Кафка. Не грефневая.

Однако оказалось, что есть еще места, куда почти не ступала нога человека, и где можно полной ложкой хлебнуть прекрасного. Презанте, как говорится, режимный объект в Нагатино, куда не перелетит птица и не пролезет жидкий терминатор.
Внутрь филиала ада переехал мой старый и любимый заказчик Миша, милейшее создание, страдающее охотой на всяких редких зверей. Я его за это порицаю, но не в этом суть. Офис его компании занял самое дальнее от входа в цитадель зла помещение. Комнаты украсили в лучших традициях, чучелами по грудь, торчащими из всех вертикальных поверхностей и полными звериными ансамблями. Эффект показался Мише недостаточным и он нанял секретаршу Олю, по сравнению с которой Цербер - птенчик. У птенчика плохо с субординацией, воспитанием и мозгом, но Мише это не мешает.
- Значит так. Мне нужны все паспортные данные и сведения о машине. Пропуск нужно заказать за сутки, иначе вас не впустят внутрь. Приезжайте ровно к 10. У Михаила Юрьевича будет только 10 минут, чтоб с вами поговорить. Все контакты с ним осуществлять только через меня! И не смейте ему звонить на мобильный, он занят.
- Ольга, а посуду у вас дома помыть не надо? - начинаю беситься я.
Звоню Мише, спрашиваю, что за нафиг и не очень ли он обидится если я переломаю ей ноги. Миша ржет, просит не обращать на ее заскоки внимания. Угу. Звоню этой умалишенной, диктую все что она просила, она опять воет про 10 утра и не минутой позже. Угу.
Вчера приехали к объекту с архитектором на его машине за десять минут до часа Х. Заходим за пропуском. Длинный узкий и холодный коридор, справа два одинаковых комплекта: железная дверь и рядом два окошка. Подходим, внутри сидят две почти одинаковые квадратные Людмилы Прокофьевны. Советская выправка, безразличные ко всему лица, толстые очки в роговой оправе,
- Заявка была только на ваш паспорт, девушка.
Мне плохеет, тетка говорит, что никак не может пропустить нас обоих, даже если сейчас сбросят заявку ибо сегодня-не вчера. Видимо, мысль о чужих людях, бесцельно бродящих по вверенной им территории, должна сутки отлежаться в голове. Звоню Церберу, спрашиваю какого художника пропуск заказан только на одного, обещаю при встрече выклевать ей печень. В Ответ она орет, что я не растаю, если приду одна. Я замечаю, что на улице армагеддон, и вообще я не потащу на своем горбу образцы фасадов и тканей, клятвенно обещаю вышвырнуть ее из окна. Она орет, чтобы я поторапливалась или Миша через 10 минут уйдет. Я говорю, что если она сейчас не разберется с этими факинг пропусками, то я таки приду одна, без образцов, и с единственной целью - обглодать ей лицо. Ольга кинула трубку, через секунду зазвонил аппарат у А-Людмилы. После минуты угуканий, Прокофьевна ядовито бросает :"Жжжжждите", и стремительной походкой калечной черепахи отбывает в неизвестном направлении. Ее нет сорок (!) минут, за это время я успеваю замерзнуть до костей, позвонить Мише, воя как баньши, пожаловаться на Цербера, услышать заверения, что он обязательно нас дождется, проклясть архитектора Гаврилова, ибо толку с него как с козла молока. Летящей походкой из грядущего вернулась А-Людмила, долго что-то переписывала из паспорта Артема, наконец, отдала нам документы и милостиво разрешила идти.
- Любезная, а машина?
- Что, машина?
- Пропуск на машину где?
- А на машину пропуск не заказывали!
ААААААААА! Звоню Церберу, долго и со вкусом рассказываю что намерена делать лично с ней, потом с ее живой родней и как планирую надругаться над покойной. Цербер опять кидает трубку, звонит А-Людмиле, та опять угукает, поправляет букли и в очередной раз уползает. Ее нет еще сорок минут, я начинаю думать, не загрызть ли У-Людмилу, у нее противный голос и вообще, Артема планирую вычеркнуть к сусликам из завещания, Мишу проклясть, Ольгу сжечь. Пришуршала посланная за смертью А-Людмила, вдумчиво переписала данные машины. Вручила мне пропуск, наказала всенепременно проставить печати или ночевать нам в КПЗ, и рассказала куда ехать. Что-то типа все время прямо а в чатверг повернуть на запад. Угу.
Доехали, поднялись наверх. Подскочившему Церберу сказала, что если она просто откроет рот, то я воткну ей карандаш в глаз, рекомендовала заняться делом и поставить печати на пропусках.
Поговорили с Мишей, выбрали и фасады и ткани, попили чаю. На выходе спрашиваю у Ольги все ли в порядке с пропусками, выпустят ли нас с этим пакетом документов. Говорит, да. Угу. Доехали до КПП. Угадайте с трех раз! Нас не выпускают без подписи кого-то там, видимо, чтоб мы не вывезли с территории стратегические ракеты Земля-Воздух. Меня гачинает подбрасывать, А-Людмила говорит, чтоб я подошла к дальним окошкам, там разберутся. Угу. Подошла, все закрыто, стучусь в железную дверь, там мертвая тишина, спрашиваю у А-Людмилы, она говорит подождите. Угу. Жду. Попутно позвонила Ольге поговорить по душам, рассказать о достижениях современной психиатрии, порекомендовать доктора Дубницкого. Прошло полчаса, обе Людмилы страшно заняты: одна несет чушь по телефону, вторая что-то пишет в огромную тетрадь. Подошла к дальней двери еще раз. Постучала. Еще постучала. Постучала громче. Еще громче. Ногой. Послышались шаги. Дверь открыла У-Людмила и я чуть не упала в обморок. Оказывается это одно помещение, забери их Ктулху кататься на банане!
- Что вы так стучите?! Вы что не видите, что мы заняты? - у меня из ушей пошел пар, глаз дергается, рожа багровеет,
Звонит по телефону и, судя по разговорам, решает нашу проблему на уровне Министерства Иностранных Дел. Приходит охранник, машину Артема обыскивают на предмет нелегально вывозимых с территории ништяков, и, не обнаружив в салоне и багажнике ядерный чемоданчик и нарезанных кольцами участниц ВИА "Сливки", милостиво нас отпускает.
На выходе интересуюсь у обеих Людмил, когда они, наконец, сдохнут. В ответ они называют меня хамкой и мы расходимся.
Один мой день, аш назг дурбатулук...
|
</> |