Гумилев и востоковеды. Часть 1.1. "Иду на грозу"

kitowras — 24.07.2018 Итак, в 1960 году "Хунну" вышли из печати. Автор был доволен, но вскоре книга напомнила о себе и весьма неприятным образом.
Во втором номере (за 1961 год) "Вестника древней истории", одного из самых авторитетных отечественных исторических журналов, вышла рецензия за авторством Кима Васильевича Васильева. И тут началось....


Прежде чем перейти к рассмотрению рецензии и описанию последовавших за публикацией событий, скажем два слова о самом рецензенте.

Ким Васильевич Васильев родился в 1932 году в Ленинграде в "рабочей семье". Пережил блокаду, поступил на Восточный факультет Ленинградского университета, который закончил в 1956 году. Специализировался на истории Древнего Китая. По окончании учебы поступил в аспирантуру. В 1960 году принят на работу в ленинградское отделение ИВАНа. По одним данным его рекомендовал академик И.А. Орбелли, по другим - академик Б.В. Струве. Его научным руководителем был Борис Иванович Панкратов, ученый, филолог, разведчик, специализировавшийся на Китае и Монголии с дореволюционных времен.
Сведений о жизни Васильева сохранилось немного, но все говорят о трудолюбии, научной добросовестности и некотором методологическим педантизме.


Текст рецензии доступен по ссылке - (http://kronk.spb.ru/library/vasilyev-kv-1961.htm)

Вопрос первый - почему она вообще была написана? Поклонники Гумилева порой говорят о "заказном характере" статьи или о "расправе с новичком" со стороны сообщества востоковедов. Правда, не указывают ни таинственного заказчика, ни организаторов расправы. Причиной подобных толков является, с одной стороны, разгромный характер рецензии (о чем подробнее ниже), а, с другой, нетривиальность поступка Кима Васильева, заключавшийся в заметном нарушении научной субординации.

Отступление - субординация в науке.
Формально научное сообщество - это сообщество равных исследователей и точка зрения аспиранта может перевесить точку зрения академика, если лучше аргументирована и подкреплена научными данными. Поскольку критерием истины является эксперимент и проверяемое научное знание, то не все равно кто проводит опыт - м.н.с или академик, на белом лабораторном халате нет шевронов.
В той же идеальной теории научные степени, звания и прочие регалии - есть признание заслуг ученого со стороны коллег (научного сообщества) и говорят лишь об уважении к нему лично, но не к его результатам. История науки говорит о том, что далеко не всегда эти регалии соответствуют действительному весу человека.
Но все это в теории. В реальности научные звания и степени играют весьма весомую роль в отношениях между учеными и субординация в науке не многим отличается от таковой в армии.
Тем более это относится к советской научной системе, где незадолго до рассматриваемых нами событий ученые степени и академические звания присваивались по политическим мотивам.
Именно на рубеже 60-х годов возникала ситуация, когда молодые научные сотрудники получали лучшую профессиональную подготовку, чем среднее поколение, учившееся "бригадными методами" в 30-е годы. Это приводило к конфликтам, очень неплохо описанных в романе Даниила Гранина "Иду на грозу". Молодые профессионалы благоговели перед "гигантами" с дореволюционным образованием и весьма бодро атаковали позиции непосредственных предшественников во имя развития научного знания. Середняки сдаваться не собирались и давали наглую молодежь. В романе только авторский произвол спасает героев от полного краха. В жизни все было куда сложнее.

Васильев - м.н.с., которому до защиты кандидатской диссертации еще пять лет, Гумилев - старший научный сотрудник и без пяти минут доктор наук (как раз в мае 1961 состоялось обсуждение его докторской, а защита пройдет в ноябре того же года). Разгромная рецензия вызывала неизбежный вопрос - а ты кто такой, чтобы так критиковать?

Чтобы ответить на него, давайте посмотрим, какие же недостатки нашел Ким Васильев в книге Льва Гумилева. Претензии критика можно свести к трем большим пунктам:
1. Недостаточная филологическая подготовка автора, которая резко сузила его источниковую базу до имеющихся на русском языке переводов, и ошибки при работе с этими переводами.
2. Слабое знакомство с современной научной литературой по проблеме, вытекающее из той же проблемы, так как большая часть этой литературы была на китайском и японском языках
3. Склонность автора заполнять пробелы в источниках собственными догадками и реконструкциями, принятие гипотез за достоверные факты.

Иными словами - претензии сводятся к филологической и методологической подготовке автора, а рецензент выступает с позиций профессионала, ставящего на место дилетанта.
Такой подход был бы уместен со стороны доктора наук или академика, но никак не аспиранта. Объективно Васильев имел лучшую профессиональную подготовку, чем Гумилев, но ему предстояло это доказать своей профессиональной деятельностью...

Форма и содержание.
Впрочем, сам по себе жесткий разбор "Хунну" мог бы и не привлечь такого внимания, если бы не нарушение Васильевым традиционной формы рецензии. Как обычно пишут рецензии на научную книгу? Сначала полагается похвалить автора за выбор актуальной темы (если на эту тему уже много написано, значит она актуальна, если мало - значит автор молодец, и актуально заполнил пробел в науке), потом полагается сделать пару комплиментов книге за... за что угодно, хоть за хороший стиль или качественную библиографию или иллюстрации. И лишь после этого надо переходить к собственно критике начав так "вместе с тем, книга не лишена отдельных недостатков" или так - "но указанные достоинства книги теряются на фоне", а завершить полагается так - "указанные недостатки не мешают книге оставаться ценной и полезной" (в случае положительной рецензии) или так "увы автор не сумел справиться с поставленной задачей и остается надеяться" (в случае отрицательной).
Ким Васильевич соблюдать общепринятый политес не стал. Его рецензия заканчивается двумя убийственными выводами:

книга Л.Н. Гумилёва не вносит ничего принципиально нового в современную историографию древней Центральной Азии.
В то же время присущие ей недостатки таковы, что в значительной мере ограничивают перспективы её использования в качестве вводного курса или же справочного пособия по данной теме.

Фактически рецензент обвинил автора в полной научной некомпетентности и не предоставил ему возможностей для отступления.
Это была серьезная ошибка. Дело в том, что косвенным образом обвинение в некомпетентности было брошено не только Л.Н. Гумилеву, но и рекомендовавшим книгу в печать А.П. Окладникову (доктору наук и без пяти минут академику), М.И. Артамонову (доктору наук, директору Эрмитажа, завкафедрой ЛГУ и т.д.) (который к тому же был еще и научным редактором книги), и В.В. Струве (академику и недавнему директору ИВАНа). Один аспирант против трех докторов наук и весьма уважаемых людей. Это не просто иду на грозу, это вызов трем громовержцам. Которые, конечно, не могли оставить его без ответа.

Второй ошибкой Кима Васильева стала его аргументация. Доказать тезис о некомпетентности Гумилева ему предстояло не столько китаистам, сколько другим историкам. Но его аргументация и отсылки к авторитету японских авторов ничего не говорили людям, не знакомым с предметом и не читающим по-китайски или по-японски. В результате, в ходе последующей дискуссии разговора по существу не получилось и она приобрела неблагоприятный для рецензента оборот.

Об этом в следующий раз.

А.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив