Жаль

Мне почему-то иногда становится жалко всех-всех людей. Острое чувство жалости просто заливает по самую макушку. И это случается еще со студенческих пор. Жалко и старых и малых, и некрасивых (потому что быть некрасивым - это испытание) и красивых (потому что красота проходит, и это больно). Жаль стареющих женщин, потому что проблема возраста в нашей стране стоит остро, она почти неприлична. Как судорожно избегают люди празднования своего дня рождения! А ведь это День, когда ты пришел в мир. Всего лишь. Жаль больше всего инвалидов, потому что вся их жизнь - преодоление и сжатые зубы. И они нужны только самим себе и своим родителям. Но родители уходят... А этот равнодушный мир остается. И так, как относятся в нашей стране к инвалидам, не относятся больше нигде в цивилизованных странах.
Жаль тех, кто что-то постоянно доказывает миру, стремясь превзойти и удивить. Потому что это значит, что человеку нужна поддержка и похвала. Человек без похвалы страдает и сдувается, как воздушный шарик. Жалко маленьких детей. Помню, когда сестра была пятилетней очаровательной куклой с ямочками и со светлыми вьющимися волосами, у меня сжималось сердце от тоски и бессилия . Она, такая прелестная и нежная, идет в этот мир, полный грубости и глупости, зависти и злобы, отторжения. Мне хотелось создать для нее какой-то другой мир, полный радости, добра и взаимной любви всех ко всем... Мир сказки, которая не кончается... Мне было стыдно перед сыном, когда он родился: так убоги были наши дома, так грязны улицы и угрюмы люди, так много некрасивого и омерзительного повылазило изо всех щелей (шли 90-е годы). Мне было стыдно, что я привела в эту непривлекательную жизнь своего самого лучшего мальчика... И мне страшно, когда я вижу пьяных, матерящихся родителей, окруженных мелкими детьми, которые слышат - и повторяют. И будут такими же...
Но я ничего не могу сделать, не могу изменить и измениться. Иногда просто лучше не смотреть, не всматриваться, не замечать. Создать свой маленький уютный мирок и проживать в нем столько, сколько отпущено. И мне иногда кажется, что весь мир культуры, мир воображения, живописи и литературы, мир искусства вырос из этой вселенской жалости, из страдания и слабости человеческой: придумать, закрыться и остаться. Там, где тебе хорошо.