Готов ли генерал-лейтенант Алексеев снова обеспечить отречение его
oldgoro — 05.07.2023..............................................................................
«Оно и понятно… Национальные чувства на Западе России сильнее…
Будем надеяться, что они передадутся и на Восток»…
Да, они передались. Западная Россия заразила восточную
национальными чувствами. Но Восток заразил Запад… властиборством. И
вот результат…
Гучков – депутат Москвы и я, представитель Киева, – мы
здесь… Спасаем монархию через отречение… А Петроград?
Гучков говорил о том, что происходит в Петрограде. Он немного
овладел собой… Он говорил (у него была эта привычка), слепа
прикрывая лоб рукой, как бы для того, чтобы сосредоточиться. Он не
смотрел на государя, а говорил, как бы обращаясь к какому-то
внутреннему лицу, в нем же, Гучкове, сидящему. Как будто бы совести
своей говорил.
Он говорил правду, ничего не преувеличивая и ничего не утаивая.
Он говорил то, что мы все видели в Петрограде. Другого он не мог
сказать. Что делалось в России, мы не знали. Нас раздавил
Петроград, а не Россия [155]…
Государь смотрел прямо перед собой, спокойно, совершенно
непроницаемо. Единственное, что, мне казалось, можно было угадать в
его лице: «Эта длинная речь – лишняя…»
В это время вошел генерал Рузский. Он поклонился государю и, не
прерывая речи Гучкова, занял место между бароном Фредериксом и
мною… В эту же минуту, кажется, я заметил, что в углу комнаты сидит
еще один генерал, волосами черный, с белыми погонами… Это был
генерал Данилов [156].
Гучков снова заволновался. Он подошел к тому, что, может быть,
единственным выходом из положения было бы отречение от
престола.
Генерал Рузский наклонился ко мне и стал шептать:
– По шоссе из Петрограда движутся сюда вооруженные грузовики…
Неужели же ваши? Из Государственной Думы.
Меня это предположение оскорбило. Я ответил шепотом, но резко:
– Как это вам могло прийти в голову?
Он понял.
– Ну, слава богу, простите… Я приказал их задержать.
Гучков продолжал говорить об отречении.
Генерал Рузский прошептал мне:
– Это дело решенное… Вчера был трудный день… Буря была…
– …И, помолясь богу… – говорил Гучков…
При этих словах по лицу государя впервые пробежало что-то…
Он повернул голову и посмотрел на Гучкова с таким видом, который
как бы выражал: «Этого можно было бы и не говорить…»
* * *
Гучков окончил. Государь ответил. После взволнованных слов
А. И. голос его звучал спокойно, просто и точно. Только акцент был
немножко чужой – гвардейский:
– Я принял решение отречься от престола… До трех часов сегодняшнего
дня я думал, что могу отречься в пользу сына, Алексея… Но к этому
времени я переменил решение в пользу брата Михаила… Надеюсь, вы
поймете чувства отца…
Последнюю фразу он сказал тише [157]…
(......)