Из воспоминаний Андрея Тропилло. Часть 11

humus — 29.03.2019

Из воспоминаний Андрея Тропилло. Часть 1
Из воспоминаний Андрея Тропилло. Часть 2
Из воспоминаний Андрея Тропилло. Часть 3
Из воспоминаний Андрея Тропилло. Часть 4
Из воспоминаний Андрея Тропилло. Часть 5
Из воспоминаний Андрея Тропилло. Часть 6
Из воспоминаний Андрея Тропилло. Часть 7
Из воспоминаний Андрея Тропилло. Часть 8
Из воспоминаний Андрея Тропилло. Часть 9
Из воспоминаний Андрея Тропилло. Часть 10

Она считала, что я Святой Пётр и у меня имеются ключи от рая. Всем говорила, что я являюсь мужчиной её мечты. Но Линник много с кем амуры водила, в молодости была писаная красавица, а за два дня до смерти её побил молодой любовник, двадцатишестилетний. Ира была 59 года рождения.

Дед её был академиком, физик-оптик, перед войной разрабатывал оптические прицелы для винтовок, почти сто лет прожил. Дядька её был великий математик, тоже академик. До сих пор проводятся конференции его имени, приезжают математики из Америки и Европы. Оба деда похоронены на мемориальном кладбище в Комарово, там же лежит её бабушка Линник. Её мама была профессором искусствоведения, работала в Эрмитаже. Отличилась она тем, что в различных музеях страны сумела отыскать подлинники Рембрандта, Босха и др. Маму похоронили на Северном кладбище, туда же был подхоронен и Иркин прах. Не дали мне родственники распылить её прах из ружья над Щучьим озером, как мы с ней однажды договорились, рассуждая о том, как каждый из нас хотел бы быть похоронен.

В начале 80х, когда все ещё были шибко бедные, у неё дома стоял рояль, и каждое лето там постоянно проживала бОльшая половина всей питерской рок-тусовки. Правильнее было бы сказать, что всё время там тусовались все. Кроме того, у нее была дача от деда-академика. Раньше академикам давали дачи по пол-гектара, такие нормы были. На участке пятьдесят соток кроме дома стоял гараж, в котором можно было жить, баня и домик для гостей, в котором постоянно варили винт и прочие наркотики. Затем одна из девушек, которая варила, сгорела вместе с этим домиком.

За то время, пока Ирка там жила, на этой даче погибли пять человек, в том числе её сын. Был ещё молодой человек, который объелся псилоцибиновых галлюциногенных грибов и бросился под поезд. Грибы такая штука, они открывают твоё истинное “я“. Кому-то их принимать в принципе можно в терапевтических целях, а у кого-то башня привязана не крепко, может и срубить. Ирке было всё можно. У неё на участке росла сортовая конопля выше двух метров, за которой она заботливо ухаживала: пропалывала и поливала. Потом её курили все целый год. Сколько она бы не выпила, сколько бы травы ни скурила и чем бы она ни укололась, сознание работало всегда. Её никогда никуда не заносило, психика у неё была гранитная. Я считал её белой колдуньей, потому что когда она начинала танцевать, вызывала собой ветер. И “Северный ветер мой друг” Борька написал именно про неё.

Она любила сильно выпить, её любовником был и Александр Башлачёв – он прожил погода у неё на даче. Федя Чистяков тоже был в рядах её любовников, но под конец увидел в ней основное исчадие ада. Федя жил неподалёку, в Зеленогорске на улице Ленина. Пел: “Я живу на улице Ленина, меня зарубает время от времени”. И вот однажды Ирка перестала ему давать, когда он к ней домогался, и в итоге, его “зарубило”, и от чистой ревности он схватил нож и попытался её зарезать. Она защищалась рукой, но он успел перерезать ей два сухожилия на правой руке и полоснул ножом по груди, сделав кровавый надрез. Соседи вызвали ментов, а Федю, услышав мотив его покушения про исчадие, посадили в дурдом СИЗО “Кресты“. Там, на плотной психотропной терапии Фёдор познакомился с Иеговой и стал его свидетелем. Сойти с ума на Иркином зелье было не трудно.

Много кто там проживал наездами несколько лет, да и кто только там не жил! Это был клуб, в котором каждому предоставлялась возможность спать, есть, пить алкоголь или принимать столько наркотиков, сколько надо, без ограничений. Её дом был прибежищем различных музыкантов, поэтов, художников, она очень хорошо разбиралась во всех видах искусства, великолепно знала английский язык и несколько лет проработала в Лондоне референтом Севы Новгородцева. Писала ему материалы, которые он зачитывал по радио, отлично разбиралась в музыке, но Битлз не любила. Любимой группой у неё была The Meteors.

На своём хозяйстве Ирка Линник разводила коз. Они паслись на соседских участках, и соседи этих коз травили. В отдельном домике у неё была обсерватория, которую построил её дед оптик, со сдвигающейся на роликах крышей. Там стоял полуметровый в диаметре телескоп-рефрактор, который потом украли, и в этом то домике Ирка и держала своих коз.

Ирка развела много кошек и собак; последнее время я ездил к ней раз в неделю и мы вдвоем мотались в Зеленогорск за кормом для этих животных. Покупали крупы, рыбные консервы, в общем, я был вынужден это делать регулярно. В ответ Ирка заставляла стол ворованной водкой, которую ей постоянно приносили по дешёвке, очень хорошей. Ирка отлично рисовала и за мою жизнь оформила мне несколько пластинок, включая двойной альбом “Небо и Земля” БГ и последнюю пластинку ZOOпарка с моим участием. Вообще, если бы Ирки не было, вся ленинградская рок-музыка выглядела бы по другому, и, скорее всего, была бы немного о другом. Мне её будет очень сильно не хватать.

Если ехать на электричке из Питера в Зеленогорск, сразу после Комарово слева видна большая песчаная осыпь, а на ней стоят три дерева. На высоте метров десяти остатки снайперского помоста после финской войны. Там на высоте лежали финские снайперы, и эти помосты были врыты так хорошо, что до сих пор стоят. Над этим помостом висит огромный портрет Ирки. Её взгляд направлен прямо на дорогу и дом, в котором она жила.

источник

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив