«Грузчики Седьмого флота»

koba_sam — 14.05.2017 Новый рассказ, тоже на реальном материале. Будет продолжение, пока не дописано…

Ваш Коба.

Поезда в Сибирь отправляются с Ярославского. Болтаюсь здесь с утра, билеты в кассах идут с бою. Вокзалы Москвы – нескончаемый поток пассажиров и днем, и ночью. Угадать, когда народу в кассы поменьше, практически невозможно. У меня – бывало, занимал очередь утром, а билет в окошечке получал только к вечеру.

Теперь проще, в кармане требование на воинскую перевозку, это отдельная касса и очередь туда покороче. Правда, таких еще два окошка рядом, но кассирша работает одна – довольно злая тетка, видно даже издалека. Оформляет билеты медленно, докапывается до любой закорючки в бумагах и отправляет заверять сомнительные, на ее взгляд, документы в комендатуру вокзала.

В общем, не зря приехал с утра, постоять придется изрядно. Мой поезд в 23:45, времени – вагон и маленькая тележка. До кассы впереди меня человек двадцать, на каждого – минут десять, не меньше. Да еще, поди, знай, сколько заняли очередь, а потом отошли перекурить или сидят в буфете за пирожками.

Тоже занимаю очередь и отправляюсь слоняться по территории вокзала и окрестностям. Во-первых, нужно купить шнурки для ботинок. У меня тут знакомый, сапожник на привокзальной площади. В его будочке можно не только прихватить оторванную подметку или отлетевший каблук, но и взять отличные шнурки любой нужной длины и подходящего цвета.

Пожилой такой дядечка-кавказец, очень улыбчивый и контактный, любит поговорить и никогда не откажет, если просят разменять деньги на телефон или спрашивают дорогу.

Однажды я попал сюда 9 мая. И увидел сапожника в пиджаке, с медалями и орденами. Остолбенел с открытым ртом, и стоял, обалдевший, минут пять. Пожилой дядечка-кавказец в будочке у вокзала – Герой Советского Союза! Много вы знаете таких сапожников? Думаю, на всю страну – единственный.

***

Будка сапожника сегодня закрыта. Может, отошел куда ненадолго. А может, болеет. Жалко, если болеет, хороший мужик, нужен людям.

Иду перекусить в буфет на втором этаже. Здесь посвободнее, народу поменьше, с чемоданами и узлами на второй этаж – не всем интересно. Беру два стакана чая, четыре пирожка и крендель с маком. Есть еще бутерброды с сыром, но они, даже на вид, вчерашние, суше подметки.

Кстати, о подметке, – шнурки так и не купил. На правом ботинке шнурок готовится лопнуть, держится на последних ниточках. Вроде, вокзал, а такую необходимую в дороге вещь – взять больше негде. В киоске «Союзпечать» видел пару, но там коричневые, а ботинки – черные.

Вечером нужно еще взять в буфете вареную курицу в поезд. Но это позже, не болтаться же с курицей в сумке, лето на дворе, к ночи протухнет.

***

Возвращаюсь в кассу. За это время очередь продвинулась всего человека на три. Перспектива не радует, но других вариантов не вижу. Еще очень повезет, если получится купить билет на сегодня. А так, можно засесть на лишние сутки и ночевать на лавке, сумка под голову. Хотя, наплевать. Меня такими сюжетами не испугать, случалось и хуже.

А вообще, поезда и вокзалы я люблю. Куча народа, и все ведь едут по каким-то делам, у каждого своя история, свои нужды, ожидания, интересы, адреса. Люблю вот так выхватить взглядом лицо человека в толпе и тут же прикинуть: кто он, куда, зачем, с какой целью? Если бы можно потом проверить свои выводы – совсем круто. На этом запросто написать научную книгу. Мне, конечно, такое рано, но есть ведь ученые люди, работают, пишут всякие полезные диссертации.

Нам в школе милиции читают дисциплину, называется «Криминология». Наука о преступнике и преступлении. Есть методы, как распознать в человеке возможного злоумышленника. На практике я тоже об этом кое-что знаю, но практика моя пока – с гулькин нос. Фильмы про всякое такое у нас тоже снимают. Но в кино – складывается «по щучьему веленью». Еще только ограбил или убил, а следователь уже знает, кого ловить. А в жизни так не бывает и каждый – сам себе следователь и режиссер.

Прохаживаюсь по перрону, высматриваю интересные типажи.

Вон – толстый дядька с пухлым портфелем. На лице – презрительное выражение мелкого начальника, а в глазах – опасение и готовность ответить по-хамски, если вдруг заденут. Этот, скорее всего, какой-нибудь снабженец из Перми, приехал в Москву «проталкивать» фондовые поставки для своей фабрики. В портфеле коньяк и шоколадные конфеты для взяток секретаршам и куча скучных серых бумажек с лиловыми штампами «Оплачено» и «К отгрузке».

Вот – натуральная тетя-Мотя на мешках с какими-то яблоками-грушами. Эта – рулит в Новосибирск, торговать своими дарами природы на колхозном рынке. Драть будет втридорога, горласто воевать за каждую копейку, потому что нужно окупить поездку и сделать заначку на зиму, – в ее родном Конотопе Сумской волости такими яблоками забито все, даром никому не надо, а зять пьет и зарплату спускает с дружками.

Вот едет семья с Алтая. Вернее, домой на Алтай, – возвращаются с Черного моря, из Крыма. Тут все ясно, на детях одинаковые пляжные шапочки с козырьком и надписью «Гурзуф», а глава семейства тащит тяжеленные чемоданы и раздутый полиэтиленовый потрепанный пакет со снедью, на котором красуется полустертая реклама: «Белокуриха – жемчужина края». Пакету этому лет пять, но его заботливо сохраняют, стирают с мылом и берут в дальние поездки, чтобы подчеркнуть свою принадлежность к местам суровым, но сказочно красивым.

А вот,… а вот это – да-а-а-а…

Сперва просто провожаю глазами, потом ноги сами несут вслед. Фифа – дай Бог на Пасху! Марширует с легкой спортивной сумкой из тонкой, но прочной болоньевой ткани зеленого цвета, последний писк моды сезона, видел точно такую на обложке в журнале. Еще – джинсы «Монтана» с высоким поясом в талию, куртка-безрукавка «Леви Страусс», копна соломенных волос, взятых резинкой в хвост. И надменный, пугающе глубокий взгляд серых огромных глаз.

Вся наука вылетает из меня в секунду. Интересно, куда эта краля едет? Узнать бы, плюнуть на дела и взять билет до этой же станции. И все, и трава по пояс…

Сопровождаю фифу в конец перрона. Никуда она пока не едет, так же прогуливается, убивает время. Ладно, возьмем этот вариант на заметку, скакать сломя голову за первой юбкой не будем. Тем более, она в джинсах.

Обгоняю фифу, иду по направлению к вокзалу, насвистываю: «От станции любовь – до станции разлука…»

Навстречу движется парень моих лет, чуть постарше. Одежда неброская, руки в карманах, делает вид, что считает галок на проводах контактной сети. Здесь даже науки не надо – «грузчик». Висит у кого-то на хвосте, шифруется плохо, я таких за версту срисую. Подношу ладонь к лицу, ставлю параллельно носу, показываю парню. Жест означает: «Поправь фуражку, кокарда сбилась».

Парень отворачивается, делает вид, не заметил тонкого намека. Ну и черт с тобой, мое дело – сторона. Мало ли, кого пасет уголовный розыск на московских вокзалах. Есть негласное правило, в чужие операции не писаться. Не дай Бог, завалить кому-то оперативную комбинацию, тебя потом с кашей съедят и косточки выплюнут «на гражданку», с волчьим билетом в кармане.

И вообще, мне давно пора в кассу. Не любят у нас, если все стоят по делу, а кто-то гуляет для развлечения.