Избиение вневедомственной охраной матери ребенка инвалида в музыкальной школе (ЦМШ)

ru_chp — 24.03.2012

Происходит чудовищный произвол в отношении моей 17-летней дочери, которая в процессе обучения в Центральной музыкальной школе при консерватории (ЦМШ) стала инвалидом. 
Администрация школы незаконно не пускает родителей в школу даже для подписания документов, не проводит родительские собрания, при первом же моем появлении вызывает сотрудников вневедомственной охраны. 
12.03.12 они применили ко мне физическую силу, в результате чего я оказалась в больнице с гипертоническим кризом, растяжением и ушибами. Полиция не приезжает по вызову, заявления не регистрируют, на неоднократные обращения не реагируют.
Вышестоящая организация - Министерство культуры, полностью покрывает такую деятельность школы, которая при помощи славной полиции потихоньку толкает мою дочь к краю пропасти. 
У дочери такое состояние, что она панически боится идти в школу. После недавнего ее посещения у нее открылись носовые кровотечения, которые привели к постгеморагической анемии, и последовало переливание крови. Я боюсь потерять ребенка, но незаконченное неполное среднее образование не дает ей свободно уйти из этого ада. 
В конце прошлого года я объявила голодовку, протестуя против травли моей дочери, которой некоторые представители школьной администрации и родительского комитета желают закончить суицидом - об этом они пишут в комментариях к моему открытому письму министру культуры.
Полиция может свободно избивать женщин - матерей детей инвалидов по просьбе руководства школы, под прикрытием Министерства культуры. т.е. все вышестоящие организации дали добро. 8 дней голодовки отказались освещать средства массовой информации - РИА-новости, Интерфакс и т.п.

Весь сыр бор 12.03.12 из-за того, что в этот день была оформлена детская группа инвалидности моей дочери. Посетив МСЭ в половине одиннадцатого утра, мы уши оттуда лишь в половине четвертого.
Дочь была после длительного лечении постгемморагической анемии, т.к. 29.12.11 ее планово прооперировали - септопластика. После ОП пошло осложнение (предположительно с ОП не связано), и спустя месяц она попадает в больницу с рецидивирующими носовыми кровотечениями, которые приводят к довольно значительной потере крови, такой, что за этим последовало переливание плазмы и эритроцитарной массы.
12.03.12 - это первый день, когда она должна была выйти в школу после болезни, и комиссия МСЭ оформила справку лишь до 15 30 этого дня. Накануне у дочери были незначительные кровянистые выделения из носа, слабость и бледность была ужасающая. Т.к. с 9 30 она была голодна, и надо было ехать в школу, я взялась сопровождать ее, переживая за ее состояние. Прошлые кровотечения были внезапные и обильные. Кроме того, мне необходимо было подписать и поставить печать в графе о социальной реабилитации ребенка инвалида (обучение) карту ИПР ребенка инвалида, и уже на следующий день идти с ней в собес, для постановки на учет. Так же, нужно было передать в школу серию справок и выписок из 2-х больниц, где лежала моя дочь. Когда мы приехали в школу, то на КПП начался подобный концерт: охранник звонил г-ну Замятину, Замятин тут же распорядился меня не пускать. Видя такое отношение, моя дочь зашагала прочь. Т.к. я очень за нее переживала, я догнала ее уже возле консы, и вернула к КПП. На этот раз я не стала слушать речи охранника, а просто прошла в школу, как мы и ходили в нее все 8 или 9 лет, со словом "здравствуйте". Охранник бежал за мной, хватать меня за руки я не дала, а четко сказала, что моя дочь больна, и я иду в администрацию, хочет она этого или нет. В результате моя дочь осталась на КПП, т.к. ее не пустили. Придя в школу я услышала претензии, что мол, как я смею в нее "переться", на что я дала отпор, говоря, что это безобразие должно прекратиться и у меня есть срочное дело, которое касается здоровья моего ребенка. Когда дочь все-таки прошла, я пошла с ней первым делом в столовую, где нас застал г-н Замятин, в момент, когда я беседовала с педагогом Ильинской.
Замятину я сказала, что пришла к директору, и поднимусь позже. После этого я прошла к кабинету директора, т.к. в учебной части мне сказали, что мои бумаги может подписать только директор или заместители, и предложили самой подняться. Кабинет директора в половине пятого был закрыт на ключ. Тогда я пошла к его заму г-ну Замятину, т.к. еще в буфете он назвал мне номер своего кабинета, и пригласил посетить его. Пока я беседовала с г-ном Замятиным, объясняя, что мне нужна виза школы в документе ИПР, в кабинет вошло 3 автоматчика, которые оп непонятной для меня причине стали вмешиваться в разговор и задавать мне вопросы. Замятин отказался подписывать, ссылаясь на то, что он ничего не понимает, где должна стоять подпись и печать, мол, нет места для печати. Я попросила у него письменный отказ, на что он парировал: Вы не обратились с письменным заявлением, и потребовал выйти вон в сопровождении людей в бронежилетах и с автоматами. Когдя я поняла, что разговор не клеится, а 3 вооруженных человека стали на меня оказывать давление, я позвонила по телефону Кочергиной Елене Анатольевне, замдир по произв. обучению, (если не ошибаюсь). Она пришла в сопровождении школьного медика - Яны Геннадьевны. Яна Геннадьевна сразу начала говорить на повышенных тонах и все время перебивала меня, доказывая, что школа имеет право нигде не расписываться, и вовсе не обязана помогать моей дочери. После она потребовала медицинские документы, и я пошла вместе с ней на 1-й этаж ксерокопировать выписки и справки. Замятин и вооруженные люди следовали за мной, делая вид, что я орестована. Пока ксерокопировали справки, сотрудники вневедомственной совсем разбушевались, из постоянно подстрекал Замятин. Один из них начал угрожать мне, что выбросят меня силой, не дожидаясь, когда я передам все документы медику. Мне это очень не понравилось, и я набрала о2, сообщив о том, что происходит. Поскольку мне обещали прислать полицейских, а люди с автоматами настоятельно требовали, чтобы я не просто покинула школу, но ехала с ними в участок, я приняла решение дождаться хотя бы участкового. Замятин заявил мне, что меня обязательно увезут, т.к. он написал на меня заявление, буд-то бы я сломала рамку турникета, проходя в школу, что было ложью. Люди с автоматами повторяли мне, что в участке я буду давать объяснения. Тогда я сделала следующие: 1. написала заявление на имя директора с просьбой все-таки поставить визу на ИПР дочери, 2. написала заявление начальнику Пресненского ОВД Рузляеву Ю.Н., где описала происходящее, а так же указала фамилию угрожавшего мне автоматчика, и указала номер его жетона. После того, как он прочел это заявление, события развивались довольно быстро: меня схватил сзади один из автоматчиков, и потащил на улицу, где был мороз, без верхней одежды. Я отказывалась ехать с людьми, которые были агрессивно настроены против меня, т.к. ждала полицию на скамейке, в холле школы, где висит надпись: родителям ждать здесь. Это произошло в 18 20, когда у моей дочери еще шли уроки до 20 00.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив