
Ирина Николаевна

Нет, этот пост не про меня. Хотя я тоже Ирина Николаевна.
Этот пост про другую Ирину Николаевну, роскошную даму с глазами до бровей и легкой надменностью в лице. Она продавцом в колбасном павильоне работает. Много лет.
Все её напарницы приходят и уходят, их не запомнишь, а она работает, оставляя после каждой встречи в моей душе неизгладимый след. Королева ветчин и буженин, царица колбасы и сосисок!

Что скрывать – поесть я люблю.
Поэтому в колбасное царство захожу часто, особенно раньше, когда живы были бабушки. Которые тоже любили поесть, несмотря на свой почтенный возраст.
Поэтому, когда много лет назад в павильоне появилась новая продавщица, я сразу обратила на неё внимание. На старых-то работниц прилавка и обращать ничего не хотелось! Это были мышки серые, невнятные.
И вот приходит она, роскошная, яркая, с царственной осанкой, с тенями до бровей и вздыбленными платиновыми волосами. Под козырьком цвета пьяной вишни.
Очень красиво – козырек нависает над лицом, придавая глазам таинственность, обильно подчеркнутую голубыми или серыми тенями. А над козырьком нависает великолепный начёс платиновых волос. Губы в помаде цвета пьяной вишни. Всегда. В любое время трудового дня. Кожа белая, чистая, почти без морщин, хотя опытному женскому глазу видно – у королевы богатый жизненный опыт.
На мощной груди элегантный бейдж. Ирина Николаевна. Я так обрадовалась почему-то, сразу заявила о своей готовности купить и того и этого. Ирина Николаевна царственно нарезала мне желаемое. И так же величественно приняла мои деньги.
В этот павильон я хожу часто, живу рядом. Ирина Николаевна относилась ко мне безразлично, на мои улыбки и вопросы не отвечала. Ну, знаете, иногда хочется поговорить с продавцом о колбасном ассортименте. Ирина Николаевна на все вопросы только пожимала плечами и слегка презрительно улыбалась. Да и то правильно. Не царское это дело.
Но я не спешила прятать в пакет сосиски с колбасой. Я любила наблюдать, как Ирина Николаевна обслуживала покупателей-мужчин. Она так им улыбалась, так томно и манко нарезала колбасу, сыр и ветчину, что у меня дух перехватывало от такой чудесной картины.
Да и то правильно.
Королева, по всему видно, находилась в активном поиске своего короля. И имела полное право не тратить драгоценную энергию на всяких приходящих тёток.
Когда у нас с бабушками гостил брат Сергей, он тоже ходил к Ирине Николаевне и всякий раз возвращался с колбасными изделиями и счастьем, излученным прекрасной колбасницей!
Однажды мы вместе пошли за провизией, и я попросила брата не орать мне в магазинах и на улице «Сестра, сестра!» Он удивился, почему?
- Потому что, - объяснила я, - пусть все думают, что ты мой муж. Или любимый мужчина. Или возлюбленный. Я в этом микрорайоне много лет живу, меня многие знают, пусть увидят, порадуются и подумают, что, вот, наконец, и у Егоровой появился мужик, наконец-то, уже, появился.
Брат захихикал, стал кокетничать, что, дескать, он своим лицом меня наоборот только компрометирует, но я ему жёстко ответила.
- Ничего, ничего, ты ещё вполне прилично выглядишь для своего престарелого возраста, – сказала я ему жёстко.
И тут мы заходим в лавку к прекрасной колбаснице. Я скромно уставилась на ценники, изучая их таинственную прелесть.
Ирина Николаевна наивнимательнейшим образом выслушивала рассуждения брата о качестве ветчины, о мягкости буженины. Воркующим голосом советовала, показывала, характеризовала. Брат тоже не отставал, заливался соловьем и в самый кульминационный момент, он вдруг вспомнил обо мне и противным голосом вскрикнул:
– Дорогая, так что же мы выберем на ужин?
Ирина Николаевна замолчала. Платиновый начёс замер независимо и горделиво. Я что-то буркнула, брат что-то купил, и мы выкатились на улицу.
- А вот тут нефиг было называть меня дорогой, - возмутилась я. – Вот тут я должна была быть твоей сестрой! Ты уедешь, а Ирина Николаевна меня теперь ещё больше презирать будет! И я буду всякую гадость покупать вместо качественных продуктов.
Брат стал оправдываться и бурчать, что на меня не угодишь, что он теперь в присутственном месте вообще никак меня называть не будет.

А через несколько месяцев, уже после смерти бабушек, я столкнулась в павильоне с соседкой, которая стала громко мне соболезновать и сочувствовать. Покупателей кроме нас не было, и соседка принялась обстоятельно рассказывать Ирине Николаевне, что я молодец, долго ухаживала за бабушками.
Ирина Николаевна величественно слушала.
Соседка разволновалась вовсю, собираясь всплакнуть от жалости к бабушкам, ко мне, к себе и ко всем людям доброй воли. Я схватила свой кусок ветчины и выскочила из павильона.
Потом я долгое время не заходила к прекрасной колбаснице, всё как-то не получалось. Есть меньше стала, наверное.
А тут недавно зашла.
За прилавком была она.
Прекрасная и недоступная.
Тот же козырек, придающий взгляду таинственность, и волосы, горделиво попирающие козырек платиновым облаком. Глаза в тёмно-серых тенях смотрели на меня сурово, как бы вопия, что опять пришла? И ходют и ходют… тут… всякие…
Я молча ткнула пальцем в кусок сала в вакуумной упаковке.
Ирина Николаевна посмотрела на меня и вдруг сказала.
- Да разве ж здесь сало хорошее купишь? На вид такое аппетитное, а вкуса никакого.
Я страшно удивилась и сказала.
- Я тоже сало люблю. Но вкусное, действительно, найти трудно.
А Ирина Николаевна сказала.
- А я сама сало солю. Мой нынешний муж, я пять раз была замужем, — королева легко вздохнула, — так вот мой нынешний муж очень его любит.
Я с восторгом смотрела на Ирину Николаевну! Пять мужей! Пять!!! А у меня один и тот на другой улице живет…
- Самое вкусное сало солят на Украине, - сказала я мечтательно, - я там жила. Вкуснее украинского сала ничего на свете нет.
- А я там детство провела, у бабушки, - подхватила Ирина Николаевна, - я тоже очень люблю украинское сало.
И мы поговорили о сале. Об Украине. О мужчинах не успели поговорить, потому что зашёл покупатель. Я передумала брать сало в вакуумной упаковке и купила кусок буженины, на который мне указал палец Ирины Николаевны.
Кстати, у неё очень красивые руки! Редко увидишь такие белые нежные руки. Пальцы длинные, тонкие. Правда, все в золотых кольцах. Но даже золото не испортило эти невероятно красивые женские руки.
Я схватила свои пакеты и выкатилась из лавки на морозный воздух. И у меня было хорошее настроение! Королева заговорила со мной!!!
И я стала думать, а каково это быть пять раз замужем, переходя от одного мужа к другому? Это же сколько имён надо запомнить, а ещё имена их родственников, близких и далёких… И привычки не перепутать… Кто что любит. Кто сало, а кто свиной хрящик.
И вообще.
Ирина Николаевна такая роскошная женщина, и пять мужей для неё не предел, думала я восхищенно, прижимая к груди пакет с великолепной бужениной.
|
</> |