Г****н де Ля Фер

Чего-то запамятовал: писал я уже про это или нет?
Меня ещё с детства коробило: такой весь из себя героический и благородный Атос в ипостаси графа де ля Фер ведь мудак последний, ханжа и лицемер. Помните его напыщенную реплику в сцене казни Миледи:
— Я прощаю вам, — сказал он, — все зло, которое вы мне причинили. Я прощаю вам мою разбитую жизнь, прощаю вам мою утраченную честь, мою поруганную любовь и мою душу, навеки погубленную тем отчаянием, в которое вы меня повергли! Умрите с миром!
Ебать, кто это говорит? Кто кого тут прощать должен? Человек, который женился на шестнадцатилетней девушке, обнаружил на ней клеймо и тут же поволок убивать. Не особо вникая в подробности, кто, что, почему. В полном соответствии со всеми этими дворянскими понтами и фанабериями. Но в полном противоречии с представлениями о человечности, достоинстве и чести. Понятно, не сраной дворянской чести. Где тут любовь? И ведь если подумать, именно этот поступок вполне вероятно послужил толчком дальнейшей «каръеры» Миледи. То есть сам насрал, но обиженным считал себя. Как и положено эталонному жлобу.
Понятно, знатоки истории и исторической психологии сошлются на то что тогда были такие нравы, не надо судить людей другой эпохи по нашим меркам, это неверно даже в рамках современности применительно к разным культурам, где действуют разные нормы, бытуют свои штампы и предрассудки и один и тот же поступок может расцениваться абсолютно диаметрально противоположно. Де, ну не было у них тогда возможности относиться как-то иначе. Интересно, вот получается моральных кодексов сколько угодно, а вот боль в заднице, если её выпороть, у всех примерно одинаковая. Но никто это константой не считает и утверждают, что никакого морального, вневременного абсолюта быть не может. Поэтому понять, простить.
Но вот только ведь это даже не реальные события, а попсовая развлекательная книжка, занимавшая тогда примерно ту нишу, которую потом заняли комиксы, написанная уже тогда, когда подобный поступок квалифицировался вполне однозначно, да и даже в самом тексте Д'Артаньян говорит «Да это же убийство!» Правда, без особого запала и осуждения.
И вот это на серьёзных щах на протяжении более века выдавалось за пример для подражания юным. Сейчас конечно это всё пустой звук, но ещё моё поколение застало почтение ко всем этим «Один за всех, все за одного!» и прочим мушкетёрским понтам как образцам настоящей дружбы, товарищества, взаимовыручки и прочего. Образ мушкетёров не раз всплывал в детских книжках и передачах. Что в общем-то в абстрактном вакууме даже может быть правильно. Вот только если в текст вообще не вникать, так, по верхам. Да кто ж будет вникать в развлекательную попсу? Да ещё полтораста или сколько там лет спустя, когда те актуальные уличные смыслы, которые вкладывал автор, давно уже забылись, а осталась только оболочка?
Отдельный вопрос о сюжетной логике: а как бы это клеймо могло не всплыть вообще, если он на ней женился вообще-то? Так подозреваю, что сочинитель видел в этом некую тонкую иронию: граф обнаруживает это клеймо только разорвав её одежду во время несчастного случая на охоте, то есть явно это был не первый день после свадьбы. Это чё, пресловутой брачной ночи у них ещё не было? Вы себе это представляете: двадцатипятилетний бык женится на красотке и при этом ухитряется не добраться с ней до постели? Или они это делали в одежде, под одеялом в темноте? Чё-то я сомневаюсь в подобной набожности французского аристократа семнадцатого века. Или он импотент? Видимо эта деталь сюжета должна была вызывать какую-то особую усмешку у современников автора.
|
</> |