«Химия» любви

- Где страсть, где искра между вами?! – раздосадовано всплескивал руками режиссер. – Вы играете любовь, но между вами нет никакой химии, ни один зритель не поверит, что вы страстно влюблены друг в друга, еще дубль!
Когда «еще дублей» накопилось более десятка, режиссеру и оператору стало окончательно ясно, что «кина не будет», надо менять кого-то из главных героев. На тот момент (а фильм был снят в 1977 году) Михаил Боярский был неоспоримой звездой советского экрана, а Елена Проклова лишь начинающей актрисой, малоизвестной широкой публике. Так что было очевидно, что менять надо именно Проклову. И Ян Фрид обратился к Маргарите Тереховой.
- Ну, не знаю, - ответила она на это предложение, - я, в общем, тоже не в большом восторге от Боярского, можно попробовать, но не уверена, что между нами случится эта ваша «химия».
Однако в назначенный день Терехова, известная всему «Ленфильму» тех лет как своим непростым характером, так и исключительной ответственностью и пунктуальностью, появилась на пробах. Играли сцену прощания Теодоро и графини, герой Михаила Боярского решил бежать из города, страдая от разделенной, но невозможной между графиней и простолюдином, любви. Боярский после неудачи с предыдущей партнершей был зажат и взвинчен, Терехова – невозмутима и холодна. А после слова «Мотор!» произошло то чудо, которое возможно в один на тысячу раз.
- Войдя в образ Теодоро, - рассказывал Боярский, - я посмотрел на Терехову его измученными любовью глазами. Она… Она была прекрасна, красива удивительной, изысканной, аристократической красотой – и мой Теодоро немедленно пропал. Как только заканчивались съемки и мы с Тереховой выпадали из сценических образов, она снова становилась Ритой, у которой можно было стрельнуть сигаретку, с которой можно было похохотать над очередным анекдотом, с которой было легко и просто. Но в кадре… В кадре я был Теодоро – и каждую минуту съемок он любил свою графиню со всей страстью, на которую был способен. И графиня Диана тоже самым настоящим образом любила моего Теодоро.
Если пересмотреть фильм, станет ясно, что «химии» между двумя героями этого фильма действительно хоть отбавляй, это во многом определило невероятный и долгий успех картины, ведь «Собака на сене» до сих пор не сходит с экранов.
Лет пять назад в моде была тема «любовных феромонов», мол, именно они выделяются каждым человеком и животным и отвечают за возбуждение или холодность партнера. В продажу немедленно были вброшены духи, которыми, как обещали продавцы, можно было возбудить или хотя бы очаровать хоть Джонни Деппа, хоть Брэда Питта (если, конечно, оказаться рядом с ними). Но чуда не произошло, поскольку каждый из нас индивидуален и «вылавливает» из пространства только свои, уникальные феромоны, массового производства для них не наладить, это так же невозможно, как пешком прогуляться на Марс. И все бесконечные разговоры на тему «что она в нем нашла?» и «как он мог выбрать эту замухрышку?» разбиваются об очень простой довод – нам никогда не понять чужого выбора. Именно в силу того, что он чужой, уникальный, особенный, понятный только им – тем двоим, что вступили в отношения.
Пять лет назад мне случилось побывать на широко обсуждаемой в узком кругу моих коллег свадьбе. Моя однокурсница Светка, самая красивая девочка из нашего выпуска, развелась с первым мужем из-за того, что полюбила другого, за которого и выходила замуж. Парень был моложе ее на восемь лет, работал ничем не примечательным экономистом, не был ни богат, ни знаменит, ни особенно успешен, плюс ко всему был огненно рыж и чрезвычайно конопат.
- Красавица Светка и этот заморыш?! – недоумевали все. – Она просто сошла с ума!
Да, по виду пара совершенно не подходила друг другу, статная Светка с высокой грудью и черными кудрявыми волосами до попы – и невысокий рыжий мальчишка, совсем не красавец. Но боже мой, как только они смотрели друг на друга, там не просто была химия, между ними будто шел ток высокого напряжения, казалось, еще немного – и заискрит. На той свадьбе даже у самых больших скептиков при взгляде на них отпали последние сомнения: эти двое любят друг друга, у них такая страсть, которой невозможно сопротивляться, можно только завидовать или радоваться, это уж как кому угодно.
Немудрено, что Светка, которая по совершенно непонятным медицине причинам так и не смогла забеременеть в первом браке, хоть и хотела детей, забеременела от своего рыжего уже во время медового месяца. Сегодня в их семье культ четырехлетней темнорыжей кудрявой дочки, от которой папа просто без ума. И, хотя той «химии», которая была между Светкой и ее мужем на свадьбе, вроде бы уже не видно, но она точно есть.
- Светк, - говорю, - а как у вас...ну...вообще с ним дела?
И Светка прикрывает мгновенно вспыхивающие глаза и так улыбается, что надо быть крупным идиотом, чтобы не почувствовать этой самой химии.
Человечество очень хочет нравиться соплеменникам, оно придумало и тончайшие приемы пластической хирургии, и вставную грудь, и методы увеличения губ, глаз, членов, удлинения ног, липосакцию и прочее в том же духе, но все это никоим образом не заменяет той химии, которая дается нам от рождения. И по-прежнему непонятно, впрочем, это, наверное, не станет понятным никогда, почему мы выбираем одного, от которого звенит в душе, и совершенно не смотрим в сторону того или той, которых другие считают для нас самым подходящим вариантом.
Та самая «химия», о которой говорил режиссер «Собаки не сене», она либо есть, либо – нет. И, если ее нет, тут уж ничего не поделаешь, ведь это не кино, где можно мгновенно поменять партнера или партнершу. Это – жизнь. Впрочем, она лучше, чем кино, в жизни мы постоянно ищем любви и всегда, всегда ее находим. Кто-то не сразу, кто-то меняет партнеров по многу раз, ясно одно – когда между людьми появляется та самая химия, тут уж ничего не поделать. Все великие истории любви, известные человечеству, всегда были наперекор и вопреки чьей-то воле и желаниям, всегда были вне логики и вне чужих законов, но что уж в них точно было – это искра, бесстрашие, готовность идти за любимым не смотря ни на что.
Времена меняются, но человеческая природа остается неизменной. А это значит, что каждый из нас обречен на поиск своего человека, того, рядом с кем мы сможем нарушить все законы химии, физики или ботаники, но стать счастливыми в любви. А уж что послужило причиной счастья, ни все ли равно.
