Индоктринация

drugoe_kino — 27.11.2012 Как правило, длинные посты не дочитываются до конца и горячие полемисты вступают в бой, едва одолев два-три вводных предложения. Посему выводы из нижесказанного разумнее вынести сюда, вверх. Конечно, всё это я много раз излагал, но «хорошее повтори и ещё раз повтори».



Итак.
Почему многие, когда им указывают на неочевидные аспекты функционирования того или иного произвдения искусства, выкатывают глаза, надсадно крича про «там этого нет, потому что я этого там не заметил (а)»? Неужели им не стыдно открыто выставлять себя... дураками? Очевидно, не стыдно. Однако – почему? Вероятно, потому что мнение нескольких тысяч, или даже нескольких сотен тысяч дураков, это уже не частная глупость, а глас народный. В толпе нестрашно. Всегда можно, петушиным фальцетом выкликнув что-то... э... общепринятое, тут же спрятаться за спину соседа.
В данном конкретном случае речь пойдёт (в который раз) о скрытых тенденциях советской культуры для детей, а эта тема для дураков всегда горячая, каждый рад сообщить, что читал книжку или смотрел мульти-пульти семи лет отроду и «ничего такого там не заметил», а потому там и нет «ничего такого». При этом до бедняг не доходит, что нет доблести в том, чтобы остаться на интеллектуальном урвоне семилетнего ребёнка, а равно и в том, чтобы не сознавать, что авторы детских книжек, детских песенок, фильмов и мультфильмов – взрослые люди, пьющие водку стаканами, тискающие секретарш потихоньку от жён, и держащие в книжном шкафу за подписным собранием сочинений Чехова старый номер "Роман-газеты» с «Одним днём Ивана Денисовича» и полуслепую распечатку «Лолиты». До простодушных сих подобный очевидный факт не доходит. Ибо им представляется, что произведения искусства рождаются как бы сами собой, ниоткуда, по волшебству, вне социального и культурного контекста, и потом они рады повторять малопонятное заклинание «фрейдизьм» и куковать «иногда огурец – это просто огурец». То что «огурец» является «просто» огурцом именно иногда, очень редко, мало кто из советских россиян готов признать...

Проиллюстрирую мысль о том, что даже для детей творить в отрыве от социальной реальности невозможно на примере одного из самых популярных среди среднесоветских россиян мультфильмов. Поводом к написанию заметки послужило сообщение о смерти режиссёра первого фильма трилогии, а в качестве эпитафии была выставлена квазимемуарная заметка, касающаяся собственно замысла популярного мультфильма. Как вы уже догадались, речь идёт о «Возвращении Блудного Попугая», об одном из моих излюбленных мальчиков для битья, ибо в этом мульти-пульти уши половозрелых авторов торчат с дивной отчётливостью. В принципе, на этом же месте мог бы быть пример «Ну, погоди» Котёночкина, и в таком случае я бы указал, что Волк, пребывающий в перманентной погоне за Зайцем, мог случайно раздеться до трусов (разумеется, нудизм в СССР приравнивался к хулиганству и снять трусы с Волка режиссёр не решился) один раз, но то обстоятельство, что Волк неуклонно обнажался в более чем десятке серий, случайностью быть не может, однако я решил, что о сексуальных коннотациях «Ну погоди» не писал только ленивый, и мне незачем плясать на этой давно истоптанной пыльной полянке.



Так вот, для любого мало-мальски наблюдательного зрителя очевидно, что в трилогии о Попугае Кеше содержится совершенно недвусмысленная мораль: сиди у хозяина, который тебя кормит, не бунтуй, не пытайся убежать от своего хозяина, потому что любые перемены будут к худшему, а свобода равносильна голоду. Это мораль паразита, нахлебника, и подаётся она в мультфильме весело, пестро, с феерическими шутками и забавной озвучкой. Разумеется, в СССР на пропаганду подобного рода был спрос, да и в нынешней России многие исповедуют именно такое мировоззрение. Отсюда и культовость мульттрилогии, которую в разгар зрелого путинизма даже продолжили в новых сериях с новыми авторами.
Режиссёром первого фильма мульттрилогии является В.Караваев, который, кстати, до того делал в основном мультфильмы для взрослых, отличаюзиеся черным юмором, а однажды совместно с Сергеем Алимовым сотворил «Премудрого Пескаря» по Салтыкову-Щедрину – мрачнейший антиконформистский шедевр, радикально контрастирующий с ликующей одой соглашательству и трусости под названием «Возвращение Блудного Попугая».
Логично было бы предположить, что Караваев решил сделать инверсию «Премудрого Пескаря», однако нас уверяют, что он «однажды зимой увидел попугайчика, который, очевидно, вылетел через форточку и теперь не знал, как вернуться. Стал думать: почему вылетел?» С этой мыслью пошёл к Курляндскому-сценаристу и заказал под мысль свою добрый и весёлый сценарий. Правда, сценарий да и фильм получились не без поковырок. Например, «добрый хозяин» мальчик Вова, срисованный с Малыша из мультфильма про Карлсона, грустит, но не думает искать своего друга Кешу. Можно предположить, что замысел Караваева был более резким, чем результат, потому что режиссёр, по словам сценариста-Курлянсткого, «охладел» к Попугаю Кеше и наотрез отказался снимать продолжение. Вероятно, Караваев идеологически не совпал со своим детищем.



Во втором фильме, куда режиссёром Курляндский пригласил А.Давыдова, авторы не удержались от выпадов в адрес подлых евреев, которых, понимаешь, кормят тут, холят и нежат, ну, самое большее, не дают телевизор смотреть (прозрачная метафора запрета на чтение некоторых книг и слушание некоторых радиоканалов, мешающих построению социализма) и плейеры им не покупают, а они норовят смыться к каким-то тёмным фарцовщикам, жующим резинку, а потом по телефону (по радио) плетут, понимашь, невесть что про свою счастливую заокеанскую жизнь, вызывая чорную зависть у честно оставшихся. Пикантность этому изящному антисемитскому анекдоту, который до такой степени привёл в восторг национально ориентированную советскую культурную элиту, что был одарён премией «Ника», придаёт то обстоятельстово, что практически все авторы мультфильма были евреи. Удивлять сие не должно, поскольку советские евреи много и охотно изощрялись в антисемитских выходках – достаточно вспомнить маститых разоблачителей мирового сионизма Цезаря Солодаря и Льва Гинзбурга.



Третий фильм, на который зачем-то возвращается Караваев, не так интересен, как первые два, в нём незамысловато, как в культовом для совков фильме «Любовь и голуби», противопоставлены трудовая русская деревня (с типажами, срисованными из мультфильма «Приключения Васи Куролесова») и городские расфуфыренные бездельники, которых эта деревня, по представлениям советской пропаганды, кормит. Ну, попугай Кеша, который, нарочито картавя, гнусит «Поле, г´yсское по-о-оле“, тут вполне однозначен. Менее однозначен деревенский трудяга, изображённый доброжелательным идиотом.
Серия «мультиков» про Попугая Кешу была предназначена взрослыми людьми для детей. Они, эти взрослые, прекрасно понимали, что делают, когда предлагали детям красивенькую конфетку с идеологической начинкой. Детишки же, конечно, не в состоянии различить авторский посыл за смешными гэгами. И потому идеологическая обработка всегда начинается с книжек и мультиков для самых маленьких – ярких, весёлых, ребячливых. Но самое поучительное в этой истории то, что и родители весьма часто проявлют ту же инфантильную доверчивость, что и малыши.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив