Информационное письмо Бийского окрадмотдела о 'Добытинcком мятеже' от 12 марта

corporatelie — 07.08.2018 Одним из практически неотрфлексированных в общественном сознании сюжетов или даже целой совокупности сюжетов является серия массовых крестьянских восстаний, сострясавших страну в 1929-1933 гг.
В выступлениях (часто вооруженных) против властей участвовали миллионы человек. С моей точки зрения, одним из самых странных и необычных подобных эпизодов вооруженного сопротивления коллективизации (коих фиксировались сотни в 1930-1933 гг. по всей стране- от центральной России до Казахстана и Сибири) является так называемый 'Добытинский мятеж', произошедший весной 1930 г. в Усть-Пристанском районе Сибирского края РСФСР. Идиосинкратичность произошедшему придавал следующий факт - вооруженное восстание возглавил районный уполномоченный ОГПУ Фрол Добытин.О восстании писал А.Г. Тепялков, отрывок из его монографии публикую после документа для понимания контекста.
Фотокопии публикуются в сети впервые.

ГАНО. Ф. 47. Оп. 5. Д. 104. Л. 152. Заверенная копия.

Из монографии Теплякова:
'Весьма загадочно выглядит эпизод с сотрудником Бийского окротдела ОГПУ Ф. Г. Добытиным, поднявшим в марте 1930 г. крестьянское восстание в Уч-Пристанском районе Сибкрая, где он работал райуполномоченным. Казус с Добытиным тщательно скрывался много десятилетий: в обобщающей справке КРО ОГПУ от 1930 г. Добытин ложно именовался (видимо, на основании соответствующих пояснений из Новосибирска) просто вычищенным членом партии, а в монографии Н. Я. Гущина и В. А. Ильиных, вышедшей на рубеже 1987–1988 гг., его представили работником милиции: «Возглавил организацию и мятеж контрреволюционер Добытин, пробравшийся с вредительской целью в партию и в органы милиции» (198).
Личность мятежного чекиста довольно примечательна. Фрол Добытин родился в 1903 г. в Петропавловском округе в семье бедняка. Вступил в комсомол, окончил губернскую совпартшколу, в 1925 г. был призван на военную службу. Проходил её в Новосибирске, в 9-м полку ОГПУ, где и вступил в ряды ВКП (б). Два года спустя был демобилизован и, как человек проверенный, зачислен фельдъегерем в полпредство ОГПУ по Сибирскому краю. По отзывам сослуживцев, Добытин был замкнут, хитёр и скуп, отличался грубостью и высокомерием.
Показав свою исполнительность в качестве фельдъегеря, Добытин получил назначение сначала кодификатором полпредства, а затем секретарём начальника Учётно-осведомительного отдела. В январе 1930 г. ему поручили самостоятельную работу, назначив уполномоченным ОГПУ по Уч-Пристанскому району Бийского округа. По словам жены, он давно мечтал о таком назначении: «Где много кулаков, там весёлая работа!». Впрочем, показания супруги очень противоречивы и явно отражают давление следователей. Однажды Добытин якобы признался ей, что готовит восстание и надеется на поддержку крестьян всего Алтая. Ещё он будто бы говорил, что не согласен с политикой ликвидации кулачества как класса, ибо это удар не по кулаку, а по всему крестьянству. А на другом допросе женщина процитировала признание Добытина прямо противоположного характера: «В районе развелось много кулацких банд, но полностью их выявить не удаётся. Вот выдам себя за кулацкого главаря, тогда, может быть, удастся это сделать». Она же говорила о крайней психической напряжённости Добытина в дни перед мятежом (199).
Восстание началось на рассвете 9 марта 1930 г., когда Добытин с несколькими сторонниками атаковал охрану каталажной камеры райцентра и освободил около сотни арестованных «кулаков». При этом повстанцами было застрелено девять милицейских и советских работников. Затем Добытин собрал до 400 чел., но вскоре их покинул, после чего мятежники оказались быстро разгромлены (200). Это исчезновение выглядит загадочным. Бывший партизан Т. И. Геримович, ставший летом 1930 г. повстанцем, уверял своих соратников, что держит связь с Добытиным, который якобы скрывается где-то на обских островах, но насколько это соответствовало действительности, проверить невозможно.
Алтайский краевед В. Ф. Гришаев высказывает мнение о провокационном характере добытинского восстания (201), для чего, в принципе, имеются основания. С другой стороны, хлопот с повстанцами в первые месяцы 1930 г. у алтайских чекистов было более чем достаточно, и вряд ли им требовалось делать своего штатного работника предводителем ещё одного антисоветского восстания. С чекистской точки зрения более эффективным было бы конспиративное проникновение в повстанческую среду с целью внесения в неё разложения. Нужно ли было мастеру грязных дел Заковскому, и без того арестовывавшему «кулаков» тысячами, восстание практически в приграничном районе? Дало ли бы скорое подавление такого мятежа какие-то дивиденды полпреду ОГПУ? Скорее, его в любом случае расценили бы как результат провальной работы чекистов, допустивших захват райцентра и уничтожение группы советских работников. То же самое относится и к начальнику окротдела ОГПУ И. А. Жабреву, который начисто прозевал восстание (в 1935 г. он публично именовал Добытина предателем) (202).
Возможно, Добытин был авантюристом, рассчитывавшим поднять широкое восстание озлобленных против коллективизации крестьян – либо для провокации с целью выявления нелояльного элемента и карьерного продвижения, либо из желания противодействовать политике властей. В следственном деле на восставших в Уч-Пристани сохранились показания знавшего Добытина человека, который видел его в апреле 1930 г. на барнаульской железнодорожной станции: беглый чекист сидел в буфете с какой-то женщиной, никого не опасаясь, а та спрашивала его, долго ли, дескать, ехать в Даурию (203). Возможно, ему удалось добраться до Дальнего Востока и сбежать в Китай. Но, может быть, действительно, Добытин был участником некоей чекистской игры и потом легализовался в другом месте и ином обличье.
Цит. по А.Г.Тепляков. Машина террора: ОГПУ-НКВД Сибири в 1929–1941 гг. / А.Г. Тепляков. – М.: Новый Хронограф; АИРО-XXI, 2008

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив