"и жизнь взрывается смертью..."

mahavam — 15.08.2023 Весть о смерти Юры Устинова меня как-то… придавила что ли. Вроде бы к этому нужно было быть готовым – ведь он тяжело болел и вообще непонятно, чем и как держался. Но мысль о том, что он есть и с ним можно списаться, чем-то обменяться, просто переговорить в личке – всегда грела.
13 августа в 5.30 утра его не стало…
Остались песни, стихи, его педагогические заметки… Остались люди Тропы, помнящие о Юре с благодарностью и их немало… И вот я сижу и перечитываю его письма из той самой Тамбовской области… При всей своей катаракте и прочих болезнях Юра умудрялся писать мне длинные письма старательным разборчивым почерком. Мы говорили о стихах, о книгах, о детстве… Вот кусочек Юриного письма:


«Я никогда не писал стихов. Всё, что приходило, было уже с мелодией, гармонией и ритмом. Это были песенки, иногда я пританцовывал при этом или бежал вприпрыжку. Поэтому первой песенкой я счёл бы своё самое раннее выступление, когда был привезён домой на трамвае №32 из роддома.
Все остальные песенки по сию пору у меня такие же вегетативные, с возрастом в них появились слова, только и всего.

Я понимаю, что стихи и песни требуют творческих усилий, работы над музыкой и текстом, но мои песенки случались всегда нечаянно, как смех и плач, как детское бормотание или взрослый лепет. Да, я их всех проживал, но никогда не работал над ними и никогда не считал написанное окончанием какого-то «творческого процесса». Понимать, что я сказал, начинаю немножко лишь тогда, когда слышу свои песенки в исполнении других людей. В таких случаях они мне уже не принадлежали, и я должен был расслышать их как песни неизвестного автора. Из априорного уважения к чужому я должен был их расслышать, смахивали эти штуки на эпифании – дневники души. Впрочем, я понимал, что они должны быть понятны только мне и удивлялся тому, что их поют другие люди.
Лет до пятнадцати я и вовсе не понимал, что это – песенки. Это было всего лишь моё любимое баловство, блажь…

Где-то параллельно существовало высокое искусство и бесспорно влияло на меня. Услышав одно из первых в жизни стихотворений («мой весёлый звонкий мяч, ты куда помчался вскачь.. [ … ] Там попал под колесо, лопнул, хлопнул – вот и всё…») я сел на пол и переспросил:
– Там попам пеликасо?
– Да, – подтвердили мне.
– Лопом-хопом вот и сё? – снова спросил я и, получив подтверждение, горько расплакался.
Надо же! Какое-то пеликасо, – и жизнь взрывается смертью».



Там, за тихой полночью,
Тихий звон копыт.
Пó небу на помощь мне
Звёздный конь летит.

Самому не справиться:
Слишком труден бой.
Может, он останется
До весны со мной.

До капели солнечной,
До грядущих бед.
Там, за синей полночью
Грезится рассвет.

* * *
Лесные куранты пробили заснуть,
И листья ложатся на дно родника.
Лесные зверьки отправляются в путь
Туда, где гуляет река.

Качают фонарики гномы в траве.
Спускается луч незнакомой звезды.
За полный порядок в зеленой стране
Теперь отвечаешь ты.
(Юрий Устинов)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив