Injunz of Idaho. New Shoshones, Part II.

bigfatcat19 — 28.08.2017 Той ночью Билл спал плохо. Он просыпался несколько раз, не в силах вспомнить, что ему снилось, но зная, что это был очень злой сон. После каждого такого пробуждения капитан хотел встать с постели, но рядом спокойно спала Мина, и мужчина, скрипнув зубами, снова опускал голову на подушку. Билл любил свою жену и не хотел будить ее до утра. Да и потом, начальнику резервационной полиции, цивилизованному человеку, просто стыдно бояться ночных кошмаров. Под утро капитан все-таки заснул по-настоящему. В этот раз Билл запомнил свой сон. Он стоял на вершине горы – настоящей горы, из тех, что высятся к западу от резервации. Вокруг не было ни дерева, ни куста – лишь голые камни, присыпанные снегом. Слева от него сидело странное существо. Билл не смог бы описать его словами английского языка, а родной Шошонский капитан знал не слишком хорошо. Но мужчина почему-то сразу понял, что это – тот самый «Медведь, Который не Медведь», о котором говорили его отец и сын. Прямо перед Биллом на уступе сидела Птица Грома. Вот с ее описанием у капитана никаких трудностей бы не возникло. Птица Грома была похожа на лысого орла, только огромного, не меньше десяти футов от клюва до кончика хвоста. Птица смотрела на Билла одним большим, круглым глазом. Мужчина попытался отвести взгляд и не смог. В этом янтарном шаре билось страшное пламя, в котором горели леса, горы, закипали реки и озера. Капитан видел черные тучи, закрывшие солнце и молнии, что разбивали скалы. Птица раскрыла клюв и закричала. Это был жуткий, пронзительный крик, но Билл почему-то не испугался. Человек смело смотрел в большой желтый глаз, и, внезапно, в его сознании сами собой возникли слова: «Ты – Шошон. Твой сын – Шошон. Те, кто пойдут за тобой – Шошоны. Мир умрет и возродится. Я уйду и вернусь». Оглушительный удар грома сотряс горы. По склонам покатились камни, сорвались и, набирая скорость, побежали вниз лавины. На горизонте, в долинах, поднялись и начали расти выше облаков гигантские дымные грибы, и капитан проснулся.

Было семь часов утра, в окна било неяркое сентябрьское солнце. Билл осторожно оторвал голову от подушки, приготовившись страдать от жестокого похмелья – как все чистокровные индейцы, капитан плохо переносил последствия приема внутрь даже небольших по меркам белых порций алкоголя. Но, как ни странно, голова начальника резервационной полиции совершенно не болела. Не было и мерзкого ощущения во рту, да и вообще, Билл чувствовал себя на удивление неплохо. Капитан осторожно встал с постели и убедился, что тело прекрасно его слушается. Покачав головой, Билл тихо вышел из спальни и пошел умываться.

Капитан как раз успел одеться и поставить на плиту воду для кофе, когда в прихожей зазвонил телефон. Билл снял трубку. Некоторое время человек на другом конце провода молчал. Капитан уже собирался повесить трубку на рычаг, но внезапно вызвавший его неизвестный заговорил и оказался Джимом Мохонно. Голос главы Совета Резервации звучал… Необычно. Настолько необычно, что, получив прямое и недвусмысленное указание немедленно явиться на внеочередное заседание Совета, Билл не стал спрашивать, в чем причина такой срочности. Капитан снял с гвоздя пояс с кобурой, вынул из сейфа служебный десятимиллиметровый пистолет и две обоймы (служебное оружие Билл всегда хранил в сейфе, в отличие от трех винтовок, двух дробовиков и пары револьверов сорок четвертого калибра, висевших на стенах в разных комнатах большого старого дома Холлов) и вышел во двор. Том Холл стоял у калитки рядом со старым мотоциклом Билла. Вообще говоря, капитану по службе полагался пикап – добротный, надежный «Дженерал Крайслер», переделанный под атомный электродвигатель. Чаще всего начальник полиции выезжал на работу именно на нем. С нынешними ценами на бензин мотоцикл давно уже стал предметом роскоши, даже такая древность, как «Форд-Дэвидсон» 2016 года. Талоны, которые Холл получал, как начальник резервационной полиции, позволяли раз в месяц заправить мотоцикл для поездки на сорок миль, не больше. Поэтому капитан садился на свой «Ф-Д» лишь в особенных случаях. Билл никогда не признался бы в этом даже самому себе, но он любил мотоцикл из-за того, что езда на нем в чем-то напоминала езду на лошади. Холл ездил на коне лишь в детстве, когда гостил с отцом в Великой Резервации Не-Персе. Гордое племя держало небольшой табун в тридцать голов, чтобы не забывать о своем прошлом. Бэнноки такого позволить себе не могли – содержание коней стоило слишком дорого, а пользы от них не было никакой. Билл не хотел думать, как вышло, что его отец сегодня утром заправил мотоцикл и вывел его из гаража. Том-старший никогда сам не ездил на двухколесной машине. Билл сел в седло и завел «Ф-Д». Кивнув отцу, он выехал на дорогу и направился к поселку.

Капитан ожидал, что соберутся все старейшины, но в зале было пусто. Вокруг стола главы Совета стояло несколько стульев. Помимо Джима Мохонно здесь был Чарльз Бакана – директор казино «Томагавк», Элайджа Олосун – управляющий фермами Бэнноков и Маргарет Рассел – казначей резервации. Билл оказался самым молодым среди присутствующих. Вежливо кивнув, капитан придвинул стул и сел. Начальник полиции обратил внимание, что стол абсолютно пуст. Не было ни бумаги, ни карандашей. Гордость Джима - новенькая (куплена всего три года назад!) электрическая пишущая машинка «Дженерал Атомикс» тоже осталась в шкафу. Это выглядело по меньшей мере странно. Маргарет никогда не начинала совещание без того, чтобы написать повестку дня. Она всегда уделяла огромное внимание правильному ведению дел. Маргарет научилась этому в Университете Бойсе. Билл обвел взглядом собравшихся и почувствовал, что ему становится неуютно. Старейшины выглядели встревоженными, если не сказать – напуганными. Глаза у стариков были красные. Судя по всему, этой ночью никто из них не спал.

Некоторое время все молчали. Билл переводил взгляд с одного немолодого лица на другое и пытался понять: почему из всех младших членов Совета Джим вызвал именно его. Слов нет, полиция резервации – это серьезная сила. Но вот, к примеру, новый профсоюз горняков – тоже весьма важная организация. Особенно с учетом того, что он не только защищает интересы шахтеров, но и, фактически, является представительским органом Шошонов Вайоминга и почти половины Пайютов, которым пришлось искать работу за пределами резервации. Или взять тот же Союз Женщин Резервации Форт Холл, в котором, кстати, заседает и Мина, и который борется с домашним насилием и прочими признаками отсталости, недостойными коренных американцев двадцать первого века (мужчины, конечно, ворчат, что скво в последнее время совершенно отбились от рук, но сами эти руки распускают куда реже, чем двадцать лет назад). Да и вообще, где представители новых племен, переселенных в резервацию? Билл подумал, что заседание совета может быть связано с межплеменными трениями и поежился. Капитан не любил межплеменные трения. Шошоны-Бэнноки были его народом. Но и Пайютты теперь были его народом, как и люди из Вайоминга. Когда одна часть народа встает против другой, полиции достается с обеих сторон. Внезапно Билл вспомнил слова Птицы Грома из сегодняшнего сна: «Те, кто пойдут за тобой - Шошоны». Капитан резервационной полиции Вильям Холл не знал, сможет ли он повести за собой людей.

Билл все еще размышлял о своем сне, когда Джим Мохонно обратился к нему с вопросом. Капитан не сразу понял, что говорит глава Совета Резервации, и Джиму пришлось повторить свои слова. Джим, Чарли, Эл и Мардж очень хотели бы знать: что Билл готов сказать по поводу предложения компании «Волт-Тек»? Билл пожал плечами и ответил, что не видит, почему его мнение должно что-то значить. Он – начальник полиции. Полиция подчиняется Совету Резервации, так же, как, к примеру, полиция Сан-Франциско или Нью-Йорка подчиняется мэру города. Совет Резервации должен решить, что делать с предложением приятного молодого человека в идеальном костюме. Задачи полиции – обеспечить выполнение решения Совета. Джим, Чарли, Эл и Мардж переглянулись. Это переглядывание капитану очень не понравилось. Так переглядываются люди, которые собираются сделать или сказать что-то такое, за что им будет потом стыдно. Билл давно решил, что никакие постыдные решения Совета он выполнять не будет. Конечно, придется искать работу, но что уж сделаешь. В конце концов, он всегда может устроиться в Национальную Гвардию штата. В Национальной Гвардии, как и в Армии, всегда рады солдатам и сержантам из инджунов. Говорят, их присутствие здорово поднимает боевой дух – и у белых, и у черных. Молчание затягивалось, и капитан решил говорить начистоту. Глядя прямо в глаза Джиму, он спросил: почему Совет, вернее, часть Совета, интересует мнение начальника полиции? Джим отвел глаза и сказал, что Билл – опытный и честный офицер, слуга закона и защитник народа Шошонов. Естественно, Совету нужно знать его мнение. Билл вздохнул и покачал головой. Капитан очень хотел понять, что тут происходит. При этом он видел, что Джим, Чарли, Эл и Мардж чем-то здорово напуганы. Причем не так, как бывают напуганы люди, которым нужно принять тяжелое решение, которое им совсем не хочется принимать, вовсе нет. Билл знал, что эти четверо немолодых уже людей – отнюдь не робкого десятка. Чарли и Мардж – так и вовсе те еще сукины дети, с их работой иначе просто нельзя. Всем четверым случалось договариваться о довольно неприятных вещах и приводить эти договоренности в исполнение. И теперь эти люди были чем-то напуганы. С напуганными людьми нужно разговаривать особым образом. Снова поймав взгляд Джима, Билл очень мягко спросил: почему бы, собственно, главе Совета Резервации не рассказать все с самого начала? Он, Билл, не знает, почему четверо старейшин решили собраться с утра пораньше, тем более, что у них у всех такой вид, будто им приснился дурной сон… При этих словах Джим выронил сигару, которую как раз собирался раскурить, Эл закашлялся, Мардж зашептала что-то подозрительно похожее на молитву, а Чарли откинулся на спинку стула и посмотрел прямо в глаза капитану. Страшная догадка мелькнула в мозгу капитана. Он наклонился вперед и тихо спросил: «Птица Грома?»

Если бы Билл знал, какой эффект произведет его вопрос, он, наверное, постарался высказать его осторожней. Мардж закрыла лицо ладонями и заплакала, Джим, Чарльз и Эл побледнели, что при их смуглых лицах выглядело жутковато. Капитан не знал, что говорить и что думать. Всю жизнь он считал себя цивилизованным человеком, человеком двадцать первого века. Древние суеверия, которым пытался учить его отец, вызывали у Билла отвращение. Капитан полагал, что Шошоны-Бэнноки должны идти дорогой белого человека – за два века уж можно было бы научиться! И он шел это дорогой всю жизнь. Но в последние годы Билл начал задумываться – правильный ли это путь. После Великой Эпидемии, после начала Войны за Ресурсы капитану все чаще казалось, что Дорога Белых завела весь мир в грандиозный тупик. И вот теперь духи его предков обратились к нему напрямую, призывая вернуться на старый путь – Путь Красного Человека. Еще полчаса назад Билл склонен был приписать свой сон воздействию «огненной воды», но сейчас он понял, что уже ни в чем не уверен. Пытаясь заглушить свои сомнения, капитан предложил членам Совета записать содержание своих снов, а потом сравнить записи. Его спокойная, размеренная речь оказала на старейшин благотворное воздействие. Джим, наконец, справился с сигарой, Эл и Чарли тоже закурили, а Мардж вытерла платком глаза, встала и вытащила из шкафа бумагу и карандаши.

На то, чтобы записать свои сновидения, у старейшин ушло десять минут. Билл, справившийся раньше других, с нетерпением ждал, когда старики закончат со своими сочинениями. Сам он подробно изложил свой последний сон, не забыв ни Медведя, Который Не Медведь, ни обвалы и молнии, ни дымные грибы, которые, очевидно, были ничем иным, как ядерными взрывами. Тем удивительнее оказалась для капитана краткость записей старейшин. Содержание сна Джима свелось к: «Птица Грома – спросить Билла». Чарли написал: «Большая птица, желтые глаза, сказала, что Билл знает». Рассказ Мардж оказался чуть-чуть длиннее: «Я была на скале, рядом сидел большой орел с желтыми глазами. Орел сказал, что его зовут Птица Грома. Он велел слушаться Билла». Эл ограничился двумя словами: «Орел - Билл». Ознакомившись с записями старейшин, капитан зачитал свою. Некоторое время все сидели молча, затем Джим тяжело поднялся со своего стула. Казалось, глава Совета Резервации постарел разом на десять лет. Его круглое, сытое лицо избороздили морщины, которых – Билл мог бы в этом поклясться – еще вчера не было. Но вместе с тем, Джим Мохонно приобрел какое-то странное, незнакомое достоинство. Он стоял, выпрямив спину, откинув назад большую круглую голову, и Билл вдруг подумал, что если бы волосы старейшины были длиннее, а вместо пиджака на плечах была накидка из бизоньей шкуры, капитан первым бы назвал Джима Мохонно: «Вождь». Джим протянул одну руку Чарли, вторую Мардж, и старейшины поднялись со своих мест, встав рядом с главой Совета Резервации. Эл пробормотал, что они тут все выжили из ума, но тоже поднялся со стула и взял Мардж за руку. Теперь четверо стариков смотрели на Билла. Капитан был в чем-то согласен с Элайджей – все это и впрямь напоминало коллективное сумасшествие. Но если подумать хорошенько – мир белых тоже давно уже лишился рассудка. Чего стоило решение правительства перекроить резервации, простоявшие две сотни лет. Когда все вокруг катится под откос – лучше иметь надежные, глубокие корни. Даже если эти корни – в древних суевериях твоих предков. Билл вдруг понял, что ему не совершенно не хочется сопротивляться безумию последних суток. Если уж его жена – белая по рождению – смогла перенять Шошонский взгляд на жизнь (пусть и внесла в него многое из взглядов образованной женщины двадцать первого века), то неужели он, чистокровный Шошон, не сможет вернуться даже не к обычаям, а к вере своих предков? Есть духи или нет – это не важно. От него не убудет поклониться Птице Грома, если это поможет спасти племена. Том прав – представитель «Волт-Тек» наверняка лгал, когда говорил, что укроет народ резервации в Убежище. Но если племена захватят Убежище в день, когда белые начнут свою последнюю войну – у Шошонов есть шанс. И неважно, кто подсказал этот план: Птица Грома, или умный мальчишка Том Холл, чей отец-Шошон всю жизнь шел Дорогой Белых, а мать, чья семья живет в Бостоне уже четыре сотни лет, стала большей Шошонкой, чем многие жительницы резервации Форт Холл. Билл встал, и взяв за руки Эла и Чарли повторил слова, которые сказал ему ночью великий дух-покровитель Красных Людей: «Я – Шошон. Мой сын – Шошон. Те, кто пойдут за мной – Шошоны. Мир умрет – и возродится. Птица Грома уйдет – и вернется».

После того, как Билл рассказал Совету суть видений и планов его сына, старейшины решили действовать в соответствии с тем, что предложили Птица Грома и шаманы внук и дел Холлы. Мардж и Чарли решили взять на себя переговоры с «Волт Тек». Мардж полагала, что с помощью директора казино ей удастся выбить из корпорации некоторую компенсацию, которую можно пустить на закупку машин. Эл по-прежнему отвечал за полевые работы. Джим должен был осуществлять общую координацию плана, а также постараться устроить часть Пайютов и Шошонов Вайоминга рабочими на стройку. На Билла возложили военную часть плана, а также все общение с духами и шаманами. Кроме того, капитан должен был проследить, чтобы Элли встретилась с этим своим офицером охраны. Эта часть плана Биллу, мягко говоря, не нравилась, и про себя он решил проследить, чтобы парень из «Волт-Тек» не вздумал относиться к его племяннице, как к какой-то скво. В конце концов, сейчас не девятнадцатый век. Да и, чего греха таить, в девятнадцатом веке такая практика тоже не делала чести краснокожим. Больше никого в этот план решили не посвящать. Билл предложил создать в резервации милицию и начать тренировать ее под предлогом предстоящей борьбы с антиамериканскими элементами и китайским влиянием вообще. Пара сотен обученных стрелять парней придется очень кстати, когда наступит день захвата Убежища. Джим согласился и со своей стороны предложил время от времени устраивать в резервации учения гражданской обороны – это не должно вызвать подозрений. Билл указал, что частые совещания пяти членов Совета Резервации вызовут вполне естественные вопросы и предложил встречаться по двое, по трое, выезжая для этого на рыбалку или в лес. Обговорив график встреч, четверо старейшин и один военный вождь объединенного народа Шошонов разошлись претворять в жизнь план спасения племени.

Переговоры с Резервацией Форт Холл в Северо-Западном филиале «Волт-Тек» запомнили надолго. Улыбчивая полная женщина лет пятидесяти пяти-шестидесяти вцепилась в компанию, как очень вежливый и деликатный бульдог. Маргарет Рассел ухитрилась выбить из «Волт-Тек» четыре миллиона долларов – сущие центы по масштабам корпорации, но весьма солидная сумма для менеджера, который лишился премии из-за неуступчивости старой шошонки. Молодой человек в хорошем костюме даже не мог пригрозить мисс Рассел отнять землю просто так – «Бойсе Геральд» уже опубликовала статью о плодотворном сотрудничестве коренных американцев резервации Форт Холл и величайшей промышленной компании современной Америки. «Волт-Тек» старалась избегать отрицательной рекламы и предпочла заплатить.

Тем не менее, служба безопасности компании, прибывшая в резервацию, чтобы обговорить с местной полицией размеры зоны безопасности в соответствии с нормами «Волт-Тек», встретила самый радушный прием и полное понимание со стороны капитана Вильяма Холла. Мистер Холл, в юности отдавший стране два года в Корпусе Морской Пехоты, согласился с офицерами «Волт-Тек», что в такие тревожные дни, когда страна наводнена китайскими коммунистическими агентами, бдительность среди сотрудников ведущей американской корпорации особенно важна. Холл был занятой человек – в конце концов, ему приходилось отвечать за порядок в резервации, где с недавнего времени проживало в два раза больше народу, чем каких-то четыре года назад. Поэтому капитан поручил поддерживать связь между полицией и службой безопасности компании своей секретарше – Элли Холл. Мисс Холл приходилась Вильяму Холлу племянницей – сами понимаете, парни, у нас в племени все так или иначе в родстве друг с другом.

Невысокая, худенькая, с приятным узким лицом, Элли была полной противоположностью шошонскому стандарту женской красоты. Индейцы резервации Форт Холл ценили в женщинах основательность, и девушка весом менее ста пятидесяти фунтов может и не считалась уродливой, но, во всяком случае, чести своей семьи не делала. Что вы за люди, если не можете нормально накормить дочку? Веселая и приветливая, Элли так и лучилась радостью и жизнелюбием. Девушка постоянно улыбалась, смеялась над веселыми шутками (и делала мило озадаченное лицо, услышав несмешную) и вообще одним своим присутствием поднимала настроение мужчинам. Впрочем, это никак не сказывалось на ее профессиональных качествах – Элли прилежно вела всю документацию, настойчиво дозванивалась до джентльменов из «Волт-Тек» и всегда готова была найти своего дядю, если требовалось его присутствие на совещании или, хотя бы, в назначенный час у телефона.

Служба безопасности со своей стороны возложила связь с резервационной полицией на молодого офицера по имени Ричард Бэйли. В свои двадцать четыре года Бэйли повидал много. Он успел поступить в колледж, уйти из него из-за резкого удорожания обучения, записаться в армию и даже повоевать в Африке в одной из бесчисленных антикоммунистических операций ССА. Невысокий, худощавый, с черными волосами и смуглой кожей, Ричард был бы похож на мексиканца или даже индейца Апача, если бы не глаза – светло-серые, холодные, как весенний лед в горных ущельях. Характер у мистера Бэйли оказался под стать глазам - офицер был постоянно собран, скуп в движениях и сдержан в речах. Он казался полной противоположностью Элли. В общем, нет ничего удивительного в том, что молодых людей потянуло друг к другу. Они стали встречаться чаще, чем этого требовала работа, лично передавая друг другу документы, или обсуждая незначительные вопросы там, где можно было обойтись телефонным звонком. И хотя сотрудники «Волт Тек» старались держаться в стороне от населения резервации, мистера Бэйли часто видели в поселке.

Нельзя сказать, что Джо Холл, отец Элли, одобрял выбор дочери. Джо не был похож на своего брата. Шошон до мозга костей, он не доверял белым, но и к профессии своего отца относился скептически. Проще говоря, Джо полагал, что народ Бэнноков должен держаться своего, заботиться о своем, жить сегодняшним днем, откладывать на день завтрашний и не верить никому и ни во что. Довольно разумная позиция в безумном мире, надо сказать. Но после того, как с Джо поговорили сперва брат и отец, а затем глава Совета Резервации, Холл, скрепя сердце, согласился не мешать ухаживаниям Бэйли. Правда, мужчина предупредил родню, что если белый паренек отнесется к его дочери так, как белые относились к скво двести лет назад, он тоже вспомнит кое-какие обычаи своего народа, и хоронить Ричарда Бэйли будут с радикальной стрижкой.

Довольно скоро молодые люди так далеко продвинулись в отношениях, что Элли решила познакомить Ричарда со своей семьей. Поскольку Билл опасался сурового нрава Джо, который мог проявиться при встрече, капитан предложил устроить семейное пиршество у него дома. В конце концов, в доме трех поколений Холлов просто больше места. Вопреки ожиданиям, Джо вел себя прилично. Возможно здесь сказалось присутствие Мины – единственного белого человека, чье мнение что-то значило для сурового Шошона. А может быть, его сердце смягчилось после того, как Элли рассказала, что Ричард потерял всю семью во время Третьей Великой Эпидемии, оставшись один-одинешенек на этом свете. Вечер прошел в приятной беседе. Билл и Ричард делились военными воспоминаниями, Том Холл-старший рассказывал древние предания своего народа, Мина и Оха, супруга Джо, искусно смягчали острые углы, направляя беседу в нужное русло. Израненное сердце Ричарда, наконец, растаяло. Впервые за три года, что прошли с той страшной осени, когда по Америке прокатилась третья волна Новой Чумы, он чувствовал себя дома, в семье. Когда гости, наконец, собрались уходить, Джо улучил минуту, чтобы поговорить с Ричардом. Мужчина сказал молодому офицеру, что если у того серьезные намерения – он, Джо Холл, не возражает, чтобы тот встречался с его дочерью. Но если Ричард Бэйли действительно имеет серьезные намерения – он должен повременить с предложением. Сейчас, в связи со всем этим строительством, люди в резервации несколько на взводе. Многие считают, что «Волт Тек» надула Совет Резервации, забрав землю в обмен на обещание выделить племенам место в Убежище. Кто его знает, будет ли эта война, или нет. А если и будет – не обманет ли корпорация народ Шошонов. Белые часто обманывали индейцев. В общем, подождите, пока строительство закончится. Говорят, у вас там все движется довольно быстро. Бэйли медленно кивнул и ответил, что понимает Джо. Он знает историю. Строительство действительно идет быстро. Это была большая удача, что в резервации нашлось полторы сотни опытных горняков. Убежище будет закончено к сентябрю 2077 года. Чувства Ричарда Бэйли за это время не изменятся – он дает слово. Мужчины Бэйли вообще отличаются постоянством. Отличались. Его отец ухаживал за его матерью полтора года. Джо кивнул и сказал, что будет рад видеть его в своем доме. Когда Бэйли сел в свой джип и уехал, Джо вздохнул. Этот белый парень был по душе немолодому Шошону. Джо не нравилась игра, которую вели его отец и брат, тем более, что он не понимал, в чем ее суть. Но когда глава Совета Резервации и начальник резервационной полиции очень просят тебя поступить определенным образом и говорить определенные слова – ты подчиняешься. Особенно, если твой отец велит тоже велит тебе делать именно такие вещи. Джо скептически относился к «дару» Тома Холла, но при этом побаивался отца.

Тем временем, строительство Убежища 37 шло точно по графику. Треть резервации была отгорожена забором с колючей проволокой наверху. Нельзя сказать, что это способствовало улучшению обстановки. Шошоны Форт Холл чувствовали, что их опять обманули – в точности, как две сотни лет назад. К счастью, весь строительный персонал «Волт Тек» не покидал огороженную территорию – корпорация умела беречь свои секреты и была готова возмещать своим сотрудникам полгода воздержания. Шошоны-горняки использовались только на проходческих работах. Их ввозили за ограду на автобусах с одноразовыми пропусками и тщательно проверяли на въезде и на выезде. Когда пришло время устанавливать оборудование, на территории остались только сотрудники «Волт Тек».

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив