Интересный нюанс к психологическому портрету Бродского

Прочитал у Мальгина. ( avmalgin)
Бродский вспоминает:
"Подлинная история вашего сознания начинается с первой лжи. Свою я
помню. Это было в школьной библиотеке, где мне полагалось заполнить
читательскую карточку. Пятый пункт был, разумеется,
«национальность». Семи лет от роду, я отлично знал, что я еврей, но
сказал библиотекарше, что не знаю. Подозрительно оживившись, она
предложила мне сходить домой и спросить у родителей. В эту
библиотеку я больше не вернулся, хотя стал читателем многих других,
где были такие же карточки. Я не стыдился того, что я еврей, и не
боялся сознаться в этом. В классном журнале были записаны наши
имена, имена родителей, домашние адреса и национальности, и
учительница периодически «забывала» журнал на столе во время
перемены. И тогда, как стервятники, мы набрасывались на эти самые
страницы; все в классе знали, что я еврей. Но из семилетних
мальчишек антисемиты неважные. Кроме того, я был довольно силен для
своих лет — а кулаки тогда значили больше всего. Я стыдился самого
слова «еврей» — независимо от нюансов его содержания.
Судьба слова зависит от множества его контекстов, от частоты его
употребления. В печатном русском языке слово «еврей» встречалось
так же редко, как «пресуществление» или «агорафобия». Вообще, по
своему статусу оно близко и матерному слову или названию
венерической болезни. У семилетнего словарь достаточен, чтобы
ощутить редкость этого слова, и называть им себя крайне неприятно;
оно почему-то оскорбляет чувство просодии. Помню, что мне всегда
было проще со словом «ж<...>»: оно явно оскорбительно, а
потому бессмысленно, не отягощено нюансами. В русском языке
односложное слово недорого стоит. А вот когда присоединяются
суффиксы, или окончания, или приставки, тогда летят пух и перья.
Все это не к тому говорится, что в нежном возрасте я страдал от
своего еврейства; просто моя первая ложь была связана с
определением моей личности.
Недурное начало. Что же до антисемитизма как такового, меня он мало
трогал, поскольку исходил главным образом от учителей: он
воспринимался как неотъемлемый аспект их отрицательной роли в наших
жизнях; отплевываться от него следовало, как от плохих отметок.
Будь я католиком, я пожелал бы большинству из них гореть в Аду.
Правда, некоторые учителя были лучше других, но поскольку все они
были хозяевами нашей каждодневной жизни, мы не трудились проводить
различия. Да и они не особенно различали своих маленьких рабов, и
даже в самом пылком антисемитском замечании слышалась безличная
рутина. Я почему-то никогда не мог относиться всерьез к любым
словесным нападкам, в особенности — людей столь далеких по
возрасту. Видимо, диатрибы моих родителей очень меня закалили.
Вдобавок, некоторые учителя сами были евреями и страшился я их не
меньше, чем чистокровных русских".
Почему я обратил на это внимание? По двум причинам. Во-первых, в
связи с одним из последних в жизни Бродского и самым скандальным его
стихотворением. Во-вторых, дня три назад у меня была достаточно длительная беседа с
израильтянином (по его признанию) и бывшим московским евреем,
эмигрировавшим ещё во времена СССР. Я сначала принял его за москаля
(в целом, не ошибся), но потом он мне «пояснил за базар» и
пригвоздил на месте:
>мне одно осталось
интересно, вы откуда в Израиль приехали? не из ОРДЛО случаем?
Из СССР. Точнее - из Москвы.
>а то у меня никак гештальт не сложится))
Бывает - когда у людей голова квадратная. Привыкли когда все по
полочкам разложено. Видят что-то не на полочке - гештальт не
складывается.
PS
Вот за что я не люблю ваших, так за "кто не с нами, тот против
нас". У русских этого не замечал.
Вот так, у русских он этого не замечал...
На мой взгляд, у Бродского и этого израильтянина есть общее — ложь, проходящая через всю их жизнь, хотя возможно, (а в случае Бродского и несомненно), они понимают, что, как начали с лжи, так ею и закончат. А в основе лжи, обычно, лежит страх. Одно мне ещё непонятно, чего боялся Бродский и в конце своей жизни?
|
</> |