Императрица Екатерина на прогулке или Две истории от Греча и от Пушкина

Екатерина II на прогулке в Царскосельском парке (с Чесменской колонной). 1794. Боровиковский. Третьяковка.
"Один повытчик (должностное лицо, ведавшее делопроизводством в суде – К-К) 1-го департамента Сената, запечатывая и надписывая пакеты с высочайшими подписными указами, рвал в то же время негодные бумаги и в рассеянности разорвал один подписной указ. Это считалось в то время преступлением уголовным и государственным. Что ж! Он переписал изорванный указ вновь, нанял извозчика, отправился в Царское Село и остановился в аллее, по которой государыня обыкновенно гуляла по вечерам. Завидев ее, он бросился на колени и вскричал:
— Матушка государыня! Спасите меня!
Она подошла к нему и выслушала рассказ о его несчастии.
— Вот, ваше величество, — сказал он, — изорванный указ, а вот и вновь переписанный. Потрудитесь подписать, а то обер-секретарь меня сгубит.
— Да как и чем подписать? — спросила она в недоумении.
— Вот перо и чернила, — сказал он, вынимая склянку, — вот на этой скамейке.
Государыня исполнила его просьбу. Он поцеловал полу ее платья и ударился бежать к своему извозчику.
Через несколько дней, при докладе генерал-прокурора кн. Вяземского, Екатерина спросила у него:
— Есть ли в канцелярии 1-го департамента чиновник такой-то?
— Есть, ваше величество.
— Что он за человек?
— Честный и прилежный, но как он сделался известным вашему величеству?
Она рассказала о случившемся.
— Ах, он негодяй, дерзкий! — закричал князь. — Да как он смел! Вот я его!
— Не горячись, — возразила Екатерина, — и не делай ему ничего; не показывай даже, что знаешь об этом. Ты не поверишь, как меня порадовала и утешила доверенность этого человека: он трепетал перед обер-секретарем, а на меня надеялся! Любовь и доверие народа мне всего дороже!"
(Греч Н. Воспоминании о моей жизни)
Екатерина II на прогулке в Царскосельском парке (с Кагульским обелиском). Конец 1800-х - начало 1810-х. Боровиковский. Русский музей
"На другой день рано утром Марья Ивановна проснулась, оделась и тихонько пошла в сад. Утро было прекрасное, солнце освещало вершины лип, пожелтевших уже под свежим дыханием осени. Широкое озеро сияло неподвижно. Проснувшиеся лебеди важно выплывали из-под кустов, осеняющих берег. Марья Ивановна пошла около прекрасного луга, где только что поставлен был памятник в честь недавних побед графа Петра Александровича Румянцева. Вдруг белая собачка английской породы залаяла и побежала ей навстречу Марья Ивановна испугалась и остановилась. В эту самую минуту раздался приятный женский голос: «Не бойтесь, она не укусит». И Марья Ивановна увидела даму, сидевшую на скамейке противу памятника. Марья Ивановна села на другом конце скамейки. Дама пристально на нее смотрела; а Марья Ивановна, со своей стороны бросив несколько косвенных взглядов, успела рассмотреть ее с ног до головы. Она была в белом утреннем платье, в ночном чепце и в душегрейке. Ей казалось лет сорок. Лицо ее, полное и румяное, выражало важность и спокойствие, а голубые глаза и легкая улыбка имели прелесть неизъяснимую. Дама первая перервала молчание.
«Вы верно не здешние?» — сказала она.
— Точно так-с: я вчера только приехала из провинции. «
«Вы приехали с вашими родными?»
— Никак нет-с. Я приехала одна. «
«Одна! Но вы так еще молоды».
— У меня нет ни отца, ни матери. «
«Вы здесь конечно по каким-нибудь делам?»
— Точно так-с. Я приехала подать просьбу государыне.
«Вы сирота: вероятно, вы жалуетесь на несправедливость и обиду?»
— Никак нет-с. Я приехала просить милости, а не правосудия.
«Позвольте спросить, кто вы таковы?»
— Я дочь капитана Миронова.
«Капитана Миронова! того самого, что был комендантом в одной из оренбургских крепостей?»
— Точно так-с.
Дама, казалось, была тронута. «Извините меня» — сказала она голосом еще более ласковым, — «если я вмешиваюсь в ваши дела; но я бываю при дворе; изъясните мне, в чем состоит ваша просьба, и, может быть, мне удастся вам помочь».
(Пушкие А. С. "Капитанская дочка")