Исихазм

palaman — 30.08.2021 Мне как-то попалась очень хлёсткая фраза, характеризующая Православие:

"Православие это внешняя оболочка, маскирующая Исихазм."

Сам бы я выразился осторожнее: Православие это внешняя форма выражения Исихазма. Но да, выражающая его способом, по-настоящему понятным лишь для посвященных. Непосвящённые видя не видят, и не разумеют того, что видят. Итого... действительно получается маска.

Исихазм хранится в Православии как орех в скорлупе. Для того, кто уже ел, всё понятно и вкусно даже на вид. А для тех, кто не знает -- непонятная и несъедобная твёрдая косточка.

Ну, уж во всяком случае христианство без Исихазма это гнилой орех.

Исихазм это и есть живая Античность внутри Церкви, познав которую иначе понимаешь всё, что происходит в Церкви. Средневековая шелуха отпадает, и видишь неистребимый блеск Античности, эпохи Пришествия Иисуса Христа.
-------------------------

Эту тему можно связать и с историей России (см. заметку Православная историософия России), и со всем на свете (см.заметку Либидо революции и Внутреннее христианство)

Сегодня она у меня связалась с историей русской революции. По случаю я вспомнил свою старую заметку Смерть и жизнь русского народа, в которой столкнулись между собою две цитаты:

Галковский (2004):
Можно из советского стать русским? К сожалению, да. "К сожалению", потому что это угнетает советскую культуру, превращает её в нечто золотушное, изначально убогое. "На соплях". Лучшие люди десятилетие за десятилетием убегают из советского мира, и гораздо дальше простой эмиграции. Они убегают от него в себя. А там, внутри, времени нет, и русская культура жива. Не меньше, чем латынь или древнегреческий.

Григорьев (2018):
Может ли советский человек обрусеть? Нет. Советское и русское соотносятся так же, как холодное и круглое. Советский это отнюдь не испорченный русский, нет. Советский человек это мужик, прямо произошедший от "тутошних", "тамбовских", "рязанских" и прочих общинных советчиков-дикарей, находившихся на донациональной стадии развития. Все разговоры про возрождение России упираются в вопрос о том, как натянуть на голову прогрессивного грамотного восточнославянского мужика XXI века высокую господскую культуру исторической России. Поскольку вопрос сам по себе, разумеется, абсурден, то и ответа на него не предвидится.

Не буду сейчас повторяться, так как текст той заметки находится от моего дорогого читателя на расстоянии одного клика. Я там говорю, что европейская культура имеет два начала (женское и мужское, инь и ян), где роль почвы (инь) сыграла грекоримская культура и цивилизация, а роль семени (ян) -- христианская Церковь.

А далее я говорю о судьбе русского крестьянства, и вот этот отрывок я процитирую, чтобы создать контекст для обсуждения ниже:

Русские получили европейскую культуру и цивилизацию в виде двух прививок. Сначала - в незапамятные времена! - при князе Владимире мы в свою местную мерзлую землю приняли зерно Православия. Затем - при Петре Великом - мы восприняли в качестве удобрения имперскую идею Рима. Из соединения того и другого и родилась к началу XIX века Русская цивилизация и великая Русская культура, достигшая расцвета в конце XIX - начале XX века. Говоря "мы", я имею в виду русских как нацию. То есть, "мы" здесь означает культурные русские горожане XIX века. Русское же крестьянство действительно оставалось, по выражению Григорьева, "диким", внутренне чуждым Рима - но не чуждым христианства. Но XIX век стал временем страшного упадка религиозного миросозерцания. Парадокс в том, что "просвещение" русского народа, удалившее его от Церкви, в культурном смысле означало как раз наоброт, его глубокое одичание. Отпадая от Христа, крестьяне/христиане становились никем - дикарями, только что спустившимися с деревьев. Сырым материалом для "социалистического строительства". И поэтому ошибочный по сути концепт Григорьева насчет общинных советчиков-дикарей, находившихся на донациональной стадии развития, звучит довольно-таки убедительно.

Реплика читателя:

> К стыду своему не знаю кто такой Григорьев, но его пассаж о русских и советских мне кажется более точным и близким к действительности чем лукавые и сладкие речи Галковского.

Для умного человека невозможно не быть глубоким пессимистом в отношении русского народа, не будучи по-настоящему православным (то есть, практикующим исихастом). Ибо жизнь такая.

> Галковский уж точно не православный, чтобы он там не говорил..... Он больше по фартукам...

Француз. Я стою на своём. Хотя мне много и довольно убедительно возражают, но все эти возражения не меняют сути вопроса.
Галковский — француз, а не русский. Огромная сила его позиции обусловлена тем, что молодой Пушкин тоже был французом. С возрастом он обрусел, но не до конца. Просто не успел: в качестве русского он был французам не нужен, опасен, и его убили. Русская литература с самой юности своей является французской. И она взрослела гораздо медленнее, чем Пушкин. И так до конца и не смогла обрусеть (хотя и была уже очень близка к этому в лице Достоевского!), как сами Романовы стали "французами" (начиная с 1881 года). И убили Николая II так же, как и Пушкина 80-ю годами ранее. И по той же причине.

> Ну, русских при Пушкине только создавали, так что Пушкин не мог быть русским.

Согласен.

> Мы знаем образ Пушкина, который скорей всего к реальному человеку не имел отношения.

Не согласен. Вы в этой теме находитесь под влиянием какой-то русофобии.
Да, Пушкин БЫЛ французом, и да, это было естественно.
Но Пушкин сильно обрусел. Жаль, не до конца.

Но вот это строки уже русского человека:

Ты просвещением свой разум осветил,
Ты правды чистый лик увидел,
И нежно чуждые народы возлюбил,
И мудро свой возненавидел.

Когда безмолвная Варшава поднялась,
И ярым бунтом опьянела,
И смертная борьба меж нами началась,
При клике «Польска не згинела!»

Ты руки потирал от наших неудач,
С лукавым смехом слушал вести,
Когда разбитые полки бежали вскачь,
И гибло знамя нашей чести.

Когда ж Варшавы бунт раздавленный лежал
Во прахе, пламени и дыме...
Поникнул ты главой и горько возрыдал,
Как жид о Иерусалиме.

> Судя по тому, что прямые потомки Пушкина находятся в родстве с Нассау Оранжскими и Романовыми, то градус Александра Сергеевича был очень высоким.
Французами была ВСЯ европейская аристократия. Вольтер возмущался, что прибыв в прусский двор в Потсдаме не заметил никакой разницы с Версалем- все дворяне говорили исключительно по- французски... В фильмах часто показывают Екатерину Вторую говорящей по-русски с немецким акцентом, что смешно и не имеет отношения к реальности: говорила она по-французски.

Да, понятно.
Франция даже сегодня умудряется оставаться культурным гегемоном, спустя двести лет после потери гегемонии политической.
Можно себе представить, каков был этот монстр в эпоху своего не только культурного, но и политического доминирования.

> Есть большие сомнения по поводу того, сто Франция не вернула себе гегемонию в политике.
До 1789 года тоже не было абсолютным гегемоном- это искусственный конструкт Галковского. Была сильная папская власть, была власть континентальной аристократии СРИГН. Сейчас Франция рулит процессами, но только тоньше, не вызывая огонь на себя.

Я предлагаю различать три уровня гегемонии: военную, политическую и культурную.

Эти три уровня сооветствуют уровням Фигуры, Игрока, Хозяина дискурса. (См. заметку Хозяева дискурса и Господин реальности)

Самая сильная Фигура сегодня это по-прежнему США.
Самый сильный Игрок — по-прежнему Англия.
Франция — именно культурный гегемон, в этом её сила.

> У Пушкина столько всего можно найти. Стихотворение почти на любую тематику. И записать его в адепты того или иного движения. Тут и в глубине сибирских руд и все остальное. Где он был НАСТОЯЩИМ?

Да ВЕЗДЕ.
Как любой настоящий писатель, Пушкин легко становился на любую точку зрения, в том числе чужую и даже неприятную.
Писатель это маленький бог. Ведь он творит мир и распоряжается судьбами людей. А бог — он за всех. Иначе ничего не напишешь хорошего. Так, фигню.

Быть "за всех" и значит быть французом и Хозяином дискурса. Это и есть пресловутая синархия.

Это Пантеон, Постмодерн, это абсолютное оружие, при помощи которого Франция доминирует. И выше этого только Бог с большой буквы.

Француз может обрусеть двумя способами: либо деградировать до крестьянина, либо вырасти до христианина. И именно православного, иначе игра не стоит свеч. И вчерашний советский человек, выросший из дикого расцерковленного русского крестьянина может стать полноценным европейцем только одним способом: усвоив христианскую кольтуру Европы. Но вот вопрос: имеет ли смысл усваивать второсортную версию христианства? И тут мы возвращаемся к тому, с чего я начал.

Христианство без Православия (читай -- без Исихазма) это отстой по сравнению с Постмодерном.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив