и ступили серафимы: "Пик Ник" в Электротеатре Станиславский, реж. Борис

Поднебесный кукольный театрик представляет... очередное долгое путешествие через вечную ночь с небес вниз на землю и обратно вверх не покидая стен театра. В известной пьесе Максима Горького персонаж употребляет слово "трансцендентальный", не понимая его значения; Борис Юхананов понимает, не употребляя - не в этом спектакле, по крайней мере - но и его персонажи, и он сам произносит много других слов, иногда со стороны кажется, что слишком много, вот совсем недавно по случаю 10-летия Электротеатра Станиславский оснащенный "магическим посохом" худрук рассказывал о "волшебных автомобилях", которые мчатся по "золотым туннелям" и т.п. -

https://users.livejournal.com/-arlekin-/4880817.html

- и я тогда позволил себе заметить, что воспринимать весь этот забавный "гон" полностью всерьез, разумеется, невозможно, и все-таки неверно при том, однако, сводить его целиком к "стебу"... тут иной механизм действует - в руках у тебя (именно у тебя - у каждого - а не у режиссера и не у руководителя театра) появляется своего рода "выключатель", и ты по собственному произволу им, этим чудесным устройством, щелкаешь - как бы по-детски играешь с лампочкой (то-то же лампочка служит эмблемой театра), высвечивая из того, что тебе здесь предъявляют, отдельные фрагменты некой бесконечной "мозаики", тем не менее готовой сложиться в цельную (хотя и не предполагающую завершенности изначально) картинку индивидуально для тебя.

"Пик Ник" Бориса Юхананова - снова, что не раз бывало и прежде, опус на три вечера, из них первые два продолжительностью до 4 часов (с 1 перерывом каждый), третий чуть больше 2 (без перерыва), т.е. в общей сложности требуется отдать спектаклю часов около 10 чистого времени (это не считая дороги, ожидания, театрального разъезда и т.п.), то есть, понятно, что ничего и ни от кого в Электротеатре не "требуется", но чем уйти в антракте первого вечера или ограничиться только им - ей-богу, лучше поберечь силы и не приходить вовсе... К сожалению, и у меня такое понимание сформировалось не сразу, когда-то и я, по юханановскому выражению, ограничивал себя тем, что "обмакнув палец в суп", бежал куда-то дальше, за следующими впечатлениями; но сейчас выходил после третьего вечера на улицу в дождь с ощущением, что смотрел бы дальше, что не я отдал театру 10 часов жизни, а театр мне... настолько расставаться со спектаклем не хотелось, я за три вечера к нему... привык! Но подходя к нему с т.з. т.н. "конвенционального спектакля" - да, мне пеняли, что термином "конвенциональный" я последнее время злоупотребляю, но вот он как раз, в отличие от "трансцендентального", создателем постановки используется в тексте композиции и произносится вслух... - "Пик Ник" трудно счесть за "спектакль" и, пожалуй, "невозможно смотреть", как принято в некоторых случаях выражаться у БЛИ, МЛИ и "бабушек"-театроведов. Особое недоумение у театральных "знатоков" должны вызывать длительные перестановки в сопровождении музыкальных фонограмм, когда на глазах у сидящих зрителей монтируются - на протяжении 15, 20 минут порой - декорации... и опять же, если кому-то кажется, что это надо делать в отсутствие зрителя, то лучше сразу пойти в какой-нибудь другой театр, благо их немало и даже поблизости; для меня как раз вот это сотворение игрового пространства на глазах непосредственно - едва ли не самые увлекательные эпизоды "путешествия"... захватывающие... хотите верьте, хотите нет - буквально до слез.

В принципе устроен "Пик Ник" - как и все предыдущие спектакли Бориса Юхананова - совсем несложно в плане композиционной структуры и драматургической концепции, легко даже сказать, что предсказуемо и ожидаемо, без откровений новизны. В диптихе "Пиноккио", недавно обретшем параллельное киносуществование -

https://users.livejournal.com/-arlekin-/4769192.html

- заглавный герой (в спектакле "удвоенный", в кино по-другому решенный) проходил в своем "метафизическом путешествии" через "театральный космос" путь от деревяшки до ангела... правда, за два многочасовых вечера не достигнув (и это принципиально - можно ли достигнуть?..) конечной, идеальной цели... во всяком случае, мы как зрители оставляли его где-то на полдороге... и все же с осознанием, что движется он, со всеми ошибочными (вроде бы роковыми - но каждый раз выбираясь на дорогу обратно) "уклонами", в "нужном", "верном" направлении. "Пик Ник" - аналогичная история, с той разницей, что рассказчик, выступающий как Старый Ворон (у проекта есть подзаголовок "Сказки Старого Ворона", озвучивает повествователя на фонограмме самолично Борис Юхананов), описывает историю четырех ангелов, которым предстоит впустить себя текст пьесы, творения еще одного ангела, зовущегося Теннесси, воплотиться на земле актрисами, разыгрывающими драму/драмы ее героинь, посредством чего "добыть мумие любви" и вернуть его Творцу... это если раскрывать "эзотерическую" подоплеку вкратце, там еще много занятных и диковинных, вычурных и пафосных слов говорится по ходу, способных сбить с толку, а то и привести в раздражение просвЯщенных "бабушек" из академии русского народного театроведения им. Вайсбейн… про злосчастных, не дай бог обманутых броскими фотками в интернете и по недомыслию в Электротеатр забредающих иногда "простых людей", "обычных зрителей", о которых "бабушки" на ниве просвЯщения пекутся неустанно, я уж лишний раз молчу… надеюсь, "простые" здесь не ходят! Но кстати, запросто могу вообразить себе театроведа Вайсбейн (окутанную тончайшим кружевом, "петелька-крючочек"... предельно обаятельную!) с ее дедом-поэтом в карнавально-кичевой эстетике, персонажем юханановского сценического мега-эпоса, "просвЯщающую" заблудших буратин среди остальных ворон-наставниц, маляров-дирижеров, садовых ангелов и прочих джанк-паяцев, и ведь чего только не случается в небесном кукольном театрике - может, на следующем этапе путешествия эту фантазию удастся реализовать!

Пока что для четверки ангелов, добывающих пресловутое "мумие любви", сцена Электротеатра Станиславский переоборудована - и за три вечера заново не раз... - в декорацию спектакля по пьесе Теннесси Уильямса "Прекрасное воскресенье для пикника" (отсюда созвучное название, хотя разбитый пополам и при написании каждой части с заглавной буквы "Пик Ник", допустимо предположить, означает еще и достижение экстремальной вершины в обретении своей подлинной сущности... начиная с имени). Первый акт первого вечера, озаглавленного "Город миражей" - лично меня завороживший до транса - собственно возникновение, воздвижение этого искусственного, рукотворного мира, в котором "ангелам"-актрисам предстоит "работать над ролью и над собой"; вообще театр Бориса Юхананова - умный, я бы сказал точнее, мудрый, но отнюдь не "интеллектуальный" в том смысле, что необходимостью разгадывать коды, расшифровывать скрытые подтексты, "считывать знаки" (как называют этот процесс "бабушки", обученные-офейсбученные в академии народного театроведения) он не напрягает; этот театр - место, где играют, "представляют"; а то, что все-таки надо знать, расскажут прямым текстом, повторят (может и без особой необходимости, но так уж заведено) неоднократно, в рот разжуют; еще и поэтому "становление", "воплощение" театрального пространства - наиболее эффектный момент "путешествия", когда под управлением "маляра-дирижера" в сопровождении "Реквиема" Моцарта строится на площадке многоэтажный, многоквартирный дом (сценография Бориса Юхананова, художник Юрий Хариков), поселиться в котором предстоит героиням пьесы Уильямса, но до заселения туда "ангелы" успеют еще попасть на молодежную дискотеку (с гитисовскими студентами Бориса Юхананова на кафедре Анатолия Васильева), и "дискотечный" эпизод наряду со "строительным" лично мне дают шанс ощутить причастность к тому самому "путешествию" (в "волшебных автомобилях по золотым туннелям", ага) прям-таки физически, всем телом. Дальше по мере того, как ангелы превращаются в актрис и начинают подступаться к освоению пьесы, нового и веселого я для себя в спектакле нахожу, признаюсь, меньше - хотя метод парадоксального соединения в "нераздельное и неслиянное" театральное целое мистерии и капустника мне понятен и близок (просто если он, скажем, в "Новой оптимистической" Константина Богомолова осуществляется рационально и целенаправленно, то в "Пик Нике" как будто спонтанно и без четко заданной идеи), ну и, кроме прочего, над глупостью "умничающих" актрис посмеяться мне хватает поводов без сценических реконструкций их "застольных" репетиционных посиделок; важнее, что "Пик Ник" и вообще такой принцип конструирования спектакля уравнивает - и в статусе, и в функции - актера с монтировщиком, а исполнительниц главных ролей со студентами из массовки... в "небесном кукольном театрике", отменяющем противопоставление мистического ритуала игровой (ну практически детской в своей наивности) забаве, из медитации без подготовки и перехода бросающем в экстаз, на каждом шагу сакрализующем профанное через тотально-ироничную профанацию сакрального, нет другой иерархии кроме той, которую каждый выстраивает внутри себя на пути от деревянного "голема"-буратины к "ангелу" (ну или обратно... туда-сюда… играючи); и до чего же прекрасен спектакль без актеров... перформеры-монтировщики восхитительно (не хуже, чем у Хайнера Геббельса в "Вещи Штифтера" было!) справляются с задачей сделать зрелище ярким, эффектным... потрясающим! в то время как артисты (артистки) занудливо и нелепо бьются над фразами диалогов, стараясь "разбирать" их "по школе"... так и сяк... неизбежно впадая в разборки межличностного характера, забывая подавлять и скрывать частные амбиции и обиды.

Большая часть первого акта второго вечера "Никогда" - кинозарисовка, спроецированная на экран в обстановке все того же "мистического" и "вселенского" театрального кафе, украшенного фантасмагорическими скульптурными бюстами-воронами, с официантами-дзанни в итальянских театральных масках, "настоящей" кухней, но виртуальными почетными гостями - персонажи спектакля превращаются в зрителей и слушателей, а центральными героями становятся беседующие с Борисом Юханановым коллеги-режиссеры Анатолий Васильев и Александр Велединский; и снова - "это же не спектакль, я пришла в театр, а мне кино битый час показывают", заявит какая-нибудь просвЯщенная, насмотревшаяся «Культуры» бабушка! Ну да, кино, еще и такое, где ничего вроде бы не происходит, кроме "свободной болтовни", как между прочим характеризует процесс Юхананов… и тем не менее, пожалуй, "свобода болтовни" едва ли не ключевая (раз уж "просвЯщенные" требуют "ключей"!) формулировка, открывающая суть - которую никто и не собирался утаивать... - происходящего; в такой "свободе" не просто актер с монтировщиком оказываются на равных, но и предыдущие истории, уже состоявшиеся мега- и продолжающиеся мета-спектакли, их персонажи мелькают "призраками" рядом с новыми - нет ведь ничего по-настоящему "нового" там, где нет времени! а в "небесном театрике" времени нет! (речь не только о Пиноккио, но и о Стойком Принце/принципе, и о "Трепанации", откуда на "Пик Ник" въезжает колесница Октавии с Больничным ангелом; и о "Сверлийцах", чья Вселенная занимает альтернативные, но близкие к перечисленным "измерения", и, конечно, о "Фаусте" с "Големом"... и воспоминания о "Саде", всплывающие в разговорах троицы режиссеров); и все остальные элементы, ничуть не теряя самодостаточности, гармонизируются - будь то живой ручной черный ворон на поводке (в прологе к первому вечеру) или собачка, которую выгуливает фотограф Олимпия Орлова в компании двух маляров-дирижеров под конец второго и - в продолжение - к началу третьего вечера "Прибытие"; нарезка фильмов Годара («Безумный Пьеро»...) и афоризмов из "красного цитатника Мао"; ни к чему не обязывающее теоретизирование (пресловутая "свобода болтовни") режиссерской троицы на экране, словно объединившей в себе "пролог в театре" с "прологом на небесах" (раз уж выяснилось, что это одно и то же!) из гетевского "Фауста", и репетиционные, чтоб не сказать "бабские", склоки актрис в соприкосновении с "твердым текстом" (Ирина Савицкова, Алла Казакова, Мария Чиркова и Мария Беляева - последняя также воплощала Пиноккио в одноименном спектакле вместе с партнершей и в одиночку на киноэкране - разумеется, несут на себе, а все-таки не приходящие и уходящие монтировщики, основную конструктивную "тяжесть" спектакля-путешествия); наконец - раз уж сказка от лица Ворона сказывается - и соответствующая фольклорная песня ("черный ворон" - амбивалентный символ мудрости и смерти... в прологе он возникает на фоне "черного квадрата" Малевича, который с изнанки оборачивается... магриттовским деревом), и, без этого совсем никак не обойтись, "Ворон" Эдгара По, на музыку положенный композитором Николаем Поповым и звучащий дважды, во втором и в третьем вечере... который завершается, что характерно, невзначай - актрисы боялись, что ничего у них не получится, то приближаясь и "находя" что-то в пьесе ("мы уже знаем, как не надо"), то вновь теряя и отчаиваясь ("нам нужен режиссер"), а глядь - и все у них получилось, и пора возвращаться ангелам домой, задание выполнено!

Основа уникальности театрального метода Бориса Юхананова, вероятно, заключена в его отказе настаивать, навязывать, предлагать готовое, заранее придуманное и оформленное - спектакль шел три вечера и длился около десяти часов, а оборвался (как ранее и "Пиноккио") на полуслове.. с тем, чтоб продолжиться здесь или где-нибудь еще, с этой историей или с другой, потому что игроки сменяются беспрестанно, но сама игра бесконечна и бесцельна... однако не бессмысленна, когда наполняет энергией жизни, позволяет театральную реальность (заведомо иллюзорную, конечно) впустить в себя как подлинную и заполнить себя ею, а остальное, наоборот, вытеснить как ненужное, вредное, ядовитое... и не требуя чрезвычайных для того усилий, подготовительной работы, огромных познаний...  достаточно расслабиться... и не тупить. Впрочем, при кажущейся иррациональности выбора в качестве темы и материала для нынешнего "путешествия ангелических сущностей" и "небесного кукольного театрика" пьесыТеннесси Уильямса как раз этот момент поддается концептуальному истолкованию (пусть и необязательному), коль скоро инвариантный, сквозной лейтмотив драматургии Уильямса, можно описать как "сошествие ангела на землю" и обозначить (по названию одного из популярных его сочинений) как "Орфей спускается в ад", воплощается ли уильямсовский "архетип" в мужских или женских ипостасях, юных или зрелых героях, это всегда фигура трагическая, сброшенный с небес на грешную землю и там обреченный погибнуть "ангел"... другое дело, что юханановская "физика твердого текста" такова, что пьеса осваивается им не через фабулу, конфликт, ни даже через характеры, а через микро-структуры диалогов и ситуаций, которые можно произвольно и весело раскладывать как пасьянс и собирать как "тетрис"; тем примечательнее, что Юхананов в своем "небесном театрике" всегда дает герою, ангелу-Орфею, шанс уцелеть, точнее, воскреснуть и вернуться. Я в свое время (пока "бабушки" жили, не зная горя) смотрел - еще на площадке васильевской ШДИ - юханановского "Фауста" с арендованными у Юрия Куклачева кошками, но почему-то лишь на выходе из Электротеатр(ик)а после завершающего третьего вечера осознал, что видел - 23 года назад! - также и его "Подсолнухи" по пьесе Теннесси Уильямса с Лией Ахеджаковой и Виктором Гвоздицким, и не то чтоб я напрочь про них забыл, порой мельком о них там и сям упоминал походя, но за три вечера, где все происходящее так или иначе крутилось вокруг текста Уильямса, не связывал те почти забытые впечатления (помнил в основном, как из зала "Современника", где игрались "Подсолнухи", народ сваливал толпами в полнейшем ахуе… шли-то на антрепризу, на известную комедийную артистку!) с происходящим непосредственно перед глазами... Но мало того, в один клик нашлась и доступная видеозапись "Подсолнухов"... -короче, они вернулись!

фото с официальных ресурсов Электротеатра Станиславский




а эти мои собственные