ИРКА

dalnie_strani — 19.09.2010

В институте мы с Иркой учились хорошо.

Вот только характеры у нас были противные.

Авторитетов в виде преподов для нас не существовало.

Слушать все лекции подряд мы не желали.

Поэтому если вдруг случайно одной из нас удавалось затемпературить, лекции пропускали мы обе, потому что за справкой к врачу мы ходили так:

Допустим, температура была у меня.

Я заходила к врачу, делала страдальческую мину, вставляла под мышку градусник и выходила со справкой. Затем мы с Иркой шли в туалет и там переодевались. Мы меняли не только платья, но и нижнее бельё, потому что теоретически врачиха могла бы прослушать «больную». Потом я собирала длинные завитые волосы в косичку, закалывала её на затылке и становилась похожа на деревенскую Фросю Бурлакову. Обувь тоже подлежала обязательной замене - рост у нас был одинаковым, но я всегда носила минимум двенадцатисантиметровые каблуки, Ирка же, стесняясь своего высокого роста, предпочитала обувь на низком каблучке, поэтому шансов заподозрить подмену мы врачихе практически не оставляли. Наконец, мы меняли цвет помады и форму губ, я нацепляла Иркины очки и заходила в кабинет к врачу снова, но уже под видом Ирки и с её студенческим билетом, изменив при этом голос до неузнаваемости.

Если заболевала Ирка – те же махинации проделывала она.

Если же никто из нас долго не болел, Ирка шла на риск – засовывала себе под мышку пузырек с очень горячей водой, перед самым входом в кабинет врача выбрасывала его, и, если врач сразу давала градусник – Ирка снова получала справку от занятий. Бывало, не везло - не болели, и подмышка успевала остыть до воткнутия градусника, ну нет так нет, у нас в запасе было много разных легенд. Чаще всего перед лекцией мы подходили к преподу и говорили, что летом мы хотим подработать в детском лагере, а там серьезные проверки по здоровью, а проходить проверки надо в их поликлинике, которая находится в другом районе города, куда ехать не менее 10 км, и таким образом официальное разрешение на целый день прогула было у нас в кармане. Детский лагерь давал нам неограниченные возможности для маневрирования – то мы «ездили на флюорографию», то «сдавали кровь», то к терапевту, то к инфекционисту – родственников, работающих в медицине, в наших семьях было много, поэтому в медицинском плане мы были хорошо подкованы. Чтоб не лохануться и дважды не брякнуть одному и тому же преподу одну и ту же легенду, у нас с Иркой была составлена четкая таблица – кому из преподов, что и когда мы врали. Мы аккуратно зачеркивали крестиками нужную графу, и сбоев в программе у нас никогда не было.

Таким образом, года два нам удалось продержаться.

Через два года наше враньё раскрылось, виной всему оказалась моя безграничная фантазия.

Однажды, опоздав с каникул, я приехала в институт на неделю позже и на вопросы преподов – «А у тебя персональные каникулы, оказывается?» я сказала, что задержали рейсы из Бразилии. Обман раскрылся в тот же день, когда чуть ли не весь институт потянулся ко мне с вопросами «Ну как там Бразилия?» и «Покажи, чего ты там купила».

Меня вызвали в деканат, замдекана поржал, но я поняла, что врать надо аккуратнее, и на некоторое время с враньём было покончено.

Вообще в те годы врала я по-страшному, иногда завираясь до такой степени, что самой становилось неловко.

Однажды, заявившись на экзамен неподготовленной, я начала давить на жалость преподу и вдохновенно всхлипывать, что у меня украли сумку, в которой был паспорт, студенческий билет, зачетка и все-все деньги.
- Именно поэтому, - закатывая к небу глаза, врала я, - Проревев целую неделю, я забыла подготовиться к такому интересному предмету.
Препод сочувственно покивал, слушая мой рассказ, потом взял зачетку из моих рук и поставил в неё пятерку.

- Бедная, бедная девочка… - бормотал он, выводя подпись в зачетке. – Ну пусть пятерка хоть как-то скрасит твою жизнь, полную неприятностей.

А "бедная, бедная" девочка сидела, дрожа от страха, понимая, что про «украденную» зачетку всё-таки лучше было бы промолчать.

Если в плане фантазии и всяческого вранья границ не знала я, то в плане разнообразных экшнов более продвинутой была как раз Ирка, именно она считала, что всё в жизни надо попробовать, причём как можно скорее, поэтому она постоянно подбивала меня на разные глупости.
На глупости я подбивалась плохо, точнее, совсем не подбивалась, только однажды Ирка уговорила меня не уезжать домой на каникулы, а отпраздновать Первомай в тесном кругу (я и она), чтобы попробовать напиться, а если точнее - узнать каково это вообще - быть пьяной, и что с этим состоянием делать.

- При людях появляться в пьяном виде нельзя! – сказала Ирка. – Поэтому дождемся, когда вся общага разъедется на праздники, и начнем.

К вечеру общага разъехалась, и мы начали.

Еще днём для проведения эксперимента мы спёрли у Иркиных родителей две бутылки пива, отлили в какую-то пустую бутылку домашнего вина из бочонка, спрятанного в бабушкином сундуке, и сладкими голосочками отпросили Ирку у родителей ко мне в общагу, якобы для подготовки к космическому полету на Луну - уж не знаю почему, но даже самым нелепым моим вракам верили все взрослые. Скорее всего потому, что в зачетке у меня были одни пятерки.

Выпитый экспериментальный бокал пива и экспериментальная чашка вина привели меня в очень странное и непривычное состояние – я захохотала как ненормальная, прилегла на кровать, и мгновенно уснула.

Проснувшись утром, я открыла тумбочку, чтобы достать умывальные принадлежности, и страшно удивилась – вся тумбочка была битком забита листками, расчерченными волнистыми линиями, и только на некоторых листочках с трудом можно было разглядеть букву «В».

- Что это? – спросила я, растолкав спящую Ирку.

- А, это… - пробормотала сонная Ирка, взглянув на пачку бумаг. – Это я письма вчера писала Витьке, ты ж уснула, а мне одной было скучно.

- Письма? – не поверила я. – Да тут просто волнистые линии какие-то.

- Ну, так, я ж пьяная была, - сказала Ирка, укутываясь в одеяло.

- А почему ты пихала их в мою тумбочку?!? – я попыталась понять Иркину логику пьяного поведения и снова растормошила её.

- Думала, что почтовый ящик, - пробормотала Ирка и снова уснула.

Однажды Ирка захотела поехать ко мне на север в гости.

- У вас там на севере, небось, круглый год зима? – спросила Ирка. - На чём вы там на севере передвигаетесь?

- На оленях. Иногда на собачьих упряжках. Если есть в семье свои нарты, конечно, - сказала я. - Ты потеплее одежду бери, и шарфов побольше – встречный ветер очень лицо обжигает.

После самолета и поезда непривычная к таким далеким переездам Ирка уже мало что соображала, но выйдя из вагона и увидев джип, на котором за мной приехал отец, она протерла глаза кулачками и удивила моего папу вопросом:

- У вас что – даже своих нарт нету?!?

Я понимаю - поверить в то, что мы окончили институт с красными дипломами, просто невозможно.

А, ну да, мне же верить вообще нельзя, я забыла.

Сохранено