ИЗ СЕТЕРАТУРЫ -2 (продолжение)

«Он казался мне каким-то страшным убийцей, который с минуты на минуту может меня убить… Под его грубой внешностью я сквозь столько времени увидела заботливого и доброго родителя».
«В один из ужасных трудовых дней я пришла домой».
«Отец незаметно пошевелил пальцем и стал очень внимательно всматриваться в мое лицо».
«Из маленькой беззащитной, немного неуклюжей, девочки я превратилась в настоящего будущего маньяка».
«Что бы нас не выгнали из имения, и мы не остались бездомными, мать, переступив через себя, вышла замуж за состоятельного графа».
«Он среднего телосложения, светлые, короткие волосы, не женат. Живет центре города, в небольшой двухкомнатной квартире с немецкой овчаркой».
«Ведь убийство – значит кого-то убили».
«– Все на обед! – крикнула Элеонора Краснова, которая во главе длинного стола в столовой».
«В столовую сразу же вошла Роза и Элеонора, не теряя времени, прошипела:
– Где твоя мамаша?
Роза спокойно села на четвертый стол справа от Элеоноры».
«Она была не одна, а с каким-то мужчиной».
«Как только я, всматриваясь в эти чертежи, вспоминал, что они набросаны рукой моего отца, которого я больше никогда не увижу, я обратно ложил их в стол и закрывал его на ключ».
«– Прощай, Дима, – сказала она, будто сейчас заплачет, и поднялась наверх».
«Она вошла в свой дом, когда вспомнила, что у нее в доме нет даже намека на что-нибудь сладкое – к чаю».
«Только потом, когда в ее глазах уже изрядно потемнело, зазвенело в ушах, и закружилась голова, она заметила, что они обезглавлены».
«Он сидел в кресле и, подперев одной рукой голову, а второй держа трость, смотрел прямо в душу того, кто смотрел на него».
«Эти три картины называются: «Мужчина во фраке», «Женщина в фиолетовом платье» и «Их дочка». Я не знаю, чья это дочка. Кто они такие! Рискну предположить, что это дочка этих двоих людей».
«Они любили своего сына и очень быстро стали одним целым».
«Варвара разрывалась: толи ей заняться следствием, толи плюнуть на все и жить дальше».
«Глянув на луну, по ее телу сразу пробежала дрожь, а он просто смотрел на нее, будто хотел что-то ей сказать».
«Эта невероятная снисходительность проявлялась чуть ли не раз в два года. И Владимир Поляков был чрезмерно счастлив тому, что начальник не кричал на него».
«Потом он одел замшевые черные туфли, выглядящие очень богато. Потом он одел и пальто. А потом и черную почтовую сумку, в которой он носил на всякий случай толстую тетрадь формата А4, ноутбук, на котором уже были все материалы по его первому дело и несколько ручек разного цвета. Ну, и много всего другого. Само собой, там была связка ключей и деньги, скрепленные канцелярским зажимом».
«Посмотрев на эту лужу крови, его затошнило».
«Ему не терпелось начать допросы. Он был в предвкушении чего-то не просто хорошего, а замечательного».
«Дмитрий пошел в сторону беседки. Идти к нему ей не хотелось, и она быстро вошла в дом».
«Вдруг он прижал ее к себе и крепко обнял. Она заволновалась. В ушах зазвенело. Вдруг она услышала, как стал закипать кофе, как бьются у них сердца».
«Поняв, что это Сара там подвешена за руки, без головы, в синем платье в стиле XIX века, ей явно большом».
«Я подбежала к первому и вмиг перерезала ему сонную артерию. Он диким воплем закричал».
«Над делом итак работает уже четыре человека».
«Представляешь, через год после учебы она уже стала прокурором! Не жалела себя».
«Само здание было небольшим, но и не маленьким».
«Натан Рихардович и повел гостью в какой-то большой зал со стеллажами, на которых плотно стояли старые книги. Запах был соответствующий».
«Она обожала клубничные кексы, и плюс еще очень хотела есть».
«Сердце застучало очень громко. Лицо моментально начало гореть. Было страшно».
«Но в голове творился такой бардак, что не о чем думать спокойно она не могла».
«Руки, как и все тело, начали трястись. От страха и волнений она потеряла дар речи».
«Только потом он увидел ту самую архивистку, лежащую на полу возле газовой плиты. На животе была окровавленная рука».
«Погода была осенней, но не с красивой стороны осени».
«Но над делом Красновых итак работает два оперативника».
«Офис представлял собой высокое здание в форме куда. С другого бога было два лифта».
«И не успел он отпустить пальца от кнопки, как дверцы его распахнулись».
«Большие губы были накрашены яркой алой помадой, пухлые щеки были умело спрятаны, весь макияж был нацелен на омоложение и создание иллюзии маленького веса».
«В мусорном ведре он увидел окровавленные резиновые перчатки. Стоял непонятный запах, непонятный, но противный. За белым столом сидел худой и низкий парень двадцати пяти лет в синем халате. Вьющиеся темные волосы были неестественно блестящими. Под халатом была клетчатая белая рубашка, ему явно большая и мешковатые брюки».
«Скорее всего у убийцы есть специальный топор из средних веков. Были специальные топоры для палачей, с лезвием побольше, чем в обычном».
«Петр со стыдом в глазах посмотрел на Кротова. Было ужасно стыдно».
«Она достала из кармана свих синих брюк телефон. Время было не много».
«И не забыла те чувства, которые чувствовала тогда, когда была рядом с матерью».
«А потом она, снова снарядившись зонтиком, вышла на улицу».
«Стеллаж был наверняка, очень дорогим, и подтвердила это гравировка на стеклянной дверце: «Лоретте и ее семье с любовью!»
«За прилавком стоял низкий пожилой мужчина с большими очками и выцветшими зелеными глазами, в серой вязаной кофте».
«Ни смотря на солнце, было очень холодно».
«Ее пухлые щеки, яркие зеленые глаза, большие губы, рыжие волосы, такие красивые. Цвет лица был немного бледноват, но это делало ее лицо еще более идеальным».
«А именно, она узнала, что шифр действительно существует и его обязательно нужно как можно быстрее расшифровать».
«Она встала и почувствовала непреодолимое желание спать, и уже не интересны были разгадки шифров. И она, отдавшись своим желаниям, заснула прямо на полу».
«Он снял большие очки с ярко-синей оправе и кинул их на стол, прямо на результаты отпечатков пальцев».
«Уже в девять часов вечера, даже когда он их закрывал, перед глазами все равно были какие-то текст»ы.
«Итак, слишком много людей погибло».
|
</> |