Гламурные мурзики

inesacipa — 11.11.2014
Снова пост про секс. Ну что ты будешь делать? Наткнулась недавно на боян про мурсики. Процитирую его здесь, ибо в нем описан своего рода психологический феномен:
"Мурсики - на языке гламурных кис - менструации. Происходит из текста, облетевшего в 2005 году все интернеты.
В полупустой маршрутке дама общается по мобильнику:
- Да... Да... А вот вчера папсик пришел ко мне и говорит "Лисочка, я скучаю", а у меня мурсики. Ну я ему сделала нямушки и он поехал в казино. Да... Да... А потом звонит Дусик и начинает рассказывать как он соскучился, как ему плохо и как он меня ждет. Ну у меня же мурсики! Я поехала и немножко побыла у него... Ой! Ты что, Дусик он же такой... Да... В попик.. Очень... А потом папсик приехал из казино и тоже как с ума сошел... Да... Конечно хорошо что Дусик сначала... Папсику было удобненько... Ой! А может на них так мурсики действуют... Ну все чмоки-чмоки".

Публика, конечно, взвыла от гнева. Особенно громко взвыли мужчины, хотя... оторвите мне голову, но я должен это видеть каждый из мужиков хоть раз в жизни имел или фантазировал, как имеет деловитое существо, делающее ему "удобненько". А что меня особенно повеселило, так это отголосок истории про мурсики. Вполне в духе феномена Баадер-Майнхоф. Феномен этот заключается в том, что услышав или узнав единожды что-то вам неизвестное, вы очень скоро снова наталкиваетесь на ту же информацию, которая была в общем доступе и до этого, однако, до вас не доходила.

Буквально через день принесли мне ссылку на дневники мирискусника Константина Сомова, безусловно талантливого художника. Дневники он хотел опубликовать и говорил о том своему душеприказчику. Ну что ж, во первых же строках исповедальное.

"Домой пешком. Завтракал. Поехал к Morandi; пальто готово и вышло хорошо. Домой. Ждал на сеанс Киру Верховскую. Но часов в 5 пришел Эрнст вместо нее. По делу - за моими картинами, на которые у него есть покупатель тысячи на 4. Я ему дал 3. Угостил кофе. Разговор об амурах и он напомнил мне "свою долю". Я стал его такинировать (дразнить), потом я его peloti'ровал (тискал, щупал), his John Thomas was stiff like anything (его Джон Томас (эвфемизм члена) был тверд как ничто другое). Я его целовал, он мандил (болтал) и обещал скоро прийти pour un queue a queue (потереться членами) <...>
Около 10.30 вдруг появился Эрнст, привезший обратно картины, которые его берлинский немец не купил. Я его оставил, мандил, бондировал, я его пелотировал; остаться он не захотел, обещав прийти скоро. Что мне не понравилось: "Подарите мне этот эскиз (этюд nature morte с фигуринками, что висит над постелью), - а вид корыстный, - тогда делайте со мной что хотите". Кривлялся, закатывал глаза. Ушел. Вернулся Мефодий в восторге от Жана, с которым был в театре, перешел на "ты", целовался и щупался. Завтра пригласил его к себе в комнату. <...>
Мефодий рассказал, как его обманул Jean, которого он увидел в promenad'е театра с бабой и который отвернулся от него... Долго разговаривали, потом я долго не мог заснуть - эротические мысли".

Сходство двух нимф разных времен, не обремененных моралью, бросается в глаза. Хотя для широкой публики исторические фигуры, которые мандили про свои половые связи сто лет назад, категорически отличаются от особ, мандящих сегодня. Но именно в этом плане Лисочка, делающая своему папсику нямушки, мало чем отличается от действительного члена Академии художеств, делающего те же нямушки искусствоведу, критику и графику. В сексе все равны, хоть и не хочется этого признавать.

Равенство в сексе - сиюминутное, эфемерное - привлекает людей с незапамятных времен. Секс дарит невиданные возможности, отнятые происхождением или положением. Можно стать выше короля, пока ты его, гм, удовлетворяешь. Можно заставить всемогущество умолять. Можно вырвать признания и покорность у величайшего из тиранов - главное, выжить потом, за пределами спальни. Поэтому людей, жаждущих власти, секс влечет не только как секс, но и как средство быстро и дешево получить действительно желаемое. И это - не оргазм.

Если не большинство, то по крайней мере половина людей репродуктивного возраста и привлекательной внешности время от времени примеряет на себя роль фаворита: а что, если я тебе дам и ты меня возвысишь? Кто-то отбрасывает эту идею, а кто-то... не отбрасывает. Но сильные мира сего давно в курсе, что фаворит поднимается вверх по трупам бывших покровителей. Никому не хочется танцевать это танго с Эвитой.

Найти среди власто- и корыстолюбцев нимфу-давалку, существо щедрое не то от лени, не то от порочности, не то от невинности - большая удача для того, кто любит секс, а не партнера. И большая беда для тех, у кого все наоборот. Влюбленного измучает зрелище непрерывно мигающего левого поворотника, а развратника походы налево только посмешат. Дусик делает так, чтобы ему, папсику, было удобненько.

Забавно совпадение не только гламурных мурсиков с сомовскими дневниками, но и еще одно - вполне творческого характера.

Понемногу начинаю тлеть загораться идеей следующей книги - и нужны мне для нее, как всегда, не только актуальные персонажи, зеркало эпохи (крохотной такой эпохи под названием XXI век, всего-то полтора десятилетия). Для книги надо бы актуальных героев свести с вечными. Или хотя бы с вневременными. Обычно у меня в этой роли выступают разные языческие божества, воплощающие несколько распространенных архетипов, засевших в башке человеческой. Ну там, Великая Мать, Всеотец, Герой, он же, если перекинется через себя, Мученик, Трикстер, Ведьма, Мадонна, Шлюха... А вот нимфы ни одной не было. То есть чтобы не шлюха была, а давалка.

Чем-то нимфа напоминает героинь Мерилин Монро. Любимые публикой Душечки и Лорели Ли - девушки меркантильные, хоть и добрые. В смысле, щедрые. Словом, широкой души. О том, что их лучшие друзья - бриллианты, вспоминаешь, когда тебя со всем сочувствием переводят в запасной эшелон, потому как бриллиантов от тебя, как от козла молока. Нет, они не прочь вынуть тебя из нафталина, когда в их богатой папсиками и дусиками личной жизни случается пересменка, но всерьез воспринимать не будут. Ни в короткую смену караула папсиков, ни через двадцать-тридцать лет бурной половой биографии, когда ты останешься их единственным другом, поклонником и слушателем. Они могут с тобой побыть, но не могут с тобой остаться. Их влечет мечта и щедрость.

Гламурных мурзиков все так осуждают, так осуждают. А я вот, столкнувшись с ними в реале, не могу порой умиления сдержать. Это какой-то совершенно иной менталитет - как у ребенка, выросшего в мире без всяких табу в области секса и морали. Нимфа приходит в ужас при виде моего печева, она безжалостно карает себя за каждый проглоченный кусочек, она готова сгонять эти калории хоть бегом, хоть сексом, так ее пугает лишний вес. Зато измен и извращений она не боится, ну ничуточки. Подууумаешь!

Нимфа, если разобраться, невиннейшее существо. Не считать же виной отсутствие самозапрета на секс? Для нее высшая добродетель - отказ от сладкого. В ее глазах я аццкий сотона, вооруженный силиконовой лопаткой и силиконовой же формой.

Вместе с тем нимф не шлюха, нет в ней запала корысти, ловчей жилки, азарта охотничьего. Она и не добыча, за ней, как правило, не гоняются. Разве что даст нимфа сдуру клятву сохранить девственность, дабы рассекать в нетраханой свите Дианы-Артемиды - и тут какая-нибудь божественная козлина начинает домогаться ее... попика. Приходится превращаться в лавр, в тростник и прочую ботанику. А нормальная нимфа дала бы и еще за добавкой пришла. Правда, и сказок про них не расскажут, и песен про них не споют.

Или споют все-таки?

До сих пор искусство явственно предпочитает легкому дыханию - одержимость. Чтобы верная была, злобная и мстительная, словно Медея, или несгибаемо, смертельно девственная, словно Лукреция - вот тут поэт-скальд-менестрель развернется во всю ширь, показывая, как надо любить. Хотя нафига оно надо? Что хорошего случилось с вышеупомянутыми особами, не считая того, что они попали в историю и в мифологию?

Причем когниция "Любовь должна быть вечной" рулит и жжет. Особенно в умах тинейджеров. То есть у тех, кто сам не знает, куда его жизнь выведет и каким он станет буквально через пару лет. Подростки, несформировавшиеся, неоформившиеся, заготовка для индивида, хотят, чтобы их любили такими, какие они есть. Вечно. Искусство, гадь такая, ты видишь, что наделало? Это все твое воспитание. Дашь ребенку установку на вечную одержимость - и ходит человек всю жизнь с ощущением, что он ненормальный и лузер, коли не сумел влюбиться раз и навсегда. И его не полюбили раз и навсегда, жизнь прожита зря. Ходит и не замечает, что он - представитель нормы, а мечает об отклонениях, о деформациях мечтает.

Словом, решила я подправить старую добрую установку на одержимость, на любовь и верность. Опишу-ка я нимфу. Не в качестве главной героини - слишком уж бесконфликтный персонаж: этому дала, этому дала, все счастливы, будь у тебя хоть трижды мурсики. Но второстепенную нимфу обязательно в повествование введу. И будет она, блядина легконогая, бегать по лесам и полям современного индустриального мира, жить ценностями дохристианской и допатриархальной эпохи, воплощать собой неисчерпаемый ресурс нямушек и прочих сладких непотребств... Посмотрим, насколько символ ребяческого разврата окажется сильней уже изображенных мною в "Личном демоне" и "Меня зовут Дамело" геев, андрогинов, трансов и прочих мазафак. Однако, чует мое сердце, феечки взвоют.

Должна же я в очередной раз обидеть, фраппировать и такинировать коллективное сознание и подсознание?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив