"Жаркое лето 42-го. Шах и мат фон Боку от Тимошенко". Черновые отрывки. Глава
p_balaev — 29.08.2023 «Горячий снег». Сам фильм оставляет впечатление неоднозначное. В нем два главных героя – лейтенант Кузнецов и генерал Бессонов. Зрителю понятно, что лейтенанту Кузнецову никогда не быть генералом. Хотя, он герой не только фильма, совсем – герой. Но мешает офицерской карьере человечность. Генералом станет его антипод Дроздовский, который по дороге на фронт уже завел шашни с санинструктором.Генерал Бессонов же, хотя уже и генерал, и командарм, всё со членом Военного совета ведёт разговоры на темы гуманизма. Волнуют его эти темы. Поэтому он хороший генерал. Хотя, вынужден по обстановке о гуманизме забыть. Точнее, эти муки своей гуманной души глубоко на дне души прятать. А еще у генерала есть сын, который попал в окружение и пропал без вести.
Симпатичный персонаж – командир орудия Уханов, отчисленный из училища накануне выпуска. В самом фильме нет объяснения такому факту биографии симпатичного персонажа, в книге – есть. Перед выпуском Уханов пошел в самоволку, возвращался из нее через окно гальюна возле проходной училища. Влез в форточку, а в гальюне на толчке сидит майор, командир дивизиона. Уханову показалось это смешным, он стал ржать, майор обиделся, отправил на гауптвахту. Вот и отчислили из училища без присвоения звания.
Когда дошло дело до боя с немцами, Дроздовский, военная косточка, сдулся, как проколотый воздушный шарик, зато показали себя Кузнецов, которому было наплевать, сколько звезд у него на погонах (во время действия повести – в петлицах), да Уханов, которому было смешно майора видеть во время физиологического акта.
Всё правильно, правильному мужику не светит карьера в Красной Армии. Кажется, у самого Бондарева был насчет этого какой-то комплекс.
Но сам фильм – еще туда-сюда. Повесть же - откровенно гниловатая и понятно, почему Юрий Бондарев был обвешан от воротника до пупа орденами за свои литературные подвиги, да вагон всяких премий получил в придачу, даже в 2015 году премию от Патриарха. Тех, кто решения 20-го съезда претворял в жизнь, насчет наград и премий не обходили. И до сих пор не обходят.
Генерал Бессонов на приеме у Сталина. Разумеется, про репрессии там, хотелось героическому генералу всё высказать. Но сдержался. Да еще сын генерала был во 2-ой ударной и пропал без вести, а там – Власов. И Сталин с ним на приеме обсуждает вопрос мотивов предательства Власова, потому что Бессонов с ним вместе какое-то время служил.
Да еще Бессонов ожидал увидеть здоровущего мужика, когда шел на прием, а оказалось, что Сталин совсем маленького роста. Если кто помнит Перестройку, тот помнит и как про Сталина тогда писали – маленький сухорукий грузин, да еще Молотов рассказывал, будто его в ссылке крестьяне называли Оська Корявый из-за следов оспы на лице. И сапоги специальные носил с замаскированным высоким каблуком.
И в мемуарах И.Х.Баграмяна Сталин неожиданно для будущего маршала оказался человеком маленького роста. Тогда уж С.М.Буденного, К.Е.Ворошилова и Г.К.Жукова в лилипуты записать нужно, потому что Иосиф Виссарионович ростом повыше их всех был. У политических карликов комплекс насчет Вождя был такой сильный, что они ему даже рост урезали. Речь не о Баграмяне, конечно, именно эти строки в его мемуарах о Сталине свидетельствуют, что редактировались воспоминания маршала безбожно.
А в книгах Бондарева главное именно – трупами завалили. Жертвенный героизм спас страну от фашизма. Вопреки. Особенно это выпукло в «Батальоны просят огня». Там же везде бардак. Станцию разгрузки немцы разбомбили, командование дивизии даже не знает, сколько орудий у него осталось, из артиллеристов в полку Гуляева один Ермаков опытный, остальные командиры – черт знает что, свежеиспеченные… Бардак прикрыли гибелью двух батальонов. Разумеется, всё это голый авторский вымысел. Вымышлен и город Днепров, который брала дивизия, и вся ситуация вымышлена. Подобная операция проводилась при освобождении Киева в 1943-м году, когда наши войска на Букринском плацдарме связали резервы Манштейна, а основной удар нанесли с Лютежского плацдарма. Но только ничего подобного описанному у Бондарева там и близко не было.
Но в контексте этой главы даже не это главное. Главное, что несостоявшийся офицер Бондарев так и не понял элементарных вещей, поэтому и его герой капитан Ермаков их не понимает. Что случилось бы, если бы до того, как отправить через Днепр батальоны, командиру дивизии стал известен план вышестоящего командования с ложным плацдармом у Ново-Михайловки? Самый сильный полк в дивизии – полк Гуляева. Два батальона, Бульбанюка и Максимова, лучшие батальоны, ударные, полка. Их лишиться – потеря большая. Да и просто могло стать жалко людей. Сам же Бондарев описал состояние полковника Иверзева, когда тот узнал о переносе направления главного удара. Вполне мог полковник предупредить Гуляева. А капитан Ермаков, который отправлялся с батальонами, был любимцем Гуляева…. Т.е., опасность того, что замысел операции стал бы известен в батальонах, была реальной. И тогда батальоны не стояли бы насмерть на плацдарме, приковав к себе немцев, а сымитировали бы наступление и отступили, немцы поняли бы, что там не наносится главный удар и устроили бы мясорубку нашим войскам на подступах к Днепрову, на основном нашем плацдарме.
Именно в этом соль – приказ, план операции, доведенный до подчиненного, еще не означает, что в этом плане – замысел начальника. Это всего лишь приказ, доведенный до подчиненного. Это армия и война. Даже в мирное время на учениях такой порядок – правило. Это понимает любой нормально подготовленный лейтенант. Но этого не понимают у нас военные историки, даже если они в генеральских званиях. Или тупо делают вид, что не понимают. Скорей всего, делают вид. Поэтому у них все планы и приказы по войскам, исходящие от вышестоящих инстанций, тождественны самим планам вышестоящих инстанций. Не прорвала 7-я армия Мерецкова линию Маннергейма, как было ей запланировано, сходу – провалился план Главкома Ворошилова, который недооценил противника и не подготовил армию к войне. Да специально же для вас Сталин на совещании после той войны русским языком сказал, что не было у Главнокомандование плана прорвать линию сходу, такой план до Мерецкова был доведен, а Главнокомандование, ставя эту задачу 7-ой армии, на самом деле планировало разведку боем. Но эти фрики от исторической науки всё продолжают – провалился и не готовы были… Натуральные фрики. Специалисты уровня писателя Бондарева.
Контрудар войск Юго-Западного фронта в июне 41-го. Тимошенко поставил Кирпоносу нереальную задачу. Контрудар провалился. Нужно было по плану окружить и разгромить, а получилось только затормозить Клейста. Контрудар мехкорпусов под Лепелем и Сенно. Провалился. Тимошенко поставил нереальную задачу. Без разведки и должной подготовки, сходу. 41-ый год – одни сплошные провалы. По планам – хотели всех немцев окружить и разгромить, в реальности только тормозили их наступление… Нет, если сам дорогой Никита Сергеевич сказал, что Сталин обманывал, когда говорил о стратегической обороне и отступлении по плану…
Харьковская наступательная операция 42-го года. Снова провалилась, потому что Харьков не взяли. Да, фронту необходимых резервов для взятия города не дали, в плане Тимошенко армиям про взятие Харькова нет ни слова, Ставка через Совинформбюро открыто сообщила, что в ее планах взять Харьков не было. Харьков – крупнейший промышленный центр и железнодорожный узел. Но операция – частный характер. Ей даже не был присвоен статус стратегической.
Нет, разумеется, Ставка через Совинформбюро обманывала советский народ и свою армию, делала хорошую мину при плохой игре. И о потерях наших и немцев врала. Кривошеев правду о потерях написал, слизав их с немецких источников. 400 тысяч у Юго-Западного фронта как корова языком слизала. А у Паулюса всего 20 тысяч. Фактически, на месте Юго-Западного фронта, при таком соотношении потерь, образовалась гигантская дыра за плацдармом у Барвенкова. Но тогда фон Бок – законченный дебил, если в эту брешь сразу не бросил всё подвижное, что имел под рукой, а стоял до 10 июня, как вкопанный, хотя по плану Фредерикус-2 должен был сходящимися ударами с трех направлений окружить и разгромить силы наших 38-ой и 9-ой армий на правом берегу реки Оскол.
Семен Константинович, отправляя в Москву, в Ставку, Баграмяна и Хрущева 29-го мая с обоснованием о выделении фронту резервов, объяснил, что хотя немцы и понесли большие потери, но они всё еще сильнее, поэтому стоит ожидать скорого наступления. 30 мая Баграмян и Хрущев с 16.50 до 20.45 часов были в кабинете у Сталина. Иван Христофорович вспоминал, что в беседе с ними Сталин был абсолютно спокоен, ни слова не сказал о неудаче под Харьковом. Фронту были выделены семь стрелковых дивизий, два таковых корпуса и восемь танковых бригад. Но еще до их прибытия немцы 10 июня начали проводить не предусмотренную ранее ими планом операцию «Вильгельм». Планировалось сразу по завершении операции «Фредерикус-1» начать «Фредерикус-2», но из-за потерь под Харьковом у них для этого не хватало сил, запланировали сначала разгромить нашу 28-ю армию. И провалили эту операцию… Забегая вперед, они потом и операцию «Фредерикус-2» провалили. А Гитлер уже начал косо смотреть на фон Бока…
Благодарю за поддержку
карточка Сбербанка 2202200535946089
карточка Тинькофф 5213 2439 6756 4582