил значительное время спустя после жизни В.Н. Татищева.

К четвертой книге труда, изданной в 1784 году, т.е. через 34 года после смерти Татищева и через год после смерти еже и Миллера, приложил руку кто-то помимо Миллера. В ней есть высокопарные рассуждения о том, что в истории России имеются две важнейшие вехи - приход христианства и начало книгопечатания. Это все, что относится к нашей теме. Про "Апостола" автор не знает.

*

Н.М. Карамзин (1766-1826) был не только историком, но и писателем, романистом-сентименталистом, автором хрестоматийного романа "Бедная Лиза", над которым плакало не одно девичье поколение. Разумеется, Николай Михайлович включал свое литературное дарование и в ходе создания "Истории государства Российского". Помимо этого, был не чужим для создателей истории - ему было доверено довести обществу один из списков ПВЛ летописца Нестора.

В томе IX, книге 3, главе 1 рассказывая о начале книгопечатания, Карамзин поведал нам о первоначальном сценарии этого события. Он превзошел в высокопарности предыдущего автора, объявив двумя важнейшими событиями истории человечества изобретение букв и типографской печати. Книга "Апостол" на церковнославянском языке Карамзину была известна и есть в предметном указателе, но не Федорова, а просветителя Великого Княжества Литовского Скорины, изданная в Вильне в 1525 году.

Теперь те из сетевых историков, кто и сейчас намерен утверждать, что книга "Апостол" действительно печаталась Федоровым в 1564 году, пусть внимательно посмотрят на портреты представленных здесь людей, хорошенько подумают и решат сами для себя: кто из вас болван? Вы, стопудово знающие про книгу, или они, ничего о ней не знавшие?

А мы продолжим про Карамзина. Наконец-то со всем блеском таланта историка-романиста автор представил Ивана Федорова, два обстоятельстваго жизни, которые историки - не все, но многие - повторяют и ныне. Во-по-первых, именно от Карамзина мы узнаем, что Иван Федоров был диаконом церкви Николы Гостунского. Вторая цитата настолько прекрасна, что просится полностью.

Согласно историку, Макарий благословил Царя на благое дело — доставить христианам вместо неверных рукописей печатные, исправные книги, содержащие в себе и Закон Божий, и службу церковную. Для этого надлежало сличать древнейшие, лучшие списки, дабы не обмануться ни в словах, ни в смысле...
Предприятие по изданию церковных книг, внушённое христианской просвещённой ревностью, возбудило негодование многих грамотеев, которые жили списыванием книг церковных. К этим людям присоединились и суеверы, изумлённые новостью.
Художник Иван Фёдоров, смертию Макария лишённый усердного покровителя, как мнимый еретик должен был — вместе со своим товарищем Петром Мстиславцем — удалиться от гонителей в Литву".

Глава называется "Продолжение царствования Иоанна Грозного. Годы 1560–1564".
Митрополит Макарий умер 31 декабря 1563 года. Его сменил митрополит Афанасий, чуждый, как вытекает из труда историка, идеям царя и печатания церковных книг.Со смертью Макария распоясались грамотеи-переписчики и некие суеверы, да так, что Федоров с помощником, несмотря даже на протекцию самого Ивана Грозного, вынуждены бежать в ВКЛ, не помышляя ни о каких "Апостоле" и "Часовнике" ХХ века. По Карамзину они вообще ничего не печатали, а только готовились это делать - грамотеев и суеверов возбудили не книги, а "предприятие". По нынешним историкам, пишущим про Московский печатный двор, до 1564 года печатали, но не в качестве главного издателя с замом, некие "анонимные книги" без выходных данных, факт издания которых в принципе недоказуем.

Спасибо Николаю Михайловичу за все его таланты! Максимально неуклюже он сочинил мотивы-обстоятельства появления Федорова с помощником в монастырском духовном центре, какой представляла собой тогдашняя Москва, и максимально прозрачно дал понять о реальных фактах.

Последнее прижизненное издание "Истории государства Российского" выходило в 1818-1826 годах. Это значит, что в период как минимум с 1818 года, когда автор подготовил труд к печати по максимум 1826 год, когда он мог вносить в него правки, в исторической матрице еще не было никакого "Апостола" 1564 года и "сохранившихся экземпляров". Их тихо оттиснут где-тов недрах духовного ведомства на старинном станке и в последующие годы и явят публике через полвека. Без сомнений, с львовского издания "Апостола" Федорова 1574 года. Шрифтом, версткой, количеством страниц в части новозаветных текстов издания идентичны, отличаются они только длиной и содержанием послесловий. При этом создатели сильно сглупили, фактически сдав фальшивку и и задав историкам величайшую неразрешимую загадку. Книга якобы 2564 г — 267 листов, 534 страницы — совершенна, в ней нет ни одной ошибки, типографской помарки, огрехи, опечатки; такие и в XVIII веке редко получались. Во львовском "Апостоле" огрехов хватает — в гравюре треснула рамка и есть стертости, на отдельных страницах вставки на полях сделаны другим шрифтом, есть примеры страниц с неоднородностью шрифта, что означает: шрифт еще не был отлит, и резчик еще шел к нему через черновые варианты...

Когда и где был найден первый "сохранившийся экземпляр", история умалчивает, все до единого источники уверяют, что книга известна с 1564 года, и точка. Но известна первая научная публикация об этой замечательной книге. Название которой впервый раз даже постеснялись выносить в заголовок. В 1871 году "Синод. тип." (Москва), то есть в Синодальной типографии, вышла в свет работа В.Е.Румянцева "Иван Фёдорович — первый русский книгопечатник: очерк из истории русского просвещения". Поздновато, конечно, явили обществу величайший культурный памятник эпохи Ивана Грозного. Ленин уже родился. Моя прабабушка, у которой я в детстве, школьником, провел в деревне не одно лето, уже родилась. Но лучше, как говорится, поздно...

Обратим внимание на написание отчества первопечатника. Его произвели в привилегированное, высокородное сословие, ибо простолюдинам носить такие отчества не полагалось. Думается, что из очень большого уважения.

Одну из следующих работ мы найдем в ссылке статьи энциклопедии Брокгауза-Ефрона. Основное издание энциклопедического словаря выходило в 1890-1907 годах, было повторное, дополнительные тома с изменениями, дополнениями, уточнениями издавались до 1916 года, и коль скоро дополнения про первопечатника не последовало, версия, изложенная в статье, была актуальна в исторической науке на 1916 год.

(Вообще всякому, кто пытается разобраться в каком-либо историческоском вопросе, рекомендую начать с Брокгауза-Ефрона. Вы узнаете, например, что Колыванская, крупнейшая в мире, гордость Эрмиитажа, вообще не известна ученым, писавшим статьи для энциклопедии, хотя камнерезному искусству и Колыванской фабрике она уделяет очень много внимания; что описание Пютерлахской каменоломни совсем не похоже на место, известное сейчас; что "стонгенджами" называли любой круг из камней, а вместо прославленного объекта под Солсбери описано нечто совсем другое; что даже в год издания дополнительного тома еще не было известно о знаменитых гигантских статуях острова Пасхи, якобы открытых почти за два века до тома... Это очень полезный источник для изучения исторической матрицы!)

Статья энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, в современной орфографии.

Иван Федоров -
первый русский печатник. В 1553 г. Иоанн IV приказал строить в Москве особый дом для типографии; но последняя была открыта только в 1563 г., когда в ней и начали работать первые русские печатники И. Федоров и Петр Мстиславцев. Через два года ими был окончен печатанием "Апостол". Тотчас же по выходе "Апостола" начались гонения со стороны переписчиков на печатников, и И. Федоров и Петр Мстиславцев должны были бежать в Литву, где их радушно принял гетман Хоткевич, который в своем имении Заблудове основал типографию. Первой книгой, отпечатанной в Заблудовской типографии с помощью И. Федорова и Петра Мстиславцева, было "Учительное евангелие" (1568). Любя свое дело, И. в., с целью продолжения его, переселился в Львов и здесь в основанной им типографии напечатал второе издание "Апостола" (1574). Через несколько лет его пригласил к себе кн. Константин Острожский в г. Острог, где он напечатал, по поручению князя, знаменитую "Острожскую библию", первую полную библию на славяно-русском языке. Вскоре после этого "друкар москвитин" скончался в предместье г. Львова, в страшной нищете (дек. 1583).
Ср. Бахтиаров, "История книги на Руси" (СПб. 1890).

Как видим, в тогдашней исторической матрице, вслед за Карамзиным, никто не печатал никаких "анонимных книг" (какой вообще смысл анонимничать, если другой типографии в стране нет? глупость придумали современные историки),не существовало еще даже названия "Печатный двор", печатники сразу начали готовить "Апостола". Повторилась глупость про переписчиков. Ошибки с годом издания и особенно с фамилией помощника говорят о том, что и через 19 лет после первой презентации "Апостола" в широком доступе не было издания-копии с внятным рассказом.

Для полноты картины сообщим, что единственный экземпляр федоровского, 1565 года издания "Часовника" был найден в Королевской библиотеке Альберта I в Брюсселе и издан факсимильным изданием в 1967 году.

Что известно о жизни Федорова?

В ней только два документированных периода. Тут прочтете о текущей ситуации с документами. Когда и где он родился,не известно. Хотя все ресурсы пишут: где-то на территории Московии-России. Первый подтвержденный период - учеба в Краковском университете, на философском факультете в 1529-1532 годах. Запись об этом найдена в архиве университета. Второй период начинается в 1568 году встречей с государственным деятелем ВКЛ Г.А. Ходкевичем и не прерывается до конца дней. Федоров жил в четырех городах ВКЛ, издавал книги, все они имеют ясную непрерывную историю.

Каких-либо документов о жизни Федорова между этими периодами не существует, если не считать таковым послесловие в "Аостоле", сделанном в XIX в; документов Московского печатного двора вообще не существует до 1620-х годов. История со служением диаконом церкви Николы Гостунского, работой в Печатном дворе и изданием "Апостола" придумана от начала до конца. Но в Москве - тогдашнем духовном центре, еще очень далеком от картинок канонической истории, он бесспорно был, короткое время. В послесловии львовского издания "Апостола" 1573-1574 гг, повторном в каноне, единственном в действительности, он очень плохо отзывается о московитах, с которыми сталкивался лично. Неудачное, по мнению Федорова, пребывание в Москве - единственный надежный факт между двумя документированными периодами.

В документе об учебе в Краковском университете Федоров или кто-то с его слов сделал приписку к его латинским имени-отчеству (фамилии): московит. Это и есть основание для канонической истории считать его родиной Московию-Россию. Хотя на мой взгляд намного-намного больше оснований считать его родиной ВКЛ, а именно, его самую западную часть, тот же Заблудов, где началась (в каноне - продолжилась) его издательская деятельность. Это район Белостока, та самая Подляхия, которая у Ломоносова "исстари звалась Русью", Подляское воеводство современной Польши. К Федорову обратился гетман и государственный деятель ВКЛ Ходкевич Григорий Александрович с просьбой помочь ему обустроить типографию в Заблудовском имении, чтобы издавать книги на славянском церковном языке (так тогда называли церковнославянский). Кстати, белорусские краеведы давно говорят, что родина Федорова - нынешний Вилейский район на стыке Минской и Гродненской области, когда-то часть Подляхии, но доказательства нашли только косвенные; но у историков-то, кроме разовой приписки прозвища, вообще никаких нет.

Чтобы понять происхождение Ивана Федорова,надо хорошо представлять себе общую картину с высшим светским светским образованием в восточной части Европы в начале XVI века. а также конфессиональную картину в ВКЛ.

Для жителя ВКЛ, желающего получить европейское образование,Краковский университет был ближайшим и самым удобным местом. Университеты ВКЛ в Полоцке и Вильне откроются только во второй половине XVI века. Философский факультет являл собой вовсе не то, что мы могли бы представить сейчас. На нем, естественно, изучались риторика, грамматика, логика, а также физика и метафизика, музыка, астрономия, арифметика, геометрия, учение Аристотеля и другие предметы. В годы обучения Федорова преподавался греческий язык и читался курс об "Илиаде" Гомера... Это было полномасштабное, всестороннее образование. Обучение было платным. Существовала очень развитая система льгот для разных категорий студентов. И - что важно! - все обучение, кроме греческого, велось на латыни.

Здесь дежурно отметим, что в университете Федоров познакомился с огромным количеством книг и получил исчерпывающее представление о том, что в них должно указываться, и подумаем, а где вообще в ВКЛ можно получить знание основ латинского, а также и польского, ибо невозможно жить за пределами библиотек и аудиторий, в общежитии-бурсе, в Кракове, не зная языка. Нужно было овладеть основами и латыни, и польского, чтобы учиться в Краковском университете.

То и другое преподавалось в начальных школах при католических церквях. Семья клирика исключена, у них целибат (хотя даже и римская церковь делает исключения для мужчин, пришедших из других конфессий), а вот семья светского преподавателя такой школы идеально подходит на роль семьи Федорова и объясняет сразу всё: выбор университета, светский его характер, стремление получить высшее образование, знание польского и латыни до поступления. А также заполняет огромную лакуну в жизни Федорова. Наука не знает, чем он занимался между 1532 годом и 1553 г в одной версии, 1563 г в другой версии канона, а фактически, если не считать подделку XIX века "Апостол", до 1568 года. Чем зарабатывал на хлеб? Да преподавал. Занимался делом, ради которого и закончил университет. Время от времени по просьбам помогал в типографиях, которых в начале XVI в было много в Польше, а в середине века они начали появляться в ВКЛ. Знание латыни и греческого (язык Нового Завета, если кто не знает) - хорошее подспорье в работе издателей, печатавших в основном религиозные тексты. Это же происхождение объясняет выбор Федорова в 1570-х годах, когда он уже полностью перешел в печатники. Среди его книг есть и "Букварь", и "Азбука", да и "Учительское евангелие", сборник нравоучительных бесед из византийских, симеоновских, русских источников, первая федоровская книга, напечатанная в 1568-1569 годах в Заблудовской типографии (в каноне - третья после московских"Апостола" и "Часовника"), носит явный просветительско-педагогический характер. И еще Федоров мог по просьбе помочь разобраться с каким-нибудь документом, заключить какую-нибудь сделку с лицом из другой страны. Великое Княжество было открытым государством, и любой гражданин мог вести торговые, деловые отношения, не испрашивая разрешения Великого Князя, с партнером из любой соседней страны. Знание польского и безупречная грамотность в русском - хорошее подспорье для частных межгосударственных отношений.

Теперь вспомним о том, что Федоров по языку русский, по вере православный, посмотрим на ВКЛ. Язык в государстве был один, русский, исключая маленькое нацменьшинство, литовский этнос, который тихо жил на территории меньше сегодняшней Литвы, в государственные дела не лез и с титульным народом не ссорился. С религиозной точки зрения в целом преобладало православие, но внутри страны картина была пестрой. В полоцких землях (граничащих с Московией) почти полностью доминировали православные, и среди простого народа, и среди шляхты. В балтских землях, к коим относился и Заблудов, католики не сказать, что преобладали,но были существенной прослойкой. Реформация добавила кальвинистов и лютеран, но эти течения много поклонников не набрали. Литовское нацменьшинство тамошняя администрация принудительно записала в католики, оно сделало вид, что приняло новую веру, при этом продолжило исполнять обряды язычников. Каких-то межконфессиональных конфликтов, тем более резни, как в Западной Европе в ВКЛ не было, нередки были переходы из конфессии в конфессию, межконфессиональные браки, а в обязанности полоцкого православного духовенства входила судебная практика по делам о расторжении таких браков. Вот вам и все объяснение католической школы и православной веры Ивана Федорова: папа католик, мама православная. Возможно, папа и вовсе поляк, женившийся на русской девушке; почему нет? И если не прямо о польском отце, то о близости Федорову польских языка и культуры говорят архивные записи 1533-1534 годов о том, что закончив университет и получив степень бакалавра свободных искусств, Федоров продолжал житьв бурсе (общежитии) "Иерусалим" и имел какие-то денежные дела со студентом Альбертом из Быдгоща (польский город, ныне в Куявско-Поморском воеводстве). Не терял Федоров связи с Польшей и преклонные годы; имеется документ 1578 года,на латыни, обязательство жителя Вроцлава Блазия Эбиша, "резчика картин" (гравера) исполнить заказ печатника. Не был Федоров и противником Люблинской унии, т.е. объединения ВКЛ с Польшей в Речь Посполитую; в послесловии "Апостола" 1574 года он очень благожелательно и тепло пишет о Сигизмунде II Августе, у которого был на приеме, указывает оба титула - Король и Великий Князь, и вообще как работал в ВКЛ, так и продолжил в РП, ничего у него не изменилось... Этот прием дает еще один повод говорить о польских корнях Федорова. Федоров упоминает о присутствии на нем панов Рады. Сигизмунд Август был в Вильне, где заседала Рада, в январе 1566 года. До унии оставалось три года. Никаких оснований принимать подданного ВКЛ и решать какие-то его вопросы (имущественные, какие ж еще...) у польского короля не было. А вот принимать и решать вопросы сына польского подданного — его обязанность... Отец, скорее всего, и надоумил сына-студента дописать к своим ФИ(О) слово "московит", чтобы воспользоваться какими-нибудь преференциями как выходцу их далекой глухомани, страны, где даже типографий еще не знают.

А когда ему было далеко за 50, к нему обратились люди из этой страны, сообщили, что действуют по поручению царя и митрополита, попросили помочь организовать типографию, чтобы выпускать богоугодные книги. Он и поехал - почему нет? На месте попал в какой-то переплет, в разборки дрязги группировок в лагере заказчика, огреб шишки от участвующих сторон, бежал. О том, что вышло из этого вояжа,написал в послесловии к львовскому "Апостолу" 1574 года. Ни о каком печатании, разумеется, Федоров речи не ведет, а рассказывает исключительно о подготовке к нему, обустройстве типографии.

Об этом же я не напрасно начал рассказывать вам, но вследствие великих бед, часто случавшихся с нами не из-за самого русского государя, но из-за многих начальников, и церковных начальников, и учителей, которые нас по причине зависти во многих ересях обвиняли, желая благо во зло превратить и Божие дело окончательно погубить, как это свойственно злонравным, и невежественным, и несведущим в науках людям, которые и в искусстве грамматики не умудрены, и духовного разума лишены, но втуне и всуе слова злые изрекают. Таково свойство зависти и ненависти, которая без нужды клевещет, и не знает, как ходит и на чем утверждается.

Что могло случиться такого, что сорвало сорвало создание типографии и вынудило Федорова с помощником бежать из московского духовного центра? Думаю, что простейшее. Принимавшая сторона, забыв про гарантии, дававшиеся при заключении сделки, обставила пребывание и работу неприемлемыми требованиями, например, принять небольшой сан и исполнять всю положенную обрядность вместе со всеми, желательно до конца дней; по-другому, мол, в нашем духовном центре жить и работать не положено. Федоров, конечно, был православным, но не на всю катушку, как, например, Максим Грек, еще один его современник-пришелец, который на таких условиях там и работал, поэтому отказался и попробовал продолжить работу без сана.И тут уж конечно, лавиной обрушил на себя с помощником и обычную типичную неприязнь к пришельцам, которые явились незнамо зачем, еще и командуют, и к литвинам в частности, с которыми и в каноне Иван Грозный вел войну как раз в годы "начала книгопечатания", и в реале отношения были не самыми радушными, и неприязнь к светски образованным людям вообще... В общем, впечатления от этого неудачного вояжа клокотали в душе "первопечатника земли Русской" и десять лет спустя. Карамзину пришлось основательно чесать репу, чтобы придумать какую-нибудь более благообразную причину бегства.

В тексте послесловия за прелестным перечнем нравственных качеств московитов следует прямое обвинение в том, что эти негодяи решили навсегда изъять его и душой, и телом из родной земли и поместить в этот свой гадюжник, где правят злоба, лживость и зависть: "Сия убо нас от земля, и отечества, и от рода нашего изгна и въ ины страны незнаемы пресели". На мой взгляд, более чем явное указание на "добровольно-принудительный" низший сан как условие жизни и работы. Как человек честный, Федоров обязательно хотел рассказать о негодяях, с коими встретился в Москве, а как человек искренне верующий не мог бросить тень на церковь, потому прибег к этой метафоричной фразе в новозаветном духе. Считаю, что никакой перевод не сможет передать динамику и образность, а с ними смысл этой церковнославянской фразы, хотя этих переводов в сети множество.

Еще в этом львовском "Апостоле" была подпись "Иван Федорович друкарь москвитин". Ирония, без сомнений. Слово "друкарь" - устаревшее название книгопечатника,заимствование из немецкого. Федоров в шутку произвел себя в князья или высокопоставленные лица,иботолько им полагалось иметь такое отчество, и назвал московским книгопечатником. Знал, что книга обязательно дойдет до Москвы, и послал таким образом привет своим обидчикам. Забавно, но и эту подпись историки считают доказательством его книгоиздательской деятельности в Москве и печатания московского "Апостола". При этом не упоминая текст, к которому она относится.

Есть и нормальная подпись: "Львов: Печ. Иван Фёдоров, 25 февр. 1573 — 15 февр. 1574". Ее сопровождает издательская марка, которую Федоров, очень большой педант, ставил на всех своих книгах (кроме фиктивных московских, разумеется). Издательская марка Ивана Фёдорова представляла собой гербовый картуш, на котором было размещено изображение "ленты", изогнутой в форме зеркального латинского "S". Сверху из "ленты" исходила недлинная стрела. Левая часть поля картуша была заполнена пунктирной горизонтальной штриховкой, а на поле размещались буквы кирилловского шрифта "IWАН" — по две буквы с каждой стороны "ленты".

А если еще внимательней прочесть послесловие, то мы увидим, что Федоров предвосхитил даже и фальшивку и прямо сообщил, гдеон начал работать над книгой, и что в ней:
А начала печататься эта книга, называемая Апостол, в богоспасаемом городе Львове, а в ней содержатся деяния апостолов, и послания соборные, и послания святого апостола Павла после воплощения Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа. .

В этом же львовском "Апостоле" размещено очень теплое посвящение памяти Г.А. Ходкевича, человека, бллагодаря которому в 1568-1569 гг состоялась первая книга Федорова. Он умер в 1573 году. Гетман был противником Люблинской унии, а когда уния все-таки состоялась в 1569 году, попал в опалу, был затравлен коллегами и соратниками, не выдержал морально и физически.

Сообщу или напомню, что в "Апостоле" 1564 года все реквизиты книги - "веление царя", "благословение митрополита", дата, город Москва - видимо, в первый и единственный раз не только в книгах Федорова, но и во всей истории книгопечатания написаны в тексте послесловия.

Здесь же мы найдем разгадку появления в канонической биографии Федорова 1553 года и его поступления на службу диаконом в церковь Николы Гостунского. В послесловии Федоров сам о себе рассказал в третьем лице, что был диаконом.
"Благоверный же царь повеле устроити дом от своея царския казны, идеже печатному делу строитися, и нещадно даяше от своих царских сокровищ делателям — Николы Чюдотворца Гостунъского диякону Ивану Фёдорову да Петру Тимофѣеву Мстиславцу на составление печатному дѣлу и къ ихъ упокоению, донде же и на совершение дѣло ихъ изыде".

Каких-либо документов, архивов церкви не существует. Сама церковь стояла на территории Кремля с начала XV{ века и была снесена в 1817 году по причине ветхости. Но упоминание о ней в послании Ивана Грозного новгородским диаконам 1556 года о событиях 1553 года. Оригинала или надежного списка не существует, но есть копии, которые можно скомпилировать, чтобы составить представление об источнике. В послании Грозный сообщает, что посылал в Новгород некоего мастера печатных дел Маруша Нефедьева, чтобы тот привез некоего Васюка Никифорова, который "умеет резати резь всякую", и поминал неких московских дьяков всуе. А раз некие дьяки причастны к печатному делу, то историки сложили два и два и сочинили сказку, которая проактически исторический канон, про то, как Митрополит пригласил Федорова в дьяки в церковь Кремля, где его десять лет будут обучать печатному делу, а потом царь велит, митрополит благословит издавать "Апостол". Даже не замечая всей глупости свой сказки. А с какой вообще радости или с какого рожна митрополит Московский и всея Руси, первое духовное лицо государства, будет приглашать никому не известного мирянина, нигде, никогда, ничем и никак не проявившего себя в печатном деле? Он на машине времени в будущее слетал? Ему дух святой подсказал? Нет объяснения.

Видят ли абсурд историки Да разумеется. И пытаются исправить, и заодно объяснить еще одну загадочную особенность "Апостола". Книга, в данном случае неважно, львовский оригинал или очищенный от всех типографских огрехов московский фальсификат, выглядит и оформлена по-европейски, в ней сильна германская, но особенно итальянская традиции книгопечатания. Гравюра с евангелистом Лукой на фронтислисте прямо повторяет изображение ЭрхардаШёна, гравера из мастерской Альбрехта Дюрера, напечатанное в Нюрнбергской Библии Пейлуса 1524 года. Рамка выполнена в виде венецианских и флорентийских колонн эпохи Возрождения. Заставки с лиственными орнаментами одновременно повторяют и русскую традицию рукописных книг, и готическую немецких инкулабул, и венецианское оформление. Диакритические знаки набраны отдельными литерами. При печати применялся метод двух прогонов — краски отдельно, черный шрифт отдельно. Рисунки, орнаментальные вставки в начале глав — это и стилизация рукописной традиции, и итальянская, венецианская черта. .. Чтобы объяснить эти и другие вещи, историки без каких-либо фактов и оснований отправляют Федорова в 1530-- 1540-х годах в Венецию, Черногорию, тогдашние центры книгопечатания, где он набирается опыта, и его уже зрелым мастем Макарий приглашает в диаконы, он работает над анонимными книгами, и далее по канону. Глупость в том, что историки не видят источник и олыта, и евротрадиций у Федорова под боком, в Польше, с которой он связан многими нитями; факты приводились выше. В первой половине XVI века в Польше работало много типографий, книгопечатание было очень развитым, оно испытало сильное европейское, прежде всего итальянское влияние. И в литературе — издавались и гуманисты, и поэзия, и подражания гуманистам местных авторов, и польские поэты... И в полиграфии — все те черты, которые исследователи отмечают в "Апостоле", присущи и польским книгам XVI века.

Впрочем, и особым патриотом Польши Федоров не был. А был он многогранно одаренным космополитом. Напечатав в типографии князя Константина Острожского свой шедевр, первую Библию на церковнославянском языке, он решил, что достиг чего хотел, и открыл новую страницу жизни. Еще живя в Кракове, он наверняка сошелся с оружейником Симоном Хаувичем, мастером пушек, бывал в мастерской, усвоил процесс. В конце 1581 года он предложил польскому Королю и Великому Князю Стефану Баторию заказать ему партию пушек его изобретения. Пушка разбиралась на 50 и более частей, наверное являла собой блестящее инженерное творение, хоть и никчемным в условиях войны. Король понимал в войне больше Федорова, заказал и оплатил пробный экземпляр, Федоров исполнил; имеется документ казначейства января 1582 года. Федоров, не удовлетворившись, направился в Вену, предлагать партию пушек императору Рудольфу II. Имеется его письмо императору июля 1583 года, на латыни, с превознесением достоинств изобретения и неудовольствием приемом специалистов при дворе. Понятно, что и в Вене специалисты разбирались в военном деле, поэтому Федоров направился в Дрезден, предлагать свои пушки саксонскому курфюрсту Августу...

А кто, думаете, заполучил заказ? Тот самый князь литовский (западнорусский), соотечественник Федорова Николай Радзивил Сиротка, что описывал на пустой еще Гизе аж 17 пирамид уж оче

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив